Боги и чудовища - Махёрин Шелби. Страница 2

Из горла Лу вырвался какой-то звук, когда она прижала ладонь к моей щеке. Большим пальцем провела по губам, слегка задержавшись на них. Взглядом тоже.

– Я бы лучше присмотрела за тобой. Что я увижу в твоих снах, шасс? Что я услышу в твоих…

– Посмотрю, нет ли еды на кухне, – пробормотал Бо, протискиваясь мимо нас.

Он бросил на Лу взгляд, полный отвращения. Глядя ему вслед, я почувствовал, как заурчал желудок. С трудом сглотнув, я решил не замечать боль от голода. В груди вдруг все сжалось. Я нежно отнял руку Лу от своей щеки, снял пальто и протянул его ей.

– Иди поспи, Лу. Я разбужу тебя на рассвете, и мы… – Слова обжигали горло. – …И мы двинемся дальше.

В Шато.

К Моргане.

На верную смерть.

Я снова промолчал о своих опасениях.

Лу ясно дала понять, что отправится в Шато ле Блан, и неважно, пойдем мы с ней или нет. И хотя я возражал… хотя напоминал ей, зачем мы вообще искали союзников, зачем они были нам нужны… Лу твердила, что может в одиночку одолеть Моргану. «Ты слышал Клода». Твердила, что больше не станет колебаться. «Она не может навредить мне». Твердила, что сожжет замок дотла и всех своих сородичей заодно. «Отстроим заново».

– Что именно? – с опаской спросил я тогда.

– Все.

Никогда не видел, чтобы Лу к чему-то шла так целеустремленно. Нет, скорее одержимо. Бывали дни, когда ее глаза сверкали свирепым огнем, какой-то дикой жаждой, а порой они оставались совершенно тусклыми. И такие дни были куда хуже. Она смотрела безжизненным взглядом, не замечая меня и моих слабых попыток утешить ее.

Лишь один человек мог ее утешить.

Но его больше не было на свете.

Лу притянула меня к себе, рассеянно поглаживая мою шею. От ее холодного прикосновения по спине у меня побежали мурашки. Мне тут же захотелось отстраниться, но я подавил это желание.

Тишина окутала церковь, тяжелая и гнетущая. Лишь мой желудок урчал. Голод стал мне постоянным спутником. Не помню, когда я последний раз ел досыта. С «Труппой Фортуны»? В Яме? В Башне? Коко лежала на противоположной скамье. Ее дыхание постепенно выровнялось. Я сосредоточился на звуке, на потолочных балках, чтобы не думать о ледяной коже Лу или о рези в желудке.

Мгновение спустя из кухни раздался крик, и дверь распахнулась. Бо рванулся вперед, пролетев мимо алтаря.

– «Тарабарщина»! – Он отчаянно замахал на дверь, и я вскочил на ноги. – Бежим! Сейчас же, сейчас же! Давайте…

– А ну, стой!

В зал, размахивая деревянной ложкой, вбежал скрюченный мужчина в облачении священника. С ложки стекало желтоватое рагу. Словно Бо прервал его утреннюю трапезу. Кусочки овощей, застрявшие в бороде – седой, неухоженной, скрывающей пол-лица, – подтвердили мои подозрения.

– А ну, вернись…

Увидев нас, священник резко умолк и замер. Я непроизвольно отвернулся, чтобы скрыть лицо в тени. Лу натянула капюшон на белые волосы, а Коко встала, готовая бежать.

Поздно. Глаза священника сверкнули – он узнал нас.

– Рид Диггори. – Мрачным взглядом он окинул меня с головы до пят, а потом посмотрел мне за спину. – Луиза ле Блан.

Бо не сдержался и кашлянул в проходе. Священник бросил на него короткий взгляд, фыркнул и покачал головой.

– Да, юноша, я знаю, кто ты. И кто ты, – сказал он, глядя на Коко, чье лицо скрывали капюшон и темнота.

Верный своему слову, Жан-Люк добавил портрет Коко о розыске к нашим.

Священник сощурился, заметив, что Коко достала кинжал.

– Убери его, пока не порезалась.

– Мы просим прощения, что вторглись в вашу церковь. – Я умоляюще поднял руки и кинул на Коко предостерегающий взгляд. Медленно вышел в проход, осторожно двигаясь к дверям. Лу следовала за мной по пятам. – Мы не причиним никому вреда.

Священник фыркнул, но ложку опустил.

– Вы вломились в мой дом.

– Это церковь, – вяло произнесла Коко и уронила руку, словно не могла больше выдержать веса кинжала. – А не личное жилье. И дверь была не заперта.

– Может, ты сам ее не запер, чтобы нас сюда заманить, – неожиданно радостно предположила Лу. Наклонив голову, она внимательно и восхищенно смотрела на священника. – Как паук заманивает добычу в свою паутину.

От такой резкой смены разговора священник нахмурился, да и я тоже.

– Что? – В голосе Бо отразилась наша растерянность.

– В темных глубинах леса, – пояснила Лу, вскинув бровь, – обитает паучиха, которая охотится на других пауков. Мы называем ее L’Enchanteresse. Чаровница. Да, Коко?

Коко ничего не ответила, но Лу невозмутимо продолжила:

– Чаровница заползает на паутины свих врагов, дергает их шелковые нити, обманывает, будто бы попалась в их путы. А когда пауки приползают съесть жертву, она нападает на них и медленно отравляет своим редчайшим ядом. Долгие дни она наслаждается добычей. Воистину она из немногих существ, которые испытывают наслаждение, причиняя боль.

Все уставились на нее. Даже Коко.

– Жутковато, – наконец сказал Бо.

– Умно.

– Нет, – поморщился он. Его лицо скривилось. – Это каннибализм.

– Нам нужно было где-то укрыться, – прервал я их, но слишком громко. Слишком отчаянно.

Священник, который хмуро и растерянно наблюдал за их препирательством, посмотрел на меня.

– Мы не знали, что в церкви кто-то есть. Мы сейчас же уйдем.

Он молча оглядывал нас, слегка изогнув губы. В ответ передо мной вспыхнуло золото – выискивая, изучая, защищая. Но я не отозвался на его безмолвный вопрос. Магия мне здесь не понадобится. У священника в руках лишь ложка. Даже размахивай он мечом, по его лицу видно, что он уже стар. Сморщен. Несмотря на высокий рост, время иссушило его мускулы, оставив лишь тощего старика. Мы могли бы легко сбежать от него. Я схватил Лу за руку, готовясь к побегу. Затем бросил взгляд на Коко и Бо. Они понимающе кивнули.

Нахмурившись, священник вскинул ложку, словно хотел остановить нас, но тут новая волна голода скрутила мой желудок. Урчание прокатилось по церкви подобно землетрясению. Такое было сложно не услышать. Прищурившись, старик оторвал взгляд от меня и молча посмотрел на святую Магдалену. Спустя секунду он нехотя спросил:

– Когда вы в последний раз ели?

Я молчал. Жар обжег мне щеки.

– Мы сейчас же уйдем, – повторил я.

Старик посмотрел мне прямо в глаза.

– Я спрашивал о другом.

– Несколько… дней назад.

– А именно?

– Четыре, – ответил Бо за меня.

Еще одно могучее урчание моего желудка нарушило молчание. Священник покачал головой. Он выглядел так, будто предпочел бы проглотить ложку, но все же спросил:

– А… когда вы в последний раз спали?

И снова Бо ответил, видимо, не в силах промолчать.

– Пару дней назад подремали в рыбацкой лодке, но один из лодочников увидел нас перед рассветом. Болван, попытался поймать нас в сеть.

Священник метнул взгляд на дверь церкви.

– Он, случайно, не пошел за вами сюда?

– Я же сказал, он болван. Рид сам его поймал.

Священник снова посмотрел мне в глаза.

– Вы не навредили ему.

Это был не вопрос, и отвечать я не стал. Просто крепче сжал руку Лу, приготовившись бежать. Этот старик… этот праведник… скоро забьет тревогу. Нам нужно уйти на много миль отсюда прежде, чем объявится Жан-Люк.

Лу, похоже, не разделяла моих опасений.

– Как тебя зовут, церковник? – с любопытством спросила она.

– Ашиль. – Он снова нахмурился. – Ашиль Альтье.

Имя показалось мне знакомым, но я не смог его вспомнить. Возможно, он бывал когда-то в соборе Сан-Сесиль де Цезарин. Может быть, я тогда еще служил шассером. Я посмотрел на него с подозрением.

– Почему вы не позвали охотников, отец Ашиль?

Священнику явно стало не по себе. Плечи его напряглись, и он уставился на свою ложку.

– Вам нужно поесть, – угрюмо сказал он. – У меня осталось рагу. Хватит на всех.

Бо не колебался.

– Какое рагу?

Я бросил на него взгляд через плечо, но Бо лишь пожал плечами.