Шанс на счастье (СИ) - Черно Адалин. Страница 29

— Спасибо, — не забывает сказать Ксюша.

Я выдыхаю, потому что дочка чувствует себя спокойно и принимает подарок. Она не собирается устраивать истерики и говорить, чтобы Оля уходила. За то, что я забрала ее вчера, чувствую вину. Я не должна была. Своим уходом я сделала так, что Ксюша подумала, будто папа ее больше не любит и ему важна другая тетя.

Глупо и неразумно, но мной руководили эмоции.

Я люблю его.

И ревную к ней.

Эти признания даются мне так просто и неожиданно, что я не замечаю, как Руслан садится рядом и обнимает меня за талию. Перед ней показывает, что мы вместе.

Это так рационально и одновременно непривычно, что я теряю дар речи. Не знаю, что он ей говорил, но перед тем, как мы с дочкой вернулись, Руслан пошел поговорить с Олей. Я ждала когда проснется Ксюша и позвонила ему сразу же. Он пришел, пожелал дочке доброго утра и сказал, что хочет познакомить ее с Олей. И что она привезла ей подарок.

— Она не заберет тебя у нас с мамой? — дочка, вроде бы, спросила невинно, а у меня тогда вся жизнь перед глазами пролетела.

— Нет, конечно, как ты могла такое подумать. Тетя Оля не может забрать меня у тебя, я ведь твой папа, помнишь? И я люблю тебя.

— И маму?

— И маму тоже.

Сейчас эти слова отголоском прокручиваются в моей голове. Я понимаю, что Руслан был вынужден так сказать, чтобы не расстраивать дочь, но позволяю себе думать о том, что он чувствует ко мне то же, что и я.

— Ксюше понравилось? — с надеждой в голосе спрашивает Оля.

Я киваю. Не знаю, о чем говорить с двадцатилетними девчонками, у которых проблемы в жизни. Наверное, было бы неплохо о чем-то завести разговор, только вот я не знаю даже, с чего начать. Спросить, как долетела? Нравится ли ей номер? Нужно как-то аккуратно и вежливо, потому что она явно не настроена враждебно и даже то, что Руслан сидит рядом со мной и обнимает меня, она воспринимает, кажется, нормально.

Может, вчера мне показалось и в ее взгляде не было ничего враждебного?

— Аня, как вы смотрите на то, чтобы прогуляться вместе вечером? — неожиданно спрашивает Оля. — Я не знаю города, да и мне страшно одной, а с Русланом… теперь кажется неправильно. А я бы хотела что-то посмотреть, купить. Я немного денег на скопила, когда работала, и вот… — она скромно улыбается, а я думаю, что сплю.

Вот не вяжется этот благодетельный образ с той девчонкой, что звонила по мне по видео, и с той, кто вчера отталкивала, чтобы выпрыгнуть Руслану на руки.

Я чувствую себя злой бабой-ягой, потому что совершенно не хочу никуда идти, но понимаю, что мы с дочкой отсутствовали в жизни Руслана шесть лет, и я просто не имею права требовать у него отказаться от всех, кто ему дорог. Я соглашаюсь. Еще не понимаю, почему. Наверное, потому что она попросила меня об этом нормально. И я хочу узнать, что она представляет собой на самом деле. Злится на меня, раздражена. При Руслане она, естественно, не скажет и слова, а вот наедине. Думаю, она сразу расставит приоритеты и объяснит, чего добивается в этой жизни. И почему ей так важен Руслан.

Когда Оля уходит, я чувствую себя куда спокойнее, хотя почему-то думала, что она будет находиться в нашем номере весь день и уходить к себе только на ночь. Пока я готовлю обед, присматриваюсь к Руслану. Он расслабленно играет с дочкой, собирает пазлы, играют в мозаику, рисуют. Его телефон стоит на тумбочке ближе ко мне, чем к нему. Я почему-то боялась, что он будет чувствовать себя виноватой перед ней, что будет просить ее развлечь, но нет. Он совершенно искренне играет с дочкой, и я успокаиваюсь.

После обеда я иду собираться, а Руслан ведет Ксюшу на дневной сон: берет книжку, чтобы почитать и появляется в нашей комнате только спустя минут двадцать. Я как раз заканчиваю укладку.

— Ты точно уверена, что хочешь этого?

— Я не хочу, — отвечаю честно. — Но она дорога тебе, и я попытаюсь быть с ней вежливой. К тому же будет неправильно отпустить ее одну. Она слишком… тихая.

— Спасибо тебе, — он подходит ближе, останавливается, обнимает меня со спины, располагая руки на талии.

— Нам нужно поговорить, — напоминаю ему. — Это давит на меня, Руслан. Я как на минном поле. Каждый день боюсь, что начну говорить, а ты сорвешься, не поверишь, и снова с нуля. Но и молчать я больше не хочу, — смотрю ему в глаза через зеркало. — Ты должен знать всё, что случилось. Скажи мне, когда будешь готов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я верю тому, что ты сказала, — произносит спокойно и уверенно, глядя мне в глаза.

Я сглатываю. Думала, что между нами сквозит недосказанность, что он каждый день борется с собой, чтобы не видеть во мне предательницу, а он… верит? Вот так просто?

— Почему? — спрашиваю, едва шевеля губами.

— Потому что ты родила мне дочь, — аргументирует. — Я вижу, какой она выросла, каждый день смотрю, как ты с ней разговариваешь, как воспитываешь, как всё объясняешь, — он запинается и глубоко вздыхает. — В какой-то момент я понял, что заставляю себя тебя ненавидеть, вынуждаю думать, что ты предала, напоминаю.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Все это время я думала о том, что он делает над собой усилие, общаясь со мной нормально, а он…

Я поворачиваюсь, провожу ладонью по его щеке, чувствуя как подушечки пальцев царапает колючая щетина. Оля отходит на второй план, потому что вот так: с дикой страстью и желанием он смотрит на меня. На нее — с волнением и озабоченностью, на дочь — с любовью и нежностью, с желанием носить ее на руках и во всем угождать.

— Я хочу поговорить обо всем, — прошу его. — Мне это нужно. Я хочу, чтобы ты знал. Дословно.

— Поговорим сегодня.

Закончив собираться, я выхожу из номера, стучу в дверь к Оле и жду, когда она откроет. Она появляется на пороге почти сразу: в коротких шортах и майке, чуть ниже бедер, с небольшой сумкой через плечо и улыбкой.

— Я только собралась. Вас ждала.

— Давай на ты, — все же предлагаю ей, чувствуя себя не в своей тарелке, когда взрослая девушка говорит ко мне на вы.

— Хорошо.

Мы вместе выходим из отеля. У входа нас уже ожидает такси. Мы едем в большой торговый центр. Я впервые выбираюсь куда-то без дочери, поэтому собираюсь приятно провести время, несмотря на компанию. К моему удивлению, Оля не пытается заговорить о Руслане, ходит по магазинам, выбирает одежду, сама оплачивает покупки. Новость о ее работе стала для меня полной неожиданностью, потому что я предполагала, раз она живет в квартире Руслана, то и не зарабатывает.

— Может, поедим? — предлагает спустя часа три гуляний по торговому центру.

За это время я успеваю купить три комплекта белья, шелковый халат, несколько пар трусиков и лифчиков, а еще красивую пижаму, в которую сегодня планирую облачиться. Разговор нас ждет серьезный и будет лучше, если я буду чувствовать себя не только слабой, но и уверенной.

— Можно. Зайдем в кафе?

— Давай.

Мы размещаемся в одном из кафе, где по отзывам подают вкусный кофе и еду. Я останавливаю свой выбор на мокоо и круассане с бананом и шоколадом, а Оля выбирает маффин и латте. Пока ждем заказ, пишу Руслану сообщение:

“У нас все хорошо. Пока не поубивали друг друга”.

— Можно спросить? — говорит Оля после того, как нам приносят заказ.

— Спрашивай.

— У вас всё… серьезно?

— Мы живем вместе, — я пожимаю плечами. — И у нас дочь.

— И ты его предала, — замечает только это, не позволяя себе большего, хотя я вижу, что хочет.

— Мы разберемся сами.

Она молчит, хотя жду упреков. Слов о том, что я совершенно о нем не думаю и если что — ей потом его вытаскивать. Вопреки ожиданиям, Оля ни слова об этом не говорит, отпивает латте, съедает половину круассана и только после заводит разговор:

— Мы с мамой два года назад переехали к отчиму. Жизнь поначалу была прекрасной: мне покупали одежду, кормили, возили на отдых. Я думала, мама наконец нашла достойного мужчину…