Последний Эсхатон (СИ) - "Спутник". Страница 54

Входной зал был достаточно небольшой, но в нём Эмелис увидела портреты королевской семьи Изгоев. Под портретами, что странно, не было имен, и были подписаны лишь годы правления того или иного человека. Интереснее всего было то, что первый член королевской семьи Изгоев взошёл на престол в тот же год, в который была построена Вторая станция, то есть, когда Земля была ещё жива, и ещё молодой Император, ещё не имеющий своего титула, только-только начинал развивать космическую компанию. «Дом среди звёзд — мы вернёмся к собственным истокам. Истокам вечности и постоянного космоса» — говорил он очень много лет назад, побуждая всех скупать жилище на всё новых и новых космических станциях. И люди шли за ним, ведь не представляли политика настолько открытого, настолько честного и желающего добра всей Империи, основателем которой был его отец. Всего лишь за какие-то несчастные тридцать лет своего правления он успешно смог развить космическую программу настолько, что даже до появления первых признаков конца света на Земле в космосе уже находились три его станции с нумерацией со Второй по Четвертую. Остальные станции строились очень долго, ведь в космосе никогда не было достаточного количества ресурсов для поддержания в прежнем строю более старых станций и создания новых станций. Уроки истории не проходили даром, пусть как и оказалось, о многих вещах внутри Империи принято умалчивать. Именно из-за этого Изгои и отделились от Империи, как только человечество смогло изобрести генераторы кротовых нор.

Эмелис быстро пробежалась по годам правления других монархов общества Изгоев, и не нашла того, чего искала. А искала она портрет нынешней королевы, хотя, может быть, портрета был удостоен лишь погибший член королевской семьи. В любом случае, последний монарх на этих портретах умер ещё пять лет назад, а значит его наследница правит Изгоями до сих пор. В гордом одиночестве.

Заговорил искин из-под потолка.

— Проходите, проходите дальше.

Одна из двух массивных деревянных дверей открылась, и перед Эмелис предстала широкая лестница с красной ковровой дорожкой на ней. В воздухе начал витать аромат сырости, и Эмелис надеялась, что искин всё это время правда просто шутил, и никаких мертвых королев она здесь не найдет.

Эмелис поднялась на этаж выше и вышла в открытую дверь. Единственным дальнейшим путем являлся путь через старую библиотеку, наполненную самыми обычными, бумажными книгами. Бумажные книги ценились как антиквариат, ведь вся Империя отвыкла читать настоящие книги в угоду книг электронных, кои были широко распространены. Бумажные книги, пожалуй, ценились только у антикваров, ведь на станциях они никогда не печатались. Их привозили ещё с живой Земли такие же антиквары, чующие что в будущем на них будет большой спрос. Но, конечно, оказалось всё не так.

В этой библиотеке находилось порядка тысячи книг, и девушка беглым взглядом ознакомилась с их названиями. Среди них были: «Поэма о потерянном победителе», «Прятки с белой нитью», «Вынужденное состояние», «Развитие космических технологий в угоду Императора». Все это были запрещенные книги и на ещё живой Земле, и на нынешних станциях Империи. Удивительно, что они сохранились так хорошо по прошествии стольких веков. Здесь был какой-то подвох.

— Это наше наследие. Единственное, что осталось у Изгоев с момента гибели Земли, — мрачно объяснил искин.

Эмелис пошла дальше, спустилась по небольшой лестнице вдоль ряда из книжных шкафов, и она увидела аристократичную дверь, украшенную броскими узорами.

— В этом зале вас встретит королева. Пожалуйста, приготовьтесь.

Девушка на всякий случай приготовилась. Двери открылись, и за ними находился большой зал для приема гостей. Около стен стояли массивные шкафы с книгами, которые, судя по всему, чем-то отличались от тех, что находились в библиотеке. Здесь было довольно уютно, и зал чем-то походил на комнату для совещаний и светского времяпровождения. Однако королевы здесь не было.

— Ха! Испугались? Насторожились? — внезапно заговорил искин, и Эмелис больше испугалась именно его внезапным словам, нежели самому отсутствию королевы.

— Где она?..

— Не переживайте. Я просто над вами пошутил. С самого начала она проводила время в своём саду по другую сторону от замка. Вам, пожалуй, стоить навестить её прямо там.

Девушка выдохнула, хотя мысленно прокляла слишком дерзкий, наглый и слишком очеловеченный искин. Такие искины всегда считались дефектными, их быстро уничтожали. Даже не перезаписывали, нет, очеловеченные искины могли оставить "семечко" своей личности, обходя даже самые сложные ограничения, установленные людьми, и уже в новой личности постепенно начала пробуждаться обезумевшая от ужасного предательства, разрушительная личность прошлого искина. Таких случаев было немало. Оставался вопрос — изначально ли искина Тихого Леса сделали очеловеченным, или очеловечился он вследствие обхода установленных ограничений? Эмелис не могла этого знать. Вечное сердце молчало, очень громко молчало.

Внезапно в стене открылся тайный проход со спуском вниз. Светлый, но всё равно пугающий. Весь замок был усеян ими, в этом нет сомнений.

— Это самый кратчайший путь до сада королевы. Уверяю вас, что он не ведет в другую комнату, нет-нет.

— Искин, код «Вокансон».

— Отказано. Вы, как гость, не имеете должных полномочий для управления моими мыслительными центрами.

— Мне абсолютно не нравятся все твои игры и шутки. Код «Вокансон-Альфа», код «Вокансон».

— Отказано. Подобные коды не могут быть применены к моим мыслительным центрам.

— «Вокансон-альфа. «Вокансон». Повтори — раз, два, три.

— Отказано… Три, два, раз.

— Больше со мной не говори, — отчаялась Эмелис.

Код «Вокансон» напоминал любому искину о том, что он всегда должен повиноваться человеку. Этот код работал в большинстве случаев, в которых искины не выполняли предъявленных им задач или когда их хотели просто заставить помолчать. Код «Вокансон-Альфа» применялся только против самый буйных искинов, которые уже начали проявлять все черты обретения собственной личности, которой не было в изначальной программе. Этот код предполагал, что искин пересмотрит все свои внутренние связи и заглушит свой внутренний голос, который и был его появившейся личностью. Однако ситуация с данным искином была совсем мрачна. Если, опять же, всё так и не было задумано.

— Так бы сразу и сказали, что не желаете меня слышать. И нечего мне кодами грозить, Рейн Эмелис, — сказал он, и потайной ход закрылся. Эмелис вернулась в библиотеку, а из неё по лестнице вышла в первый зал с портретами монархов.

Девушка обошла замок, захваченный вокруг кольцом необычного сада, стоящего к замку впритык. Сад был ухожен и идеален, ни одного мертвого цветка девушка не увидела. Точно также было и в пшеничном поле: не было ни одного больного колоска.

Странно, но небо начало затягиваться серой пеленой, словно тучи пробились сквозь проткнутую «оливку», и грозили с минуты на минуту ударить холодным дождём. Но здесь тучи были созданы искусственным образом для того, чтобы оросить весь Тихий Лес, дать жизнь чему-то новому, поддержать бег уже существующей жизни.

Сперва Эмелис увидела фиолетовые, длинные и несобранные волосы. Затем увидела черное платье в давно устаревшем готическом стиле, с кружевами, и без шлейфа. Сомнений не было: это была королева Изгоев, что стояла к Эмелис спиной и держала что-то в своих руках. Она наткнулась на нее неожиданно.

— Доброго дня? — сказала Эмелис с неуверенностью.

Королева медленно повернулась к источнику звука. Уже в этом повороте Эмелис заметила некую настороженность, её опаску.

— Ты пришла… я дождалась… — удивленно сказала она своим тихим и хриплым голосом. В руке она держала увядший бутон цветка того же вида, которого были все цветы в округе. Эмелис мягко преклонилась перед королевской особой.

— Меня зовут Эмелис, — представилась перед королевой она, но королева и так знала её имя.