Последний Эсхатон (СИ) - "Спутник". Страница 78

— «Фрагмент» ты попробуешь использовать, если при диалоге с Вечным сердцем ситуация зайдет в тупик, или Вечное сердце так или иначе будет угрожать твоей жизни. Рекомендую использовать его только в самом-самом крайнем случае, ведь оно сработает лишь четыре раза, а после выведется из строя. Использовать его проще простого: отодвигаешь защитный колпачок и нажимаешь на кнопку единожды. Единожды в Вечное сердце отправляется заряд диссоциативности, который, в теории, мог бы нанести ему вред. Поступай с этим устройством как знаешь. Все были против того, чтобы я его тебе выдавала, но… сердце моё за тебя боится. Честно.

— Спасибо вам, Элизабет. Я ценю вашу заботу… А знаете, я ведь до сих пор ношу то ожерелье, которые вы мне подарили.

— Неужели? — удивилась она, и Эмелис показала свое ожерелье. Бывшая королева обрадовалась, словно маленькая девочка.

— Я не снимала его с того самого момента, как вы его на меня надели, — призналась Эмелис, переняв улыбку Элизабет.

Элизабет не удержалась, и обняла девушку ещё сильнее, чем в прошлый раз, а сами объятия продлились целых пятнадцать секунд, ни больше, ни меньше. В этом была пунктуальность королевы.

— Тебе не о чем рассказать мне напоследок? Может, всё-таки задержишься ещё на чуть-чуть? — Элизабет взяла её за руку.

— Я думаю, что мне уже пора. Моё свободное время уже кончилось, и теперь я вынуждена с вами попрощаться, но не навсегда. Я вас уверяю.

— Я беру с тебя это обещание, — улыбнулась Элизабет.

Элизабет сопроводила девушку до зала с «Ковчегом» и машиной. Попрощавшись с ней, королева наконец ушла. Они обе знали, что Эмелис уже никогда не вернется.

Следуя инструкции, девушка вошла внутрь машины. Внутри она помещалась с комфортом, ведь сама машина была очень даже громоздкая. Альма-матер недолго негодовала, что своим внутренним строением она напоминает сдерживающий Вечное сердце механизм Астро Мегасити. Девушка согласилась с ней, и, свыкаясь с установленной действительностью, синхронизировала свой новым костюм с машиной. С боковой стороны вышла панель управления, на которой Эмелис подтвердила свою личность, и ввела пароль «ВСЕЧЕЛОВЕЧЕСТВО».

«Ковчег» поднялся в воздух. В нижней части корабля открылся люк, из него выпал трос, который прицепил машину с Эмелис, и начал поднимать её вверх, внутрь корабля. Когда же люк закрылся, а машина уже оказалась внутри, через её прозрачные стены Эмелис разглядела внутреннее обустройство корабля. По левую и правую сторону от девушки стояли сервера, в которых находились оцифрованные люди. Все они добровольно согласились лишиться своего физического тела, и стать набором цифр и букв для того, чтобы жить в виртуальном мире. Девушка считала это дикостью, ведь никогда и никем не было доказано, что все эти люди остались самими собой внутри их мира, что это были именно они сами, а не их копии. Но факт остается фактом. Они станут спутниками Эмелис в её последнем путешествии.

Корабль начал выходить в диссоциативность. Странно было то, что этот процесс в «Ковчеге» занимал какое-то время, в отличии от других кораблей, на которых тоже есть генераторы диссоциативности. Возможно, это связано с тем, что этот корабль отправляется в вечное блуждание измерения диссоциативности, из которого на «Ковчеге» выйти ещё труднее, чем из зацикленной кротовой норы на самых передовых кораблях. Если вообще возможно выйти.

Мир начал распадаться на осколки. Сначала исчезла граница между двумя мирами нормали и диссоциативности, и мир диссоциативности начал вливаться в другой мир. Стены корабля будто исчезали, хотя физически всё равно оставались на месте, и через них можно было смотреть на всё то, что происходит с пространством и временем за ним. Само пространство и время многократно искажалось, деформировалось и вновь собиралось лишь для того, чтобы снова разобраться. Подобное явление Эмелис уже видела около Течи, но теперь оно пугало лишь сильнее.

Пространство начало обесцвечиваться, а сменяющие друг друга картинки оставшегося мира начали приобретать другой облик. Облик серого и бесформенного туннеля, который тянулся неизмеримо долго вперед, хотя и это тоже было ошибкой восприятия. Измерение диссоциативности представляло собой огромный пузырь, вдвое больше падшего «Голиафа II». В этом пузыре краткую долю мига находились все корабли, что хоть раз использовали генераторы диссоциативности.

Фальшивый облик туннеля начал спадать и рассеиваться, открывая взор на настоящее внутреннее устройство диссоциативности, уже описанный ранее пузырь. «Ковчег», хоть и не двигался всё это путешествие, но Эмелис всё равно ощутила некое облегчение от того, что он остановился и устоялся в пространстве. Теперь многие оцифрованные люди проведут остаток своей вечной жизни именно в этом месте.

Корабль начал переходить в спящий режим, отключив внутри себя свет, и ограничив свой функционал до одной лишь работы серверов и системы жизнеобеспечения живого фитоценоза внутри генератора диссоциативности. Этот живой фитоценоз тоже мог жить вечно, ведь был генно-модифицирован Изгоями. Всякая его личность была удалена, и теперь он мог служить лишь вечным источником энергии для вечного «Ковчега», в котором живут вечные люди в своих вымышленных вечных мирах.

Эмелис приступила ко второму этапу своего плана, сверившись с готовностью Альма-матер. На всё той же панели девушка ввела пароль «АЛЬМАМАТЕР». Эмелис и Матерь ощутили долгую и ноющую боль, ведь по их телам прошлись миллионы микроскопических лучей машины, которые пересобрали их организмы, и отделили их друг от друга.

Альма-матер очутилась на полу машины, и стала бурно развиваться и культивировать её внутреннюю часть, со всех сторон окружая Эмелис самой собой. Дюжина глаз выросла из биомассы, и уставились на девушку всем своим скоплением. Она очень боялась неудачи Эмелис, ведь иначе ей бы пришлось её убить и поглотить, а делать она этого не хотела ни при каком случае. Альма-матер действительно глубоко надеялась на то, что она останется жива.

Эмелис вздохнула.

— Спасибо тебе за твоё содействие человечеству, — обронила девушка, что-то делая на панели.

— Спасибо тебе за содействие человечеству… — повторила за ней Альма-матер грустным тоном, и приготовилась к худшему.

Эмелис начала третий этап. Альма-матер заметила на панели слово «КОМАТОЗ», и в этот мир девушка начала падать на пол. Матерь быстро среагировала, и подхватила её своими отростками. Она бы всё равно упала на мягкую биомассу и не получила бы травм, но Альма-матер не хотела смотреть на то, как падает её подруга, погрузившаяся в искусственную кому.

***

Красное каменное плато. Оранжевое, загрязненное небо. Мрачная, палящая звезда. Вдали виднелись гигантские структуры, похожие на группу радиоантенн. Планета была безжизненной, так как находилась очень близко к своей звезде. Присутствие Вечного сердца внутри себя Эмелис больше не ощущала, на свое собственное сердце ей больше ничего не давило.

Эта планета смутно напоминала ту планету, на которой Эмелис пребывала много времени тому назад в аналогичных снах. Но теперь она обрела более правдивую, более реальную форму, нежели чем была до этого. Видение с ней было пророческим не только в отношении появления Уробороса…

Эмелис направилась к группе вытянутых в небо структур, состоящих из гигантских балок из какого-то материала. На конце своих шпилей они били прямо в небо разрядами чистой энергии. Как бы долго девушка ни шла к ним, дабы рассмотреть их поближе, она всё никак не могла к ним подобраться. Они всё время от неё удалялись.

Между тем, красная звезда выглядела очень устрашающе. Она была как минимум втрое больше привычного человечеству Солнца. Эмелис поняла, что здесь что-то не чисто.

Внезапно с ней кто-то заговорил, и девушка беглым взглядом оглядела весь пустырь. Поблизости не было никого, кроме палящего солнца.

«Это планета, на которой меня впервые создала моя Тезис. Я помню каждую ее деталь»