Столица мятежной окраины (СИ) - Глебов Макс Алексеевич. Страница 52

— Мне известно об эффективности «Сюрикенов», — обдумав мои слова, произнес лягур, — но отстоять верфи и заводы в системах Чафал и Энгвелу они не помогли. Впрочем, готов признать, что там их было слишком мало, и некоторые потери флоту Роя они всё-таки нанесли. Тем не менее, насколько я знаю, у вас сейчас нет большого запаса этого оружия. По крайней мере, столь значительного, чтобы его хватило для защиты хотя бы ключевых звездных систем Общности.

— Вы правы, лирт, но лишь отчасти. С собой у меня действительно нет значительного запаса «Сюрикенов». По-настоящему массово они сейчас производятся только в одном месте во всей галактике, и это место — Бригана-3. Освободив её от блокады, мы с вами получим возможность кратно усилить противоорбитальную оборону наших колоний, и это позволит нам вести рейдовые операции в пространстве Роя, не опасаясь за судьбу своих звездных систем.

— Теперь ваши планы мне более понятны, — глава Общности едва заметно пошевелился, чуть изменив позу, — но всё же не до конца. Вы всё время говорите о необходимости рейдов в подконтрольное Рою пространство. Я понимаю, что промышленную инфраструктуру противника необходимо уничтожить, но флоту Общности вряд ли под силу решить эту задачу даже с вашей помощью. У нас не так много кораблей, и, если уж придется ими всерьез рисковать, я должен точно знать, для чего это необходимо.

— Заводы и верфи противника — это лишь малая часть наших проблем, — ответил я, беря в руку коммуникатор. — Сейчас вы сами всё увидите.

Я коснулся пиктограммы на экране, и между нами соткалась из воздуха практически неотличимая от реальности голограмма. Перед крупными неподвижными глазами лягура медленно вращалось объемное изображение сегмента корпуса будущего тяжелого корабля Роя.

Генерал Аббас понимал, что много времени на размышления президент Рутковски ему не даст. Ситуацию в центральных мирах и так нельзя было назвать стабильной, а теперь ещё и поступило сообщение об обнаружении в пространстве Федерации сильной эскадры Роя. Пока, правда, атак противник не предпринимал, но сам факт его возвращения изрядно нервировал руководство флота. Количество обнаруженных кораблей противника не позволяло говорить о полноценном вторжении, но к ним в любой момент могло подойти подкрепление, и тогда угроза быстрой потери нескольких звездных систем могла встать перед человечеством в полный рост.

Хуже всего было то, что Аббас не видел для себя разумного выхода из сложившейся ситуации. В выполнимость поставленной президентом задачи он не верил. Это только в буйном воображении Рутковски, подогретом нарастающим страхом перед новым ударом Роя, план захвата Марка Рича и его доставки в Солнечную систему выглядел реалистичным. На самом же деле всё обстояло совсем не так. Это могло сработать в первый раз, когда двое из трех членов экипажа корабля-разведчика использовались втемную и ничего не знали об агенте Илли Нойте. Теперь же Рич уже получил необходимый опыт и ни за что не подпустит к себе непроверенных людей.

Не нравилось Аббасу и то, что об операции будет знать не только он, но и все его подчиненные. А как иначе заставить их согласиться на предательство и переход на сторону мятежников? Опять втемную? Не получится. Нет, наверняка кто-то бы согласился, но команда неизбежно распалась бы на два лагеря с совершенно непредсказуемыми последствиями. Так что это точно не вариант. В итоге знать о плане будут слишком многие, а значит сохранение тайны окажется под большим вопросом. Оказаться в руках Рича в роли разоблаченного агента Федерации генералу совершенно не улыбалось.

Аббас понимал, что кто-то из своих запросто может сдать весь план операции мятежникам, и не поможет даже то, что чуть ли не две трети десантников роты капитана Бонье будут заменены на сотрудников Службы безопасности. Несмотря на все усилия властей, слухи о выжившей под ударами Роя окраине постепенно распространялись среди рядовых граждан Федерации, и об Анне Койц и Марке Риче знали уже очень многие, причем немалая часть из них относилась к сепаратистам если и не с симпатией, то с полным пониманием их мотивов. Так что среди бойцов роты вполне мог найтись кто-то, готовый по-настоящему переметнуться к мятежникам. Даже в том же капитане Бонье Аббас не мог быть уверен до конца.

С другой стороны, отказаться от выполнения полученного приказа генерал тоже не мог. Это означало бы не просто конец карьеры, а ещё и переезд в тюрьму, причем очень надолго, если не навсегда. И вполне возможно, что это «навсегда» будет довольно коротким. Напрягало генерала и еще одно соображение. Затея с похищением несла в себе немалый риск гибели Марка Рича, а смерть этого человека могла привести к катастрофическим последствиям. Аббас не понимал, почему Рутковски и его ближайшее окружение до сих пор не осознали, что, по сути, Рич и его смехотворный по численности флот — это единственное, что стоит сейчас между набирающим могущество Роем и увязшей в бесконечной стагнации Федерацией.

Теоретически оставался еще один вариант. Можно было самому сдаться Ричу, рассказав ему об истинной цели операции, пока этого не сделал кто-то другой. Вот только Аббас прекрасно знал, что многочисленные люди генерала Хагена не будут спускать с него глаз, и любое подозрение в предательстве скорее всего закончится для него вполне очевидным образом. Наверняка у Рутковски и главы Службы безопасности имеется резервный план на случай подобных выкрутасов со стороны опального генерала. Не так уж сложно найти способ его устранить и поставить во главе отряда кого-то другого, причем на любом этапе операции. Опять же, внезапную смерть Аббаса всегда можно списать на действия некого агента СБ, внедренного в ряды неблагонадежного подразделения.

Умирать Аббасу очень не хотелось. Ни прямо сейчас, ни в ближайшей перспективе, но выхода из ловушки, в которой он оказался, генерал пока не видел. Отчетливо понимал он только одно — Рутковски и генерал Хаген с нетерпением ждут от него предложения по тому самому нереальному к выполнению приказу, который якобы заставит отряд Аббаса искать спасения, перейдя на сторону сепаратистов. И если этот план не предоставить быстро, есть немалый шанс, что Хаген придумает его сам, а это было генералу совсем не нужно. Впрочем, одна идея у Аббаса имелась, и она довольно неплохо вписывалась в предыдущий ход событий, так что генерал решил пока сосредоточиться на решении понятной ему задачи, временно отложив обдумывание более глобальных вопросов.

Терпение Хагена закончилось даже раньше, чем истек отведенный Аббасу срок. Видимо, его подгонял президент, и глава Службы безопасности вызвал к себе генерала уже через день поле его разговора с Рутковски.

— Ситуация обостряется, генерал, — без предисловий начал Хаген. — Президент настаивает на сокращении сроков подготовки операции. Что вы решили по способу внедрения?

— Легенда должна опираться на то, что уже известно Ричу, — начал излагать свои соображения Аббас. — Он молод, но дураком его уж точно не назовешь. А значит, Рич прекрасно понимает, что, захватив «Барракуду», он изрядно меня подставил. Изначально ведь я не знал, что он способен получить полный контроль над недостроенным кораблем Роя и вывести его из верфи, а о своих планах Рич мне, естественно, ничего не сказал. Зачем ему дополнительные сложности? Зная, что эсминец достанется сепаратистам, я ведь мог и отказаться пускать его людей на захваченную верфь. В общем, Рич меня в известной степени кинул.

— Ну, допустим, — с демонстративным сомнением ответил Хаген. — Но мы ведь сейчас не ваши ошибки обсуждаем. Мне нужен рабочий план внедрения.

— К этому я и веду, — кивнул Аббас, никак не реагируя на скепсис, прозвучавший в голосе безопасника. — Рич понимает, что у руководства Федерации возникнет ко мне множество вопросов и отлично знает их причину. Думаю, понимает он и то, что верфь Роя мы захватывали именно с целью её дальнейшего использования в своих целях, но у противника в этой области пространства оказались слишком серьезные резервы, что и привело к провалу операции. Для нас — к провалу, а для него — к успеху. Он-то корабль Роя захватить сумел.