Надежда рода: убить императора (СИ) - Тайецкий Тимофей. Страница 26

— Благодарю вас десятник, — ответил я с легкой улыбкой на губах. — То, что вы сейчас сопровождаете меня, это большая честь для меня. Можете ли вы рассказать об особенностях военных действий в степи? Это ведь совсем не похожие на привычные нам боевые действия в городе? Ведь если мое предположение верно, то придется организовать патрулирование и дозоры, и каждый раз прочесывать окрестности в поисках противников, похитивших мою кузину.

Войда поскрипев седлом под ним кашлянул в кулак, сощурил взгляд прямо перед собой и несколько секунд размышлял, а затем выдал:

— Так то, оно так милсдарь Алекс, но ведь у нас, как и у вас большие проблемы с колодцами. Живой воды в округе нет, а тех запасов, что мы взяли с собой нам хватит на неделю поисков. Точнее нам хватит воды на две недели, но если по истечении первой половины этого срока мы не найдем следов похитителей, то нам придется повернуть назад.

Честно говоря, мне не очень понравилось, что у нас оказались столь сжатые сроки и я задал этот вопрос именно Войде. Однако на самом деле меня тревожил другой вопрос, ответ на который у меня не было ответа вовсе. А именно, что мы будем делать, когда на самом деле обнаружим логово похитителей, хватит ли у нас людей, сноровки и сил для того, чтобы одолеть в бою весьма сильных противников.

— У нас совсем нет друзей в пустыне Войда? — спросил я у него, обескураженный фактом того, что, мы по сути, находились в очень враждебной для нас местности, где обитало множество кочевых племен не очень то и жалующих незваных пришельцев. — Я имею в виду неужели никто не разрешит нам пополнить запасы по пути.

Надо полагать десятник был хорошо знаком с нравами и обычаями пустынных жителей, потому что кивнул головой и ответил:

— Это вполне возможно, милсдарь Алекс. В случае, если мы сумеем найти общий язык с их вождями, но учитывая то, как они вообще относятся к имперской армии и в частности к представителям знатных домов, то я бы не рассчитывал на столь радушный прием.

Да уж, политика императора, которую он проводил последние десятилетия против кочевых племён степей явно не добавили ему друзей и союзников.

А учитывая то, что крепость моего дяди находилась прямо на самом краю владений императора, то вся ярость и ненависть в сердцах жителей — изгнанных со своих мест в пустыри многие поколения назад, практически целиком и полностью приходились на периферию и мой дядя лично имел множество врагов среди вождей местных племен.

И я даже в какой-то мере был рад тому, что на мне была форма с моим личным родовым гербом, а не тем, который принадлежал семье моего дяди и украшали собой аммуницию каждого бойца из моего отряда.

Конечно, это люди моего дяди, но сейчас они формально подчинялись мне через десятника, отвечающего за их жизни. Впрочем, и они все включая Войду, были людьми императора, поскольку мой дядя все еще являлся вассалом его величества и не мог перечить ему напрямую.

Как бы высок и благороден ни был человек, связанный с нами узами крови, он все равно остается мелким и зависимым от верховной власти существом, от которого зависит очень многое.

И я был очень благодарен своему дяде за то, что несмотря на давление и прессинг вышестоящих чинов, он все же ценил родство кровных уз, иначе он уже давно выдал бы меня вражескому клану, которым не терпелось покончить с последним из моего рода.

В некотором роде теперь эта борьба становилась моим личным делом. Хотя я действительно с опаской относился к людям, которые меня сейчас сопровождали.

Ведь где гарантии того, что кто-нибудь из них предав клятву принесенную лично моему дяде, вдруг не решит в угоду своей мелкой выгоды предать его и сделать то, чего так жаждали мои враги и непременно не поскупились бы заплатить большие деньги за столь вероломный поступок.

Мне оставалось надеяться лишь на то, что люди — идущие сейчас со мной, ценили личную честь и верность намного больше, чем посулы и угрозы, которые, увы, могли настигнуть даже самых преданных из их числа.

И все же в десятнике Войде я был уверен и видел в нем настоящего сотоварища. Большую часть пути после того, как наш отряд перешел через узкий перешеек, мы просто ехали с ним рядом и на удивление он оказался хорошим собеседником, не боявшимся поднимать больные темы.

Я даже мог бы заподозрить его в замашках подрывающих авторитет императора и учитывая, что отношения моего дяди с монархом оставляли желать лучшего, то вовсе не странно, что и его подчиненные руководствовались теми же принципами.

Спустя пару часов, когда ничего не происходило и мы просто размеренно шли то забираясь на барханы, то спускаясь с них, как впереди мы заметили всадника — это приближался разведчик, один из наших людей, которого десятник Войда отправил проведать путь.

Он скакал во весь опор и судя по лицу был чем-то сильно взволнован. Его лошадь хрипела и едва всадник приблизился к нам, как он задыхаясь тут же доложил своему командиру:

— Враги! Там, на дороге! Сразу много! Оружие наготове! Два десятка! Переговоры с ними вести невозможно — кричат, лязгают оружием и меня подстрелили, — он указал на свое плечо с торчащей стрелой успевшее пропитаться кровью и впился напряженным взглядом в лицо Войды.

Пару секунд мы стояли в замешательстве, а затем Войда тихо и мрачно сказал:

— Надо приготовиться к худшему милсдарь Алекс, — затем обернулся в седле и скомандовал людям, — Оружие наготове, не стрелять! Попробуем договориться сперва, а если нет, то пусть отведают наших клинков.

Все, кто были рядом, начали торопливо расстегивать свои пояса, освобождая от предметов снаряжения руки. Защелкали тетивы луков, огнестрелы и дротики, послышались удары мечей о щиты и короткие кавалерийские команды десятника Войды.

Я, конечно, был рад такому боевому духу моих соратников, но все же весьма скептически отнесся к их беспричинной браваде, хотя бы потому, что нас было двенадцать человек против двух десятков, если верить словам разведчика.

Но когда мы приблизились к дороге и увидели, кто на самом деле подошел к нам, мои мысли о браваде и скептицизме исчезли в одно мгновение. Впереди стояли не два десятка вооруженных врагов, а чуть ли не армия, растянувшаяся под холмом. Нам ничего не оставалось, кроме как готовиться к битве за свою жизнь.

Глава 14 Бой, бой и ещё раз бой

Наконец, прозвучала команда десятника:

— Всем спешиться, занять позиции и приготовить оружие!

Мы не могли допустить поражения, и сразу же начали готовиться к битве.

Всадники под холмом напротив увидев нас вдруг предприняли неожиданный манёвр — они просто обогнули холм исчезли по другую его сторону. Но надо понимать, что ненадолго. Скорее всего они задумали какую-то коварную хитрость.

Наши бойцы слезли с лошадей и уложили их в высокую траву, благо микрочипы в их головах позволяли очень быстро тренировать их и полностью подавлять своеволие.

Сами же мы заняли позиции укрывшись за искусственно выложенными камнями в виде круга у основания одного из холмов, которое судя по-всему, являлось могильником какого-то скифского вождя и стали ждать.

К счастью, ожидание не затянулось — конные разбойники появились, но уже на вершине соседнего холма напротив нас и в гораздо меньшем количестве.

Среди нас застыло напряжённое молчание, я уже давно приготовил свой мушкет и понимал, что из него у меня есть право только на один выстрел — скорее всего я не успею перезарядить оружие, как только они кинуться в прямую атаку.

— Не стрелять, — тихо скомандовал Войда, будто он читал мысли своих людей. — Ждём, когда они окажутся ближе.

Но противник не спешил атаковать нас, они просто наблюдали за нами.

А я про себя думал о том насколько нужно быть отчаянным и одновременно тупым для того, чтобы идти в атаку на окопавшегося и обороняющегося противника. Но видимо суровая жизнь в степях вынуждает местных жителей к подобным выходкам.

Затаив дыхание мы ждали. Сколько длилось это ожидание — не знаю, вероятно не больше пары минут, а затем всадники вдруг снова исчезли, а над моим ухом раздался голос Войды.