Экзамен на выживание. Многоликая в бегах (СИ) - Баянъ Олеля. Страница 3

В дверь ударили. Сверху посыпался песок. Преграда затрещала под беспощадным натиском, но не рухнула, выстояла. Я прижала корону к груди и побежала вглубь по коридору, вспоминая маршрут, который лорд Дамхорфъ вдалбливал в меня долгие годы.

Мчалась и крепко держала венец. Не знаю, но было чувство, что его нельзя бросать, что уже невозможно избавиться от великой ноши. Я ощущала, как от короны исходили магические потоки. Она словно связывала меня с чем-то более громадным, тяжёлым. Я даже не могла дать этому название. Только странные образы и понимание, что назад пути нет: я – рейниса.

Сердце гулко стучало в груди. Дыхание сбилось. В ушах шумела кровь, а во рту пересохло. Поворот налево – прямо – поворот направо – на перекрёстке прямо – снова прямо и вот она, желаемая дверь. Я вылетела в неё и застыла.

Это оказался небольшой зал. Слева и справа огромные окна в пол пропускали солнечный свет. На противоположной стене от той, из которой я выскочила, висела большая картина.

Темноволосый мужчина с серыми глазами стоял возле кресла. На его голове была та самая корона, которую сейчас держала я. На кресле восседала голубоглазая женщина с золотисто-русыми волнистыми волосами, которые сверху придавливала уменьшенная копия венца монарха. На её коленях сидела маленькая девчушка с озорным блеском в глазах, которые меняли цвет с серого на голубой под разным углом зрения.

Именно эта картина заставила меня замереть и с жадностью рассматривать родителей. Я смотрела на их портреты и видела события из далёкого детства. Если и был блок на воспоминаниях, то сейчас он точно рухнул.

В тот день, один из немногих, когда мама и папа смогли его провести со мной в парке, мы позировали художнику, который запечатлел уголок королевской оранжереи, куда посторонним вход был воспрещён. Вокруг цвели цветы, окутывая волшебным ароматом. Солнце грело, но не пекло. Я не слушалась родителей, даже умудрилась поставить пятно на мамином платье. Однако портретист быстро успокоил расстроившуюся маму – это было её любимое платье. На картине не запечатлели грязь на подоле, зато это заставило меня высидеть смирно требуемое время для написания семейного портрета. Родители весело перешучивались, а я наслаждалась тем, что была рядом с мамой и папой.

Последний счастливый день детства перед восстанием…

– Мы ещё не закончили, рейниса.

Звук густого голоса с властными нотками испугал меня. Я подпрыгнула и обернулась. В зал вошёл Виарат дор Халденрей.

Недолго думая, я метнулась к потайной двери, но она просто растворилась, когда до неё оставалось совсем чуть-чуть. Провела рукой по стене – ничего. Ломанулась в противоположную от Халденрея сторону. Передо мной вырос клубок тьмы. Я отшатнулась от него, развернулась и упёрлась взглядом в мужчину. Он неторопливо приближался ко мне. Его шаги гулким эхом разлетались по пустому залу. Я прижала корону к груди, острыми лепестками направив её в сторону убийцы.

Когда ему оставалось всего лишь пара шагов до меня, я рванула вперёд, обходя его справа. И это была моя ошибка – меня прижали к стене. Он, видимо, смог просчитать мой ход, поэтому моя попытка улизнуть провалилась.

Пришпиленная мужским телом, я только и могла, что прижимать корону к груди и смотреть расширившимися от страха глазами на дор Халденрея. Сердце билось так громко, что я не слышала своего дыхания. Вероятно, что я даже не дышала. Во рту пересохло. Внутри всё тело дрожало, хотя внешне я застыла.

Я не видела, но очень остро почувствовала, когда мужчина коснулся мои сжатых рук на короне. Мне казалось, что мышцы настолько задеревенели, что я ими двигать не смогу. Однако он с лёгкостью обхватил мои ладони и медленно поднял мои руки вверх. Я не спускала с его чёрного взора глаз, даже когда венец на мгновение заслонил их. Он водрузил корону мне на голову и отпустил руки, но не отодвинулся. Только сейчас я почувствовала, что странное онемение исчезло из тела.

– Мы не закончили, рейниса, – повторил Виарат дор Халденрей и вцепился в моё плечо.

Я было дёрнулась, но перехватила взгляд, который заволокло тьмой, поэтому послушно позволила себя потащить следом. Мне нечего ему противопоставить. Он – тёмный маг, а я… всего лишь наследница огромной империи, которая, кажется, всё же пала. Сейчас дор Халденрей притащит меня к какому-нибудь алтарю и там…

Излюбленный сын Тьмы впихнул меня в узкий альков и закрыл собой. Я уткнулась носом в его грудь. Он пах странно: прохладой и терпкостью. Я громко сглотнула и попыталась отодвинуться. Вот только отступать некуда – стена.

За его спиной заклубилась тьма, закрывая проход в альков. Тут же послышались крики людей, разыскивающих рейнису. Они даже не скрывали своих намерений: убить сразу при встрече.

Я подняла голову, всматриваясь в бездонно-чёрные глаза тёмного мага. Он меня только что спас? Я открыла рот, чтобы спросить, как Халденрей снова схватил меня за плечо и быстро потянул за собой.

Мы передвигались небольшими перебежками. Я путалась в подоле простого платья молочного цвета. И зачем я надела его? Лорд Дамхорфъ настоял: на церемонию рейниса должна явиться в платье.

Виарат дор Халденрей не отпускал меня. Мы снова где-то прятались. Пару раз проходили через тьму, чтобы срезать и оказаться в другом месте дворца. В первый раз я наотрез отказалась, но кто бы меня слушал! Меня просто обняли и пронесли сквозь неё.

Тёмный маг умело обходил ловушки, расставленные другими желающими убить наследницу и уничтожить род фер Плюморфов. Каким-то чутьём он ощущал приближение отрядов, вовремя находил места, где можно переждать и продолжить путь по более безопасному маршруту.

Я бы и дальше размышляла над этим, но золотая круглая дверь с резным узором в два человеческих роста привлекла моё внимание.

– Это вход в сердце Рейнорана, – однажды папа привёл меня сюда. – И ты войдёшь сюда впервые только в день коронации, когда я сложу с себя обязанности рейна. Пройдёшь ритуал и сможешь править нашей страной.

Я вскрикнула и уставилась на рассечённую ладонь. В руках дор Халденрея блеснул тёмный кинжал. Он тоже порезал свою руку.

– Нет, – я замотала головой и попятилась.

Меня схватили за пораненную руку и ладонью приложили к двери. Моя кровь моментально впиталась. Изнутри послышался гул. Дверь засияла жёлтым. Тёмный маг поморщился от сияния, но мою руку так и не выпустил из своего захвата. Он приложил ладонь рядом с моей и что-то скороговоркой произнёс. От его руки расходились тёмные щупальца, которые окрашивали узор на двери в чёрный цвет. Жёлтое сияние утихало по мере того, как всё больше рисунок менял цвет. Чернота доползла до внешнего круга, влилась в него и потекла с двух сторон, чтобы сомкнуться внизу. Стоило этому случиться, как гул и сияние пропали. Уголки губ Халденрея дрогнули вверх. Он прикрыл веки.

Сейчас или никогда!

Я выхватила кинжал и воткнула в его плечо, провернула клинок, толкая врага. Тёмный маг выругался. Он не ожидал от меня нападения, а я воспользовалась его заминкой и скрылась в потайной двери, которая открылась по моему желанию. Дворец меня услышал и принял.

Я неслась по коридору. Свет мне не требовался. Казалось, что лабиринт тайных ходов сам стелется мне под ноги. Я выскочила в огромный холл. Никого. Перебежала к противоположной стене и скрылась в новом проходе, где нашлась лестница, по которой я взбежала наверх.

Мне хотелось побыстрее скрыться в королевском парке. Там, в дальней оранжерее, есть подземный проход. Он открывается только членам королевской семьи. Через него я смогу незаметно убежать из столицы. Но дворец упорно меня водил по своим коридорам, пока не выплюнул на винтовую лестницу, которая вела на смотровую площадку башни.

– Хватит бегать, рейниса!

Это он! Халденрей виноват в том, что дворец не хотел меня выпускать. Что за обряд он провёл? Почему лорд Дамхорфъ ничего об этом не рассказывал? Не знает?

Внизу послышался звук спешных шагов. Лязг металла. Потайная дверь исчезла и не хотела проявляться. И я сделала то, что было единственно возможным в данной ситуации, – побежала наверх.