Всё будет по-моему! Арка 2 (СИ) - "Wing-Span". Страница 42

Раб нагло притянул её к себе и прижигает взглядом своих тёмных, словно безлунная ночь, глаз. И смотрит он так пренебрежительно, по-хозяйски высокомерно… Никто до сего момента не смел так заносчиво на неё смотреть. Девушке хотелось вырваться, а затем зверски убить своего подлого мучителя, но увы — любое малейшее движение в её висячем положении вызывало острую головную боль до искр в глазах… В своих мыслях ей казалось, что она лишь несчастная жертва злого рока и вопиющей несправедливости.

Кёну совсем не понравилось, что девушка до сих пор не отводит взгляда от страха: уже натурально скулит от боли и угнетения, а глаза вроде бы уже давно на мокром месте, но в них все еще ярко горели самые разные чувства: желание убивать и ненависть, упорство и несгибаемость.

Он грубо дернул её за волосы:

«Ну? Я не слышу, как ты приветствуешь своего любимого господина.»

Её стройное маленькое тело было легким, как перышко. Как-то даже обидно, что он проигрывал в боях такой хрупкой девушке — трудно поверить, что такой внешне невинный ангелочек может над кем-то столь жестоко издеваться. Теперь она смотрится куда привлекательнее, особенно если вспомнить тот момент, когда она с ехидной улыбочкой на лице пинала беспомощного парня, который даже встать уже не мог.

Юнона закусила губу от досады, внутри все переворачивалось от непередаваемого унижения, но даже так — она готова терпеть это отвратительное чувство сколько угодно, ведь даже это было лучше, чем выполнять столь унизительный приказ. Да она лучше умрет, но не скажет столь позорящих её честь слов! Из её уст не вышло ни слова, она лишь бросила на парня очень красноречивый и презрительный взгляд, как бы говорящий — «ни в жизнь».

Кён нахмурился. Понятно, эта мелкая дрянь все-таки не хочет признавать его хозяином. И это весьма плохо: если она не поймет эту непреложную истину сейчас, то потом он не оберется проблем от её непослушания, поэтому уже сегодня необходимо указать сучке на её место так, чтобы она наконец поняла, кто здесь настоящий повелитель её души и тела. И вообще, пусть скажет спасибо, что в его планы не входит калечить или уж тем более убивать столь ценную пешку. Только причинять боль, моральную или физическую — не важно, главное, чтобы без видимых последствий.

Вид забитой подвешенной девушки мог разжалобить сердце любого человека. Заплаканные глазки, растрёпанные волосы цвета солнца, аккуратные ножки, болезненно дрыгающиеся в коленях. Она пыталась встать на ноги, но не дотягивалась до пола — роста не хватало.

Любой нормальный человек, увидев, что кто-то может причинить вред этому прелестному ангелочку, тут же гневно разорвал бы такого монстра на клочки. А дедушка Бай пытал бы его до скончания времен так старательно, что он, вне всяких сомнений, пожалел бы, что родился на свет.

Однако Кён был непоколебим в своих действиях. Даже больше… Он испытывал экстаз и возбуждение. Вот она, сладкая месть, необузданная и опьяняющая. В наказание за её жгучие презрительные взгляды он опять потрепал девушку за многострадальные волосы, слегка натянув их на кулак. Новые стоны и всхлипывания от бывшей госпожи, а ныне рабыни, ласкали уши мстителя приятнее звонких соловьиных трелей.

«Молчишь? Ну хорошо… Тогда я буду продолжать, пока ты не сдохнешь.» — тихим голосом прошипел неумолимый мучитель свою угрозу, очевидно, соврав.

Ему категорически не стоит её уродовать, калечить и тем более убивать. Ведь она — его путь наверх, послушный (ну ладно, пока не совсем) и весьма важный инструмент. Она должна отдать всю себя ради его целей — время, волю и, возможно, даже тело. Сама заслужила себе такую судьбу, так что так ей и надо.

Глава 58

*пум*

Кён резко прописал ей с колена прямо по животу. Тело Юноны обмякло, она безвольно сползла по его ноге вниз, зажмурив глаза от боли. Волосы небрежно разметались по полу, подобно первым лучам утреннего солнышка.

Кён присел на корточки, заботливо погладил её по щеке, а затем прислонился губами к аккуратному ушку и почти нежно спросил:

«Все еще молчишь… Может, тебе нравится боль? Тогда ты еще более отвратительна и ущербна, чем я о тебе думал.»

Сквозь все еще сбитое после жесткого удара дыхание послышался дрожащий, но от того не менее твердый голос:

«Я никогда не признаю тебя своим хозяином… Ты рождён рабом, им ты и умрёшь.»

Кён злобно оскалился. Её упрямство одновременно его и радовало, и раздражало.

«Ну что ж, тогда продолжим нашу занимательную игру.»

Парень заломил её руки в изощренном захвате. Боль от этого должна быть весьма насыщенной, скорее даже адской.

Девушка тут же сдавленно закричала, корчась в агонии, почти срываясь на визг:

«Аа-а-а-а-а-х! Бо-о-о-ольно! Пожалуйста, прекрати! Я… Я дам тебе всё, что попросишь, только прекрати!»

Кён по достоинству оценил её приятный слуху болезненный голосок, который прохладным ливнем удовлетворения орошал пустыню его ненависти.

«Когда я увидел тебя впервые, то и подумать не мог, какая ты на самом деле. Но я сам дурак, каждый раз стоит себе напоминать — внешность обманчива. И раз ты считаешь, что можешь играть с живыми людьми, словно с мешками для битья, то что мешает мне поступить также?» — договорив, он яростно усилил болевой захват до тот степени, когда даже малейшее движение его рук могло бы с легкостью сломать ей сустав.

«Аа-а-а-аа-а!» Юнона от такой ужасающей боли почти потеряла сознание. Она не знала, что боль бывает настолько кошмарной и нестерпимой. Это было гораздо хуже сломанного ногтя! Такое и врагу не пожелаешь! Она мысленно поклялась себе, что уничтожит этого мерзавца любой ценой. А что касательно других до смерти избитых ею рабов, так юной мисс до сих пор было на них плевать. Её так воспитали, так что это не та вещь, которую можно выбить из её сознания даже самой изощренной пыткой. Раб — есть раб, и никак иначе.

Девушка медленно приоткрыла глаза. В них до сих пор, спустя час избиений и унижений, не отображалось ни капли страха, зато непередаваемой ненависти и неудержимого гнева было с избытком.

«Ты просто больной ублюдок, которому никак не дано понять одну простую вещь: ты — раб, я — госпожа, и сей факт не изменят ни боль, ни метка, ни даже моя смерть! Хочешь — убивай, но тогда ты быстро отправишься следом, и уж в загробном мире я как следует отплачу тебе за сегодняшнее унижение!»

От такой уверенной тирады Кён задумчиво хмыкнул, удивленно приподняв брови. Невольно его даже посетило редкое восхищение. Её реакция… Вот оно! Та самая грань между нормальным и невероятным… Она её только что переступила, бросив вызов тому, у кого все козыри в рукаве, кто полностью владеет как ситуацией, так и её душой. Уж не безумие ли это? Лавр просто обожал в людях всё, что выходит за рамки нормального. Правда, нужную грань безумия еще нужно уловить, тут подойдет далеко не любой псих.

{Похоже, эта маленькая тварь никак не хочет уступать, это даже похвально… Такую развитую не по годам девочку стоит уважать. Жаль только, что эти её железные принципы столь отвратительны и неправильны.}

Кён решил, что хватит с неё избиений, да и он, если честно, живодёрские наклонности никогда не проявлял. Пора сменить стратегию.

Парень обнял распластавшуюся на полу девушку за тонкую талию, с лёгкостью приподнял и аккуратно усадил на кровать. Действовал он нежно, будто заботливый отец с любимой дочуркой, а на его лице более не было ярости или злости.

У Юноны озноб пробежал по спине, а от его нежных касаний просто выворачивало. Слишком разительная перемена, его будто подменили. Она не понимала, что этот псих задумал с ней сотворить на сей раз.

Кён ласково посмотрел в её большие и очаровательные, но полные ненависти, глаза, положил ладонь на оголенную белоснежную коленку, а затем игриво промурлыкал ей прямо на ушко:

«Природа не обделила тебя красотой. Ты очень нравишься Егорке, и, уверен, что рядом с тобой сложно остаться равнодушным вообще кому бы то ни было. Я слышал, что у вас, высокородных, девственность стоит столько же, сколько и честь, а честь — дороже жизни. И знаешь, о чем я только что подумал? Я заберу у тебя эту «честь»! Не нравится такое развитие событий? Ну, тогда ты знаешь, что нужно сделать, чтобы твой хозяин не спешил с этим решением. На колени!» — повелительно произнес он, плавно скользя рукой по бедру девушки прямо ей под ночнушку.