От Андалусии до Нью-Йорка - Левит Илья Исаевич. Страница 22
Международная ситуация была безусловно благоприятной (см. главу 21). Испанские арабы не получили серьёзной помощи со стороны остального мусульманского мира и борьба с самого начала была неравной. Историки исчисляют (приблизительно, конечно) население объединённого царства испанских христиан (Арагона и Кастилии) в 5,5 миллионов человек, а население Гранадского эмирата в 0,5 миллиона.
Кроме того, положение Гранады еще ухудшили кровавые раздоры в семье эмиров, которые Фердинанд умело поддерживал. Так что арабы истощили свои силы в междоусобной войне. Но в конце концов, они поняли, куда идет дело, и начали отчаянно сопротивляться — объявили «Священную войну».
Надо отдать должное Фердинанду V. Он создал отличное по тому времени войско.
Причем служили у него не только испанцы. Против Гранады сражались выходцы из многих христианских стран. Одни за деньги, другие потому, что войне был предан характер религиозной борьбы с исламом. Была создана великолепная по тому времени артиллерия и саперная служба. Орудия и специалистов разыскивали по всей западной Европе, не считаясь с расходами. Имелся отряд знаменитых английских лучников, блеснувших тогда на континенте последний раз. Ибо, наряду с копейщиками, лучниками и арбалетчиками начали появляться и солдаты с огнестрельным оружием. Кстати, Англия и Испания в те годы (и еще долго после) были друзьями и союзниками. Их соперничество на морях еще далеко впереди. Сражался под Гранадой отряд швейцарских наемников. (Солдаты были основой швейцарского экспорта и тогда и еще на протяжении веков). В конце XV — начале XVI веков они считались лучшей пехотой в Европе. Их умение обращаться с алебардами [17] и двуручными мечами было для всех недосягаемым образцом. Понятно, что и стояли они дорого. (В частности тем, кто умел обращаться с огромным двуручным мечом, полагалось двойное жалование). Да война и вообще, удовольствие не дешевое. Но для завершения реконкисты (отвоевания Испании у арабов) ничего не жалели. И средства, с помощью евреев, крещенных и некрещеных, изыскивались.
Надо отдать должное королю и в другом отношении. Он проявил в боях бесспорную личную храбрость, что чрезвычайно поднимало боевой дух солдат. Несмотря на все это, война была очень трудной. Отдадим должное и Изабелле. Она не допускала мысли, что можно остановиться на полпути, удовлетвориться частичным успехом — с маврами должно быть покончено! Когда усилились денежные трудности, она, не колеблясь, сократила свои личные расходы и заложила свои личные драгоценности. И это было вовсе не демонстрацией — наоборот, это старались не афишировать, чтобы не показать, как велики трудности. Королева и ее придворные дамы часто выезжали в действующую армию. Это тоже поднимало дух войск. А она и ее фрейлины ухаживали за ранеными и больными. Дело это, в то время, было достаточно опасным. Инфекции были тогда страшнее вражеского оружия. Кстати медицинская служба в испанской армии была поставлена, по тем временам, хорошо.
Когда испанские войска подошли к стенам Гранады, королева Изабелла дала обет — не менять исподнее, пока город не будет взят. Осада длилась восемь месяцев и королева честно не меняла нижнее белье, которое постепенно приобрело серо-желтый цвет. Эту окраску испанцы до сих пор называют «цвет Исабель».
Надо отдать должное и Торквемаде — он не только добывал деньги, конфискуя имущество еретиков, но и прекращал строительство церквей и монастырей и слал сэкономленные средства королю, для войны. Словом, «все для фронта, все для победы» (христианства). Чем дальше, тем больше чувствовала страна военные трудности. И чтобы заглушить ропот, все громче звучали проповеди Священной войны. Давно уже не знала Испания такого религиозного накала. Меж тем христианское войско подступило к Гранаде. Около Гранады испанцы построили военный городок, который король хотел назвать по имени жены, но Изабелла отказалась, и его назвали «Санта-Фе» — «святая вера». Испанцы любят вспоминать один инцидент той осады, по-видимому, правдивый. Я приведу его тут кратко, без упоминания имен, для иллюстрации религиозных чувств сражавшихся.
Началось с того, что испанский рыцарь с пятнадцатью товарищами пробрался в осажденную Гранаду и прибил к воротам главной мечети дощечку с текстом христианской молитвы «Аве Мария». Мусульмане были взбешены, и лучший арабский воин назавтра выехал из ворот, привязав эту дощечку к хвосту своего коня. Но его вызов принял христианский рыцарь (не из тех, что пробирался в Гранаду). В поединке араб был убит, а дощечке торжествующие христиане воздали должные почести. Эту историю испанцы рассказывают по сей день, с не меньшим удовольствием, чем баллады о Сиде.
Однако старой горькой истиной было то, что когда закипают религиозные чувства, евреям очень часто приходится плохо. В разгар войны, в 1490 году, Торквемада нанес удар — знал, когда надо действовать. Было объявлено, что в городке Ла Гуардия группа маранов и «публичных» евреев (тех и других по шесть человек), во-первых, украла гостию, а во-вторых, похитила и убила христианское дитя, дабы добыть его свежее сердце. А нужно им все это было не для мацы, а для колдовства! Они хотели истребить колдовством всех христиан Испании и сделать ее иудейской страной (знай наших!). Видимо, и против мусульман они ничего не имели, ибо пытались подключить к делу мусульманского колдуна — эта деталь особенно хороша была на фоне священной войны с маврами. Оцените, читатель! Если бы кровь нужна была бы для мацы, то все кончилось бы рутинно и было бы доказано, что кровь евреи в мацу не кладут, ибо этим уже занимались без конца, притом на самом высоком уровне (см. главу 5). А вот колдовские процессы в то время были очень даже в моде. По этому обвинению жгли тогда людей по всей Западной Европе. Вот и объединили иудаизм с чародейством. Признания они выбивать умели. Всех обвиняемых сожгли. Мертвое дитя объявили святым, и, конечно, оно быстро начало творить чудеса (тело так и не было найдено, предполагали, что дитя вознеслось на небо). Правда, все это вызвало скепсис в Риме. Папский престол усомнился в правдоподобности этой истории, и «святое» дитя из Ла Гуардии там святым так по сей день не признали. Но Рим был далеко. Да и протестовал вяло. Цели своей Торквемада достиг. Страна, напрягавшая в борьбе все силы, находившаяся в состоянии религиозного возбуждения, была потрясена коварством иудеев, явных и тайных. Правда, немедленных действий не последовало — шла война, евреи платили налоги, были армейскими поставщиками и т. д. Пока что даже беспорядки пресекались. Но семена были брошены. Особенно упорно повторяли, что иудеи явные и мараны действовали заодно. Запомните это.
Глава двадцать седьмая
Ученые иногда ошибаются
А в это самое время болтался по Пиренеям человек, неизвестно откуда взявшийся. В Испанию он явился из Португалии. А вот как он и его братья попали в Португалию — это вопрос, о котором спорят более 500 лет. Официально, родом он был из Генуи, и ничего невозможного в этом нет. Много генуэзцев тогда селились на Пиренейском полуострове. Ибо Генуя, еще недавно цветущая, переживала трудные времена — по ней более всего ударило турецкое наступление (подробнее о роли Турции в мировой политике того времени см. приложение 5). Многие, наверное, видели в Крыму следы былого генуэзского величия — развалины их крепостей. Когда-то, всего одно поколение назад, генуэзцы держали в руках почти всю черноморскую торговлю. Но в описываемое время от этого остались одни воспоминания. С другой же стороны, преследования «новых христиан» в Испании освобождали поле деятельности для людей предприимчивых, нееврейского происхождения, которые, пока что, мало интересовали инквизицию. Генуэзцев испанцы недолюбливали — чужаки и даже соперники на море, но не преследовали — добрые католики.