Ржевский (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 34

— Ты решил помочь материально?

— Я тебе предлагаю... — дальше дядя Дальки приписал к сумме долга ноль, получившееся умножил на пять и предложил. — Тебе и деду хватит на сто лет.

— Почему тогда звонишь мне, а не деду?

— Со старым маразматиком я не смог договориться. Да и, по вашим законам, у него больше нет власти над тобой.

— Продолжай.

— Ты умыкнул кое-что чужое, весьма ценное в данный момент. Очень удачная кража, вынужден признать, — Маджит отбросил напускное и говорил, не отвлекаясь на этикет. — Меня устроят два варианта, даже три. Первый: ты берёшь у меня деньги и возвращаешь украденную вещь.

— Это не вещь, раз. Я ничего не крал, два. Третье вертится на языке, но из вежливости сдержусь. Свои второй и третий варианты засунь себе в ж**у.

— ТЫ УКРАЛ НАШУ ВЕЩЬ. Её зовут Мадина Наджиб, она живая и разговаривает, но это МОЯ СОБСТВЕННОСТЬ. МОЯ, тебе не принадлежит.

Сердце забилось сильнее.

Предложенная попечителю сумма, если честно, была никак не маленькой, хотя он вроде и отказался. К тому же, как дочь своего народа менталистка отлично понимала: это было лишь стартовое предложение перед настоящим торгом.

В реальности аль-Футаим был готов дать намного больше, просто сделано предложение будет по частям, этапами.

По науке, по проверенной веками практике, чтобы убеждаемый рано или поздно под нажимом собственной алчности сдался — и продал то, что нужно покупателю.

Или того.

— Как ты понимаешь, финансами мои рычаги давления на тебя не исчерпываются, — продолжил дядя Дальки. — Но перед тем, как десант моей Гвардии высадится в имении Ржевских, у тебя ещё есть шанс выйти из разговора живым и невредимым.

— А для этого нужно всего лишь...

— Мою вещь мне передашь вместе со своим имением. Вы с дедом валите, куда хотите. Стоимость вашего участка получите в любой монете, в любом банке на ваш выбор, с тройным коэффициентом от сегодняшнего рынка.

— Тройной ценник? — Дмитрий заинтересованно поднял бровь. — Ты заплатишь втрое от стоимости, я не ослышался?

— Эмират щедр. Всю оставшуюся жизнь ты будешь пить и радоваться — потому что ты давно и регулярно пьёшь. Вы все в вашем роду всегда пьёте.

— Какая твоя выгода?

— Когда будешь напиваться, невольно будешь по пьянке всем рассказывать, как именно разбогател. Слава о нашей справедливости будет распространяться тобой, нашим живым врагом — это лучшая реклама. А мы займём ваше место в Совете, вы всё равно не пользуетесь.

— Ты сейчас назвал две разные суммы, — продолжил выяснять детали новый опекун. — Почему ты их разделяешь? Имение-то одно?

— Долги, которые вы накопили на сегодня, я покрою без условий и из доброты. Сумма на сто лет вашей жизни — садака [3], от меня тебе. Платёж за имение идёт по другой статье, это договор купли-продажи. Он должен быть оформлен в мэрии Соты по всем правилам, под ним мне будет нужна ваша подпись.

— Или ... ?

— Или десант Гвардии Эмирата будет на твоём участке быстрее, чем ты думаешь. И в средствах я сдерживаться не буду. Разговор будет длиться до последней капли вашей крови — у нас хорошие маги.

Сердце пропустило удар: Дмитрий стоял, задумавшись, и что-то про себя прикидывал.

— У каждого человека есть своя цена. — Аль-Футаим тем временем подошёл к основной части.

Сейчас пойдут главные предложения, от которых нельзя либо сложно отказаться. В том числе, из-за больших нолей и длинных цифр.

На памяти Мадины все без исключения люди именно в этом месте и ломались. Принимали предложение, меняли свои первоначальные намерения, если культурно.

А Ржевские ещё и сверхъестественно бедны. На глаза навернулись слёзы.

Намного более богатые брали и не отказывались.

— Кстати, именно цену конкретного человека часто определяют неверно, — продолжил дядя Дальки, внимательно наблюдая за лицом собеседника.

— В чём обычно ошибка? — поинтересовался ибн-Иван.

— В методике. Покупатель пытается назначить стоимость сам.

— А как правильно? — лопоухий блондин даже разинул рот.

— А надо, чтобы человек сам её назвал. Ржевский, сколько ты хочешь? Чего ты хочешь? Дом в Заливе, десяток красивых жён, денег внукам? Сколько?

Мадина сделала шаг в сторону и бесшумно всхлипнула, чтоб никто не слышал. Хорошо, успела лицо прикрыть — глаз никому не видать.

Одна девичья голова, ещё и иностранки, не перевесит мечтаний целого Рода. Особенно в звонкой монете.

Маджит половину минуты перечислял по нарастающей различные блага. Более чем реальные и такие близкие.

— Хренасе, сколько у вас за одного менталиста платят, — над ухом неожиданно раздался шёпот опекуна по-русски. — Амулет с их стороны подвисает, я не в фокусе. Они сейчас не слышат, не парься.

— Я не простая менталистка, — шмыгнула носом она. — Я знаю всё и обо всех. Долго рассказывать.

Тем временем аль-Футаим счёл, что сказал достаточно:

— ... или альтернатива. За вас абсолютно никто в городе не заступится, включая мэрию. А за пределами Соты у вас ничего нет. Я тебя просто сотру в порошок сегодня же, если ты не отдашь мне то, что у меня похитил. Если хочешь, можешь даже, — он фальшиво поколебался, — попользоваться ею как женщиной перед тем, как мне отдавать. Я разрешаю.

— Да ну?!

— Или вообще можешь вернуть лишь её голову! На стоимость контракта это не повлияет, я оплачу авансом.

Вот так и заключаются подобные сделки, отстранённо подумала Мадина. И родня там, в Заливе, скорее всего просто промолчит.

— Можешь считать, в этом вопросе у тебя мой неограниченный кредит, — поставил финальную точку Маджит. — Какой твой ответ, Ржевский? Будущему регенту будущего Эмира?

— Да ответ тот же, — отмахнулся Дмитрий, погружаясь в свои мысли. — Иди на**й, регент, вместе со своим эмиром. Мадина!

Сердце снова застучало быстрее: имел место явный наигрыш, просто другим непонятный.

Во-первых, новый опекун обратился на языке Залива, хотя между собой они уже несколько часов общаются по-русски.

Во-вторых, он специально назвал её лишь аламом, детским именем, хотя отлично знал (от неё же), что это значит в их кругах.

В-третьих... В-третьих она пока не могла сформулировать.

Присутствовало что-то ещё, такое, что руками не пощупаешь.

— Да? — она подняла мгновенно высохшие глаза на Дмитрия.

— Как ты думаешь, в какой из домов горячую воду сегодня в первую очередь провести стоит? — Ржевский-младший извлёк бумажный блокнотик с древним карандашом.

Свой артефакт, поддерживающий разговор, он забросил в карман на место блокнота, не потрудившись даже разорвать соединения.

Связной амулет Эмира, аккуратно продолжая работать, всё ещё удерживал и картинку, и связь.

А ведь эти антикварные дома из ценного дерева сейчас работают против аль-Футаима, мелькнуло в голове. Для Эмирата, несмотря на нефункциональность, их цена очень высока в любом случае. Просто из-за драгоценного материала-дерева и древней работы. Мастеров, которых давно нет в живых.

— В этот, — не задумываясь, она указала на избу, максимально удалённую от места, где обитали Трофим ибн-Степан и Анастасия Барсукова.

Отказываясь пока верить в происходящее.

— Принято. — Попечитель, ничуть не заботясь сверкающими глазами голограммы Маджита, принялся стремительно заполнять лист блокнота цифрами. — Сегодня будет сделано... подождёшь пару часов только...

Мадине захотелось переспросить, стоит ли верить ушам.

Её попечитель только что, с одной стороны, между делом абсолютно походя подтвердил, что ставку на него она сделала правильно.

Не предал. Не выдал. Не согласился обменять на деньги либо иные преференции.

Самому аль-Футаиму заявил, что будет её защищать до последней капли крови: иной трактовки, она отлично понимала, беседа не имела.

Однако вместе с этим Ржевский-младший то ли поглумился, то ли вытер ноги об... она не смогла точно сформулировать, обо что именно, несмотря на ментальный буст.