Шесть убийственных причин - Спейн Джо. Страница 56

— Какой экспертизы?

— Джеймс признал, что спорил в тот вечер с отцом, но утверждает, что дальше слов дело не заходило. Он опровергает твои показания, что толкал Фрейзера. По его словам, он сказал отцу, чтобы тот отказался от продажи дома и извинился перед всеми. Говорит, разговор шел на повышенных тонах, но без рукоприкладства. Потом он сразу ушел на корму и там подрался с Адамом — по самому ничтожному поводу, я бы сказал.

Клио кивала, явно нервничая и ожидая, что последует за этим.

— Большую часть следов с одежды вашего отца и из его раны полностью смыло водой. Тем не менее все же удалось найти на его одежде следы крови, в основном его собственной. А на галстуке нашлась другая кровь.

— На галстуке? — повторила Клио.

— Криминалисты ничего не пропускают, — сказал Роб. — Это кровь Джеймса.

— Как он это объясняет? — спросила потрясенная Клио.

— Никак.

— И твоя теория?

— Теория? Я в эти игры не играю, Клио.

Она, не мигая, смотрела на него. Роб вздохнул.

— Возможно, отец первый ударил Джеймса. Согласно всем вашим показаниям, Фрейзер чуть не ударил Райана, когда начался скандал. Возможно, когда Джеймс начал предъявлять претензии, он не выдержал. Ударил его, и немного крови Джеймса попало ему на галстук. Когда отец уже отходил, Джеймс что-то схватил и ударил его сзади. Потом понял, что наделал, запаниковал и выбросил тело за борт. Прокуратура предпочтет вариант попроще. Что Джеймс поранился, когда ударил отца, и немного его крови попало на Фрейзера, когда он перекидывал его через ограждение.

Клио вся съежилась.

— Извини, — сказал Роб Даунс. — В основном улики косвенные, но ложь его изобличает. Нет никакого сомнения, что на вашего отца напали и выбросили за борт. Помимо всего прочего, что уже есть в деле, в том числе твоих показаний…

Клио прикрыла глаза. Потом отняла руку от лица и встала. Роб не мог придумать, что бы еще сказать, чтобы удержать ее. Он лишь изо всех сил надеялся, что они видятся не в последний раз.

— Клио, давай…

— Давай как-нибудь выпьем, — продолжила за него она.

— Было бы здорово.

Она кивнула.

— У тебя и правда чудесный мальчик, Роб. Гордись. Ты молодец.

Затем, бросив последний взгляд на Джонни, она вышла, тихо притворив за собой дверь.

ЧАСТЬ III

2014–2018

Клио

Ноябрь 2014-го

Клио радостно ухватилась за возможность попутешествовать.

В апреле прошлого года ей исполнился двадцать один год, но она это почти не отмечала. Копила деньги, чтобы куда-нибудь съездить, и вот теперь отметит по-настоящему: поедет в Париж с друзьями на два месяца.

На это ушла большая часть ее сбережений. Уже два года она работала санитаркой в векс-фордской центральной больнице — «младший медицинский персонал», — делая вид, что серьезно думает о карьере в медицине. Все что угодно, лишь бы успокоить отца, который все приставал и приставал к ней, требуя идти учиться и получить нормальную профессию. Она убедила его, что работа санитаркой — лишь первая ступень. Пусть зарплата и нищенская.

Тем не менее он с ходу отказался дать ей денег на каникулы в Париже. Райан наконец завязал и уехал в Европу. Кэйт уже окончательно сбежала к какому-то парню в Дублине. Уже какое-то время она не разговаривала с Фрейзером, потому что при первом знакомстве Фрейзер спросил жениха Кэйт, Чена, настоящий ли он китаец или же его родители приплыли на пароходе из Вьетнама и теперь вынуждены притворяться китайцами, поскольку держат сеть китайских ресторанов. После этого Кэйт решила не знакомить никого с Ченом, наказывая за грубость отца всех.

Джеймс тоже никогда не появлялся. Как только его успех на телевидении внезапно закончился, он исчез. После трех серий хитового сериала телеканал с ним расстался. Джеймс пытался вешать лапшу на уши, уверяя, что ему нужны новые вызовы и что он ушел сам.

На Элен Фрейзер уже не надеялся. Оставалась одна Клио. Последний шанс на успех клана Латтимеров. Он не возражал против поездки. Два месяца культуры и цивилизации — прекрасно. Путешествия он одобрял. Просто не хотел платить.

И это еще не все; этот козел заморозил ее доверительный фонд. «Хочу быть уверенным» — так он заявил. Чтобы получить деньги, она должна доказать, что заслуживает доверия.

Остальные братья и сестры доверия не оправдали, пустили деньги на ветер. Или исчезли вместе с ними. Подождем, когда Клио будет двадцать два, и если не съедет крыша — тогда и поговорим. Клио не знала, что ответить: «большое спасибо» или «да пошел ты…».

Клио влюбилась в Париж. Пока она скучала только по морю и Тедди. Ей нравилось здесь всё: вино, еда, люди. Но оставаться во Франции ей, пожалуй, не хотелось. Хотелось чего-то поострее, не настолько классического. Она подумывала о Лондоне.

И все же Париж, безусловно, стоил поездки. В то утро она гуляла по набережной Сены, игнорируя предложения уже проснувшихся уличных художников написать ее портрет — якобы бесплатно, один раз ее уже так развели.

Она наслаждалась терпким запахом реки, свежестью деревьев, утренним уличным шумом, то и дело перемежавшимся раздраженными сигналами, адресованными putains de cretins, нагло перестраивавшимся без предупреждения.

Запах изменился: запахло круассанами и густым черным эспрессо. Petit dejeuner [1].

У Клио заурчало в животе. Товарищи по путешествию считали ее сумасшедшей. Даже если они веселились далеко за полночь, Клио неизменно вставала рано и шла на прогулку к реке. Остальные поднимались ближе к обеду и ковыляли в ближайшее кафе, где брали кувшины красного вина, чтобы похмелиться, и сэндвичи с горячим багетом.

Клио любила вставать утром, любила завтракать. И сейчас самое время подкрепиться. Она направилась в угловое кафе рядом со своим дешевым отелем и заказала как обычно: булочку с шоколадом, свежевыжатый апельсиновый сок и кофе с молоком. Завтрак обходился ей дороже, чем все остальное, съеденное за день, — единственная роскошь, которую она позволяла себе каждое утро.

Клио уселась у окна, глядя на спешащих на работу прохожих — настоящих парижан, а не туристов, которые появлялись только после десяти в надежде проскочить без очереди в Лувр и погулять по Елисейским полям без толпы.

Мимо шли те, кто работал в конторах, магазинах и билетных кассах. Клио обожала разглядывать эту толпу. Слово «шик» французское, это она усвоила еще в детстве, но только в Париже до конца поняла, что это значит. Мужчины шли с уверенным и наглым видом людей, которым принадлежит полмира. Или по крайней мере некогда принадлежало. Женщинам удавалось производить впечатление, что они поднялись в четыре утра, чтобы приступить к туалету, и одновременно — что они только что встали с постели. Стильная косметика, высокие каблуки, элегантные пальто, открывавшие стройные загорелые ноги.

Клио разглядывала молодую женщину немногим старше ее самой, уверенно вышагивавшую по тротуару, когда неожиданно заметила его.

Адам.

Он прошел мимо, глубоко засунув руки в карманы темного пальто, ссутулив плечи, знакомая вечерняя щетина на подбородке и щеках, темные серьезные глаза.

Адам.

Клио ахнула. Словно во сне, она соскользнула с высокого табурета и выскочила из кафе, забыв шарф, не застегнув пальто, вывалилась на улицу в объятия холодного ветра, которому тем не менее не удалось пробудить ее от грез.

Она пошла за ним быстрым шагом, не переходя на бег, и едва не угодила под машину, выехавшую из подземного гаража на Рю-де-ла-Сите: прохожий успел схватить ее за руку.

Пробормотав «мерси», она продолжила преследование. Она еще не потеряла его из виду. Она не пыталась себя обмануть. Это, конечно, не он. Такое уже случалось. Не только с Адамом, но и с матерью.

Поравнявшись с таким незнакомцем, она забегала вперед и, посмотрев на него, всегда испытывала чудовищное разочарование, понимая, что те, кого она любила, ушли навсегда.