Добровольная зависимость - Барлоу Елена. Страница 18
Его откровенность меня насторожила.
– Вы всё-таки обижены! Мне очень жаль, простите. Но один из гостей указал мне на вас, он когда-то тоже жил в Глиннете. Он сказал, что вы – смышлёная и оригинальная маленькая леди. И что у вас ангельский голос! Что ж, в последнем я успел убедиться и безмерно этому рад. Вы не споёте нам сегодня?
Мне захотелось убежать и спрятаться, потому что он уже разглядывал меня слишком пристально и встал непозволительно близко.
– Боюсь, что сегодня я не в голосе, – сказала я, смутившись.
– Очень жаль, – протянул он лениво. – Но больше всего я жалею о том, что вы мне сказали. Жена Готье! Это почти разбило мне сердце. Как только представится такая возможность, советую вам бежать от него подальше, ангелочек. А я буду готов вас встретить.
Он улыбнулся совершенно бесхитростно, однако я прекрасно поняла его намёк. Видимо, другие леди, которых он завлекал подобными речами, охотно ему отвечали. Возможно, даже не жалели о последствиях, но чутьё подсказывало мне быть осторожной.
– Чем же вам так не угодил мой муж? – поинтересовалась я.
– Мы с ним давние неприятели, и неприязнь эта вполне взаимна. Думаю, вы сама скоро всё узнаете от него. Да, и к тому же, он совершенно не умеет обращаться с женщинами. Все знают, что он никудышный любовник и ухажёр…
Возмутительно! Я поразилась его словам, и была настолько оскорблена, словно он облил словесной грязью меня, а не Джейсона. Не контролируя себя, я вдруг ударила его, наградив довольно слабой пощёчиной. Смело глядя ему в лицо, я ждала хоть какой-то реакции, но он просто улыбнулся, не менее откровенно, чем раньше, и томно произнёс:
– Как защищаете его… Хотя вы скорее всего приняли это на свой счёт. А зря, вы ведь не виноваты, – он вдруг наклонился к моему пылающему от стыда лицу. – Как только вы убежите от него, клянусь, что поймаю вас, ангелочек, и научу такому, о чём вы до сих пор не знаете…
Мгновение спустя Готье налетел на него, будто чёрная тень, оттолкнул от меня собеседника и встал между нами. Я не видела лица мужа, но была уверена, что оно исказилось от злости, потому что даже его красивый голос звучал теперь неописуемо грозно:
– Как ты смеешь говорить о таком с моей женой?!
– Давно не виделись, Готье, – сказал тот спокойно и поправил ворот и рукав своей рубашки. – Много времени прошло. Да, я имел честь познакомиться с твоей маленькой женой. Поздравляю тебя, она очаровательна. Но это всё равно ничего не изменит.
– Наши недомолвки никого, кроме нас, не касаются. Особенно её. И если я ещё хоть раз увижу, как ты пытаешься навредить ей, клянусь, что вырву твоё сердце!..
– А ты осмелел! Только зря ты думаешь, будто моя семья всё так быстро забыла. Тебе ведь тоже не скоро удастся забыть, а? – он жестом указал на лицо мужа, и я поняла, что он намекал на шрам. – Что же касается твоей жены… то мы просто мило беседовали. Она мне безумно понравилась.
Я схватила Джейсона за руку и ощутила, как напряглись под одеждой его мышцы. Испугавшись, что он может затеять драку прямо там, я потянула его к себе и заставила взглянуть на меня.
– Я умоляю вас, пожалуйста, уйдём отсюда! Просто уйдём. Он же вас провоцирует!
– О, да! Послушай свою маленькую жену, Джейсон!
Мы посмотрели в сторону арки, и тогда я увидела возле портьеры молодую женщину, безумно красивую блондинку в чёрном узком платье и шляпке с сетчатой вуалью. Мне даже не стоило спрашивать о том, кем она была. Я догадалась при первом же взгляде. Мэгги Уолш. Она действительно была красивой женщиной с тонкими чертами лица, маленькими чёрными глазами и губами настолько красными, будто прокушенными до крови.
Она медленно подошла к мужчине, который так откровенно разговаривал со мной и угрожал моему мужу, взяла его под руку и надменно сказала:
– К чему выносить этот сор на всеобщее обозрение и портить такую замечательную ночь? Пойдём в зал, дорогой, там остался мой бокал с шампанским. И ещё я хочу доиграть партию в пикет!
И бросив в мою сторону презрительный взгляд, она ушла, уведя с собой и того громилу-грубияна. Выдохнув, наконец, спокойно, я посмотрела вверх, в неестественно побледневшее лицо мужа, и отпустила его руку. Какое-то время он просто смотрел вперёд пустым взглядом, и мне казалось, что он дрожит. Выглядел он весьма нездорово. Мною овладело странное чувство: захотелось поскорее увести его отсюда домой и успокоить.
– Как вы себя чувствуете? – осторожно спросила я, касаясь рукава его пиджака. – И кто был этот мужчина?
– Мой бывший шурин. – Готье утёр лоб платком из кармашка жилетки и строго посмотрел на меня. – Я не хочу, чтобы ты подпускала его к себе так близко, это ясно?
– Да, сэр. Но я и не собиралась. Пожалуйста, поверьте мне.
Он кивнул, затем сообщил, что мы сейчас же отправляемся домой. И чуть позже, проходя через зал с гостями, он нервничал, высматривая кого-то. Он крепко сжимал мою руку, пока мы не добрались до автомобиля.
Настроение моё было совершенно испорчено, и я чувствовала себя грязной, стоило мне вспомнить того человека и его непристойное предложение. И его сестра… она производила неприятное впечатление. Почему её брат так откровенно разговаривал со мной? Было ли это совпадением? Но самое главное: почему моего мужа так ненавидела семья Уолш?
Глава 11. Мужчина, сделанный из стекла
… мрак, которого он страшился, сгущался в его собственном сознании, и не было во всей Вселенной света, достаточно яркого, чтобы развеять его. ©
«Дорогая Кейтлин!
Мы очень обрадовались твоему предыдущему письму, откуда узнали, что ты, наконец, привыкла к Англии, и тебе нравится новый дом! Трудно поверить в то, что прошло больше месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз.
Не устану благодарить тебя за ту жертву, что ты принесла ради меня и моего супруга. Если ты когда-нибудь сможешь простить меня за слабоволие… [несколько строк зачёркнуты]… не думай, что я не люблю тебя. Люблю, сестра, люблю!
Я писала матери, и, рада сообщить, она ответила. Она до сих пор пребывает в счастливом неведении и ждёт от тебя хоть строчки!
Отчим ещё злится на меня.. и на моего мужа. Как ты думаешь, мне стоит написать ему о беременности? Вдруг он разозлится ещё сильнее? Или же будущий внук или внучка его усмирят?
Мне страшно думать о том, что наша семья не воссоединится вновь; мы так и останемся далеко друг от друга?
[несколько строк зачёркнуты]
Кейт, напиши, как Готье к тебе относится. Уважает ли он тебя, развлекает? И когда же ты обрадуешь нас аналогичной с моей новостью? Поверь мне, если у тебя появится малыш, ничего на этом свете больше не будет важно, только он или она!
С любовью, навечно твоя,
Коллет Рэтмор».
Я аккуратно свернула письмо сестры обратно в конверт и отложила в сторону. В то утро в саду было прохладно, и я удобно устроилась в маленькой деревянной беседке, закутавшись в плед; старенький сборник итальянских сонетов в переводе Чосера лежал на скамейке, рядом с письмом от Коллет.
Мы переписывались уже несколько недель, и за всё это время с нами не произошло ничего необыкновенного. Коллет была беременна, жила неплохо вместе с Рэтмором и была счастлива, а я… Что ж, с того самого вечера и встречи с Мэгги Уолш и её братом не случилось ничего интересного. И мы снова влились в привычное русло нашего скучного и однообразного времяпрепровождения.
Никто не хотел просветить меня и рассказать поподробнее о жизни Готье с Мэгги, а уж о причине их развода – тем более. Но с каждым днём моё любопытство усиливалось, как и крепла привычка к самому замужеству. Я действительно привыкла к Джейсону, и общение с ним вносило хоть какое-то разнообразие в мою жизнь. Он умел красиво говорить, неплохо играл на спинете и хорошо относился к прислуге. Но стоило мне чуть ближе подойти к теме о семье Уолш, как он замыкался и переводил разговор в другое русло.