Дочка папы Карло (СИ) - Страйк Кира. Страница 14
— Пока не са что. Прифотите сепя ф поряток. А что касается просьбы — скоро мы поймём насколько это фосмошно.
Марта ушла, я, вдохновлённая её поддержкой и собственным решением, нарядилась в неудобную форму, заставляя себя привыкать и к ней, причесалась на манер местных воспитанниц и села штудировать найденные тетрадки, в которых самому чёрту ногу можно было сломать.
—Матушки мои, ну что за почерк!— психовала я, —Ну какой тут “doux”*?! Когда здесь по смыслу должна быть двойка. “Deux”— правила я путанные записи.
К тому времени, когда в дортуар вернулись девушки, у меня уже макушка вспотела от напряжения, хотя прошло совсем немного времени.
— Саломея, — обратилась я к княжне, отрывая голову от этого “увлекательного” чтива, — я могу тебя кое о чём попросить?
— Слушаю тебя, Алиса. — с готовностью ответила она.
— Одолжи, пожалуйста, свои тетрадки. Я последнее время столько пропустила, что не знаю, с какого края заново за учёбу браться. — на ходу придумала достоверный предлог.
Ну не говорить же, в самом деле, что я в “собственных” каракулях разобраться не могу. А что-то подсказывало, что в записях княжны должно быть куда больше порядка. Так,к моему облегчению, и оказалось. Более того, моя новая подруга села рядом за общий стол и взялась пояснять конспекты. Стало значительно легче.
Через некоторое время к нам присоединилась Наталья Судакова (которая заучка). Девчонка хоть великими знаниями не блистала, но, как оказалось, была очень старательна. Вот у кого в тетрадях оказалась почти идеальная чистота. Сама многого не понимала, но строчила на занятиях — как заправский каллиграф.
После ужина фройляйн Шулер подозвала меня и, под косые взгляды “светлой” части обитателей нашего дортуара, повела в свою… комнату.
Я сама несколько насторожилась и шла за ней, сгорая от любопытства, не зная, чего ожидать, но объяснять что-либо публично Марта явно не собиралась. Пропустив меня вперёд, она притворила за нами дверь.
Мы оказались внутри небольшой комнаты, обставленной приблизительно так же, как и все “домашние” помещения института. Всё тот же спартанский уют с минимальным набором полезных предметов. Никаких фотографий в рамочках (хотя, о чём это я, какие фотографии, они появятся немного позже), зато на рабочем столе аккуратной низкой стопочкой лежали… Учебники! В количестве двух штук.
— Мадемуасзель фон Вельф. — проникшись ответственностью момента, Марта перешла на официальный тон, — Мне уталось упетить госпошу инспектрису фойти ф фаше полошение и, учитыфая такой похфальный учепный энтусиасм, фам расрешено дополнительно заниматься с учепниками пот моим контролем, которые три раза ф нетелю я буту брать тля фас у препотафателей.
Из глубины души поднималась горячая волна благодарности. Даже, кажется в голове немного зашумело. Я и предположить не могла, что она пойдёт на такое. Думала, может разрешат в классе поштудировать или там с собой дадут полистать. Надо ж было голову включить, да помышлить, что ни за что здесь драгоценные книги не дадут в руки воспитанницы, да ещё и без контроля.
— Вы в самом деле готовы тратить собственное личное время для того, чтобы я… подтянула учёбу? Но почему? — ошарашенно спросила я.
— Натеюсь, фы опрафтаете моё тоферие. — игнорируя мой вопрос, ещё сильнее выпрямляя и без того прямую спину, ответила она. — Та, не нушно растрашать отноклассниц и учителей потропностями фаших санятий. Натеюсь фы меня понимаете? — она внимательно, многозначительно посмотрела на меня своими красивыми, хоть и немного “птичьими”глазами.
Я молча покивала, глядя на неё такими же круглыми очами, не зная, какие слова сейчас будут уместны. По всей видимости, “таможня” в лице маман “дала добро”, но неофициально. И болтать об этом на каждом перекрёстке не стоит.
— Приступайте. — удовлетворённая моей реакцией, не смотря на её, прямо скажем, скудность, предложила она.
Я села за стол. Сегодня это были учебники по французскому языку и литературе.
Так началось покорение наук в институте благородных девиц.
Естественно, моё регулярное отсутствие на несколько часов не осталось незамеченным в кругу одноклассниц. Поскольку я крепко держала слово и не рассказывала, какого свойствау меня случаются отлучки, а то, что в это время посещаю именно комнату классной дамы быстро разузнала наша “разведчица” Русакова — очень быстро вся эта ситуация вокруг меня обросла кучей домыслов и сплетен.
Единственным человеком, кроме части педагогического состава, который знал истинное положение вещей — была княжна. Поскольку она продолжала активно помогать мне грызть пресловутый гранит учёности, к тому же вызывала доверие не только у меня, но и у фройляйн Марты, решено было посвятить её в этот секрет.
За это время мы очень сдружились с умницей-Саломеей. На сей момент она была главной претенденткой будущего выпуска на первую премию. “Обойти” её в этом первенстве, если честно, я даже не мечтала.
Она же очень спокойно относилась к соревновательному моменту, не нуждалась в деньгах и просто реально была толковой и начитанной. Ну, для своего возраста и в сравнении с остальными — просто очень.
Остальная же часть компании свято уверовала, что я три раза в неделю наушничаю классной даме, являясь к ней с подробным докладом обо всём, что делается и говорится в дортуаре.
Обстановка складывалась ужасная. Девочки поджимали губы в моём присутствии, прямолинейная Ангелина вообще волком смотрела в мою сторону. Однажды она и не выдержала:
— А ловко ты обделываешь свои делишки, любимица нашей железной фройляйн!
— Что ты имеешь ввиду? — отрываясь от тетрадки, рассеянно спросила я.
— Да то и имею, что все понимают. — размыто ответила та.
— Похоже, я одна не понимаю. Скажи уже прямо, что обвиняешь меня в том, что я доношу на вас классной даме. Так? — в лоб спросила я.
— Ну… да. — с вызовом в голосе заявила наша правдолюбка.
— А на каком, простите, основании вы все тут сделали такой вывод? — я обвела присутствующих спокойным взглядом, — Кому-то навредили мои посещения фройляйн Марты? Или я чего-то не знаю? Думаю, дамочки, вам просто очень хочется почесать языки. Ну так, что называется, бог в помощь. Не считаю это своей проблемой. Наслаждайтесь в своё удовольствие сиим унизительным базарным развлечением.
И уткнулась обратно в тетрадь.
— Но как объяснить эти визиты? — покрасневшая от возмущения Русакова не могла оставить последнее слово за мной.
— А с чего ты взяла, что их для вас кому-то обязательно объяснять? — спросила я, прямо посмотрев ей в глаза и смутив окончательно, — К тому же, кто-кто, а ты уж при желании точно можешь докопаться до истины. Я тебе её не скажу, потому, что обещала.
Всё время этой короткой перепалки княжна молча улыбалась, поглядывая в нашу сторону.
Больше никто слова так и не промолвил.
*doux— сладкий (фр.)
15
Как я уже говорила, главной претенденткой на первую премия попечительского совета была Саломея.
Второе место, по мнению педагогического состава пока держала барышня из нашего же класса, проживающая в другом дортуаре, но активно дружившая со святой белокурой троицей. Богатая наследница родовитых родителей с неплохим, судя по результатам, интеллектом и дурным характером.(За какие грехи, интересно, этих курочек вполне благополучные семейства сослали в жёсткие условия института — непонятно. На перевоспитание что ли?)
Третье — какая-то довольно тихая девчонка из того же дортуара.
Мне, чтобы добраться до этих вершин, было ещё пахать и пахать. Что я и делала. По большому счёту, заниматься здесь больше даже при всём желании было особо нечем. Ну нечесать же языки с досужими старшеклассницами. Тем более, поговорить здесь на в самом деле интересные темы было вообще мало с кем возможно.
В общем, по результатам небольших тестирований, регулярно проводимых мне Мартой, я упорно шла в гору. Как изначально ни пугал французский — с ним я разобралась на удивление быстро.