Дочка папы Карло (СИ) - Страйк Кира. Страница 26

Кроме графа и графини за столом находились девочки, за которыми как-то прям ревностно ухаживала Серафима Григорьевна, демонстративно избегая смотреть на меня. Чувствую, тут ещё придётся приложить усилия, чтобы наладить контакт со старой нянькой. Судя по тому, что сёстры к ней привязаны — бабуля она неплохая. Видимо, просто слишком остро переживает моё появление в жизни девчонок и страшится того, что ей теперь придётся отойти на второй план.

Ну да ничего, поди найду способ наладить общий язык. Тем более, что её помощь может оказаться незаменимой.

Далее, к обеду, как оказалось в графский дом приехали соседи — всем семейством. И это было здесь делом совершенно обычным.

Кроме того, напротив меня с желчным лицом и прямой спиной сидела чопорного вида пожилая тётка, периодически делавшая замечания непоседливой Лизоньке, чем вызывала бурю негодования в глазах Серафимы. Это оказалась одинокая обнищавшая двоюродная тётушка хозяйки дома, находящаяся здесь на положении приживалки.

В общем, я уже со счёту сбилась. Тихим семейным обедом здесь и не пахло. К тому же, к вышеперечисленным персонажам самым последним в обеденную залу вошел молодой человек, несколько старше меня, довольно щеголеватый. Весь такой при нарядной жилеточке, при шёлковом шейном платочке, с короткими усиками и, кажется, подкрученными волосами? На семейный обед? В общем, он мне, как вы уже поняли, сразу не понравился. Хотя, можно было бы даже назвать его симпатичным, если бы парень так акцентированно не следил за своей внешностью. Ну это только моё личное мнение. Я так понимаю — старший сын и наследник.

Окинув присутствующих довольно небрежным взглядом, остановил его на мне, от чего стало как-то неловко и неприятно. Может и не очень-то долго он на меня таращился, однако, как мне кажется, это вообще-то несколько за рамками приличий. Снисходительно усмехнувшись, чем ещё сильнее раздражая меня, сынок проследовал на своё место, на ходу здороваясь с домочадцами и гостями.

Студент Императорского Московского университета, проживавший на родительском обеспечении в Москве в снятой для этой цели приличной квартире, как-то внутренне неприятно отличался от своих родителей, выпадал из интеллигентной атмосферы дома. Видимо, на “вольных хлебах” во второй, как её называли, столице, старшенький нахватался дурной спеси и высокомерия, что не проявлялось им явно, но сквозило в каждом движении.

Оценивающие взгляды, исподволь бросаемые в мою сторону окончательно убедили меня в том, что с этим кадром я ещё хлебну неприятностей. Надо по-возможности избегать столкновений с этим товарищем. Сразу вспомнились печальные истории практически беззащитных перед хозяевами гувернанток… А как всё гладко начиналось… Настроениеиспортилось. Аппетит тоже.

Обед был выше всяких похвал, но мне уже хотелось как можно быстрее улизнуть из-за стола. Пользуясь тем, что до конца дня у меня всё ещё законный выходной, именно так и поступила, вежливо поблагодарив хозяев за прекрасный обед.

За дверями столовой “выдохнула” так, будто с меня только-что сняли тугой корсет. Всё-таки это был дико напряжённый день. Хотелось уже просто пойти в комнату, рухнуть на кровать и до утра не открывать глаза. Однако, оставался вопрос, который требовалось решить сразу, чтобы не нажить себе скорых проблем из-за собственной нерасторопности. Следовало наладить контакт с нянькой.

Сдаётся мне, что женщина, посвятившая многие годы воспитанию и догляду за господскими чадами, не смотря на самое простое происхождение, являлась здесь не самым последним человеком. И наверняка обладала авторитетным мнением, которое слышали и, скорее всего, учитывали. Так что, лучше бы иметь её в союзниках, а никак не наоборот.

Как я и предполагала, девочки с Серафимой покинули обеденный зал вскоре после меня. Это взрослым интересно долго чаёвничать за беседой. А ребятишкам обычно быстро наскучивает необходимость вести себя ну очень прилично. Поэтому, они просто покушали и выпросились из-за стола “на волю”.

Сёстры весело щебетали, выбирая для себя развлечение, направляясь на улицу. Не смотря на, в общем-то, значительную разницу в возрасте, девочки оказались дружны между собой. Нет, какие-то незначительные размолвки, конечно, случались. Но в целом производили приятное впечатление. Жаль вот только, что сынок подкачал. А так бы можно было прямо выдохнуть.

—Ну ладно, нечего рассиживаться. -я поднялась с удобного диванчика и пошла во двор, разыскивать, куда убежали мои подопечные.

Впрочем, нашла я их довольно быстро. Звонкие детские голоса и смех, разносившиеся далеко вокруг, привели меня в тенистый ухоженный сад. Пользуясь хорошей погодой, они придумали играть в прятки на воздухе. Здесь и в самом деле было, где спрятаться.

В тенёчке на удобной скамейке нянька уже устроилась с каким-то рукоделием в руках, краем бдительного глаза наблюдая за подопечными.

— Лизонька, осторожнее с этим сиреневым кустом. Садовник ещё не спилил там старые ветки!

— Ну Серафимушка-а-а! — обиженно запричитала младшая, — Ты же меня Сашеньке выдала. Так не честно-о-о!

Старшая великодушно позволила ей перепрятаться, и девочки вновь увлеклись игрой.

— Добрый день, Серафима Григорьевна. — поздоровалась я, подходя к скамейке, — Вы не против, если я присяду?

— Садитесь, что уж тут. — бабуля, хмыкнув, чуть подвинулась в сторону.

Устроившись рядом, я вдохнула тёплый запах сада, размышляя, с чего начать разговор. Глаза упали на чудесную салфетку, которую почти не глядя плела женщина.

— Какая красота. — без наигранного восхищения искренне сказала я.

— Благодарствую на добром слове, ещё бабушка моя учила. Сызмальства плету. — со смешанным чувством без особого тепла ответила она.

— Серафима Григорьевна, мне хотелось бы спросить вас кое о чём прямо.

Я решила избрать именно такую тактику, потому, что нянька показалась мне человеком достаточно прямолинейным. Она, может, и не кидалась громко отстаивать свою точкузрения перед той тёткой за столом, но и эмоции свои не очень-то скрывала. Передо мной в том числе.

— Ну дак спрашивайте, коли надо.

— Вы на меня сердитесь?

— Да с чего бы это мне на вас сердиться, барышня? — она внимательно и серьёзно посмотрела на меня, из чего следовал однозначный вывод — точно сердится.

— Мне кажется, вам неприятно моё появление в доме.

Бабуля промолчала, поэтому я продолжила:

— Я успела заметить, насколько девочки привязаны к вам. Как и вы к ним. Это значит, что вы — замечательный воспитатель, и вряд ли кто-то сможет заменить вас в этих двух сердцах. Мне будет непросто завоевать их доверие и симпатию без вашей поддержки. Боюсь, я просто нуждаюсь в вашей помощи.

Серафима продолжала молчать, но слушала внимательно.

— Девочки подрастают и кроме заботы теперь нуждаются в образовании. От этого никуда не деться.

— Да уж. Это вы верно говорите. — наконец, заворчала нянька, — А то вот прошлая гувернантка у Сашеньки столько тут пробыла, а толку сколь? Ладно уж. И вы на меня не серчайте. Старая я, и то верно. Только родные ж они мои — с самых пелёнок на этих руках. Душа ж болит.

Кажется, нянька прониклась моим прямодушием и лёд, что называется, тронулся. Мы ещё немного посидели в саду, пока Серафима неспешно рассказывала о всяких интересных моментах из жизни сестёр и графской семьи в целом. А потом, позвав сестриц, она пригласила меня в свою комнатку — почаёвничать. Как оказалось, в её компании они с удовольствием это делали. Всё дело в том, что Серафима оказалась замечательной рассказчицей.

Тут уже она и поведала мне о том, куда подевалась предыдущая гувернантка. Но поразило тогда меня совершенно другое.

27

Так вот. Прежней гувернанткой Александры оказалась очаровательная француженка. Со слов Серафимы выходило, что была она лёгкого нрава, весёлая, приветливая, отлично ладила с сёстрами, но, что называется, не очень продвинутая в науках. То есть с манерами, светским этикетом и особенно французским языком — всё было отлично. А вот то что касалось грамоты, математики и уж тем более русской литературы — хромало на обе ноги.