Беспокойные герои. Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт - Левит Илья Исаевич. Страница 84

Заканчивая тему войны в Испании, стоит отметить, что там сражались сотни добровольцев-евреев из Страны Израиля. Это действительно много, если учесть, что у нас самих шла война.

Глава девяносто восьмая

Трудности политики «умиротворения»

Захватив Чехию, которую теперь именовали «Протекторат Богемия и Моравия», Гитлер по-прежнему надеялся на «умиротворителей». Он хвастливо заявлял, что все забудут об этом захвате через две недели. Сначала казалось, что так и будет. Чемберлен выступил в парламенте и заявил, что, конечно, жаль, что так получилось, но он не собирается сворачивать с избранного пути и продолжит борьбу за мир. Гитлер же спокойно продолжал разбой. Потребовал у Швейцарии чешские государственные вклады, которые лежали в швейцарских банках. И получил.

Потребовал у Литвы ее единственный порт — Клайпеду. Половину населения там составляли немцы, другую половину — литовцы и евреи. Если бы в начале 20-х годов там был проведен референдум, то немцы наверняка выиграли бы его. Даже евреи голосовали бы за них. Литва это понимала и в 1923 году аннексировала Мемель, переименовав его в Клайпеду.

Теперь, в 1939 году, этот город уже всеми воспринимался как морские ворота Литвы. Но времена изменились. Если в 1923 году Германия не могла сопротивляться даже Литве, то на дворе уже стоял 1939 год. Когда все были ошеломлены захватом Чехии, Литва и не пикнула. Снова на экранах кинохроники фигурировали ликующие толпы немцев, воссоединившихся со своей Родиной.

Но мир уже начал приходить в себя. Даже в речах Чемберлена вдруг появилась твердость. Хотя и поздновато. Заметим, что одним из последствий Мюнхена было то, что западные демократии дали на полгода убаюкать себя пацифистской демагогией, сосредоточившись на решении социальных проблем. А Гитлер полным ходом готовился к войне. И теперь уже ничего не боялся. Он явно опередил Англию и Францию в подготовке к войне и хорошо понимал это. Однако те все же не могли дальше делать вид, что ничего не случилось. И на исходе марта, через две недели после захвата Праги, Англия и Франция дали Польше гарантию, что не потерпят над ней насилия. Это было неожиданностью для Гитлера. «Ну, я заварю кашу», — прорычал он, узнав об этом.

Глава девяносто девятая

Последствия «детского паралича»

А говорят, что раньше Гитлер поляков любил. Храбрые люди, антикоммунисты, антисемиты, каких поискать, что еще нужно?! И все-таки было много спорных вопросов. Во-первых, Германия в буквальном смысле рассекалась Польшей. Восточную Пруссию от основной массы германских земель отделял «польский коридор», обеспечивавший выход Польши к морю. Во-вторых, хоть Польша и имела выход к морю, ее торговля уже веками шла через Данциг. (Теперь это польский Гданьск.) Тогда это был почти немецкий город, хотя издавна там жили и евреи.

Еще после Первой мировой войны в Версале, перекраивая карту мира, победители столкнулись с такой трудностью, как города со смешанным населением. Или, как в случае с Данцигом, где польская торговля шла через немецкий город. Для таких «трудных» случаев и был предложен статус «вольного города». Но статус не прижился. «Вольные города» хороши были в Средние века. В XX веке это не пошло, так как они быстро слились с соседними государствами. К 1939 году «вольным городом» оставался только Данциг с окрестностями. Польское государство обладало там особыми правами. Но данцигские немцы мечтали соединиться с Германией. Наконец, в Польше имелось немецкое меньшинство. Официально немцев было около 750 тысяч. Но это польская статистика. Скорее, их было не менее миллиона. Большая часть из них проживала компактно в западных районах страны, то есть близ немецкой границы. Потому со стороны Польши было очень глупо поддерживать Гитлера во время судетского кризиса. Вот весной 1939 года и пришла расплата. С украинцами — были еще цветочки. Теперь наступил сезон ягод. Правда, Гитлер относился к полякам лучше, чем к чехам. Он, видимо, сначала не хотел проглатывать всю Польшу. Надо полагать, рассчитывал сделать ее своим вассалом-союзником, как Венгрию и Словакию. Полякам прозрачно намекалось, что за уступки Германии они будут вознаграждены на Востоке.

Но тут Гитлер столкнулся не с чехами. Поляки вели себя храбро, чтобы не сказать вызывающе. В ответ на предложения Гитлера в Польше начинается призыв резервистов, по всей стране идут антинемецкие демонстрации, всюду кричат: «Долой Гитлера!» Это им-то, полякам, предложили быть младшими партнерами! Ни гневное рычание из Берлина, ни робкие напоминания из Лондона, что худой мир все-таки лучше доброй ссоры — «умиротворители» еще пытались действовать, — не производили на Варшаву никакого впечатления.

Но Польша уже была не единственным очагом напряженности. В апреле 1939 года Муссолини захватил Албанию. Не великая это была добыча, но, во-первых, налицо очередной акт агрессии, во-вторых, было ясно, что это лишь плацдарм для дальнейшей экспансии на Балканах.

Англия и Франция ответили новыми гарантиями — теперь уже балканским государствам. Рузвельт направил Гитлеру и Муссолини личное послание, в котором призывал их дать гарантию воздержания от агрессии в течение по меньшей мере десяти лет. «Следствие детского паралича» (то есть полиомиелита), — так прокомментировал это послание Муссолини. В конце апреля в Англии была введена всеобщая воинская повинность. Впервые ее ввели в разгар Первой мировой войны. После войны отменили. Чемберлен всегда выступал против нее. И вот жизнь заставила. Что касается Франции, то там всеобщая воинская повинность существовала издавна.

Глава сотая

«Белая книга» — приговор нам

Казалось, весна 1939 года — время для «умиротворителей» не лучшее. Но они таки добились еще одного «умиротворения». В наших краях. В феврале 1939 года собрали англичане трехстороннюю конференцию. На конференции были представлены: арабы — причем представители не только Палестины, но и других арабских стран — Египта и Ирака; евреи — от нас прибыла большая делегация во главе с Вейцманом и Бен-Гурионом, английские «умиротворители» — Чемберлен, Макдональд, Галифакс и Ко. Ничего хорошего евреи от этого не ждали.

В Англии еще царила пацифистская эйфория после Мюнхена. Евреи и арабы заседали в отдельных залах Сент-Джеймского дворца и встречались только один раз. Англичане пытались посредничать. За пять недель никакого толка не добились, но стало окончательно ясно, что дела плохи — полным ходом готовился новый Мюнхен. Евреи, конечно, не соглашались. Поняв, что дело не сойдет с мертвой точки, англичане распустили конференцию. К тому времени мюнхенская эйфория рассеялась: Гитлер «проглотил» Чехию. Но «умиротворители» еще оставались у власти. И их жертвой теперь должны были стать евреи. Вейцман прилагал отчаянные усилия, чтобы предотвратить публикацию очередной «Белой книги». Он встречался со многими представителями английских верхов. В этом ему не отказывали — он ведь был известный англофил. Но толку от этих встреч не было. Вейцман так же ничего не мог вымолить, как в свое время и Ян Масарик. Не важно, что политика «умиротворителей» весной 1939 года рушилась на глазах. «Чемберлен сидел напротив меня, как мраморная статуя, смотрел на меня своими лишенными выражения глазами, но так и не сказал ни слова», — пишет Вейцман. А вот с его подручным Малькольмом Макдональдом (с сыном бывшего премьера Рамсея Макдональда) была у Вейцмана острая беседа. Макдональд сказал, между прочим, что евреи сделали много ошибок. Вейцман ответил: «О да, конечно, мы делали ошибки, и главная наша ошибка в том, что мы вообще существуем». Все это не привело ни к чему. 17 мая 1939 года «Белая книга» была опубликована.

Когда у нас говорят просто «Белая книга», без указаний, какая именно, имеют в виду именно ее. Она, самая знаменитая, казалась весной 1939 года смертным приговором нашему делу. Это был официальный отказ от Декларации Бальфура. Теперь провозглашалось, что в течение 5 лет в Палестину сможет въехать 75 тысяч евреев — по 15 тысяч в год. А дальше — только с разрешения арабов. А через 10 лет будет провозглашено арабское государство, где евреи составят не больше 1/3 населения. Евреям также запрещалось приобретать землю во многих районах и многое другое. Я не останавливаюсь на этом подробно, так как в результате все равно ничего не вышло. И евреи, и арабы отклонили резолюцию. Арабы вежливо — они считали ее все-таки недостаточно хорошей. Евреи очень резко — для нас это был конец всей нашей надежды. Но англичане решили проводить положения «Белой книги» в жизнь без согласия сторон.