Эльфийские глупости (СИ) - Краншевская Полина. Страница 2

Вождь впал в отчаяние и решил отправить сына на переговоры с горными шиалами в надежде, что Тириэль немного развеется и посмотрит иначе на кротких невест племени, так разительно отличавшихся от воинственных и похотливых горных дев.

Тириэль не видел особого смысла в своем присутствии на переговорах, о которых много слышал еще в пору любопытной юности, но согласился при условии, что отец больше не будет ему никого сватать. Будущую жену, если таковая вообще когда-нибудь появится, Тириэль предпочитал выбирать сам.

Пока готовили ритуальную поляну для встречи горных шиал, Тириэль посмеивался над соплеменниками, мечтательно улыбавшимися своим фантазиям, но стоило ему увидеть ЕЕ, как все связные мысли вылетели из головы. Узкая талия, полная грудь, едва прикрытая кожаными доспехами, сильные ноги в сапогах до середины бедра, темные волосы, выбившиеся из косы, и черные, как сама тьма, глаза. А сколько затаенной грусти было в них! У Тириэля защемило в груди. Он впервые увидел, настолько чистую душой девушку, и понял, что не успокоится, пока не покорит ее сердце.

Тириэль слышал от отца, что предводительница отряда никогда не участвует в общем веселье. Он заранее установил в отдалении шатер для переговоров, рассчитывая провести там сделку и получить драгоценные травы. Но теперь, когда Амайя предстала перед ним во всей красе, Тириэль не собирался вести ее туда так скоро. Сначала он заставит эту настороженную дикую кошку вкусить сладость эльфийских развлечений. Пора навсегда изгнать печаль из ее жизни.

– Прошу, разделите с нами трапезу, – пригласил Тириэль гостий к расселенной в центре поляны скатерти.

Шиалы смотрели выжидающе на свою предводительницу, а та медлила. Казалось, она не хочет идти вместе с эльфами.

– Или вам не хватает смелости отведать наше угощение? – с усмешкой подначил ее Тириэль.

Амайя вспыхнула. В черных глазах загорелся пожар злости, от которого сына вождя бросило в сладкую дрожь. Как она умела смотреть! Этот взгляд мог взбудоражить кого угодно.

– Благодарим за приглашение, – прозвенел ее чарующий напряженный голос. – Мы с радостью его принимаем.

Воительницы издали боевой клич и поспешили вместе с теми, кого выбрали на эту ночь, к скатерти. Эльфы вели своих гостий за руки и рассказывали о том, какие кушанья для них приготовили.

Тириэль приблизился к Амайе, но трогать ее не спешил. Чувствовал, что девушка этого не потерпит.

– Прошу за мной, – улыбнулся ей сын вождя.

Предводительница метнула в него хмурый взгляд, вскинула подбородок и зашагала вперед, стараясь держаться на расстоянии. Тириэль лишь кивнул своим мыслям. Он подвел Амайю к скатерти, указал на отведенное ей место и сел рядом. Началось пиршество.

Солнце скрылось за верхушками деревьев, потянуло прохладой, сгустились сумерки. Эльфы наполняли чарки легким пряным вином и угощали гостий редкими фруктами, особыми кореньями, сладчайшим медом, тающей во рту эльфийской выпечкой. Тириэль никому не позволял ухаживать за Амайей, сам подкладывал на ее лист для яств разные вкусности, не слушая никаких возражений. Предводительница кушала с аппетитом, хоть и протестовала против каждого нового кусочка, выбранного для нее сыном вождя, вино же старалась вообще не пить.

– Кажется, вам не по нраву наш лучший напиток, – заметил Тириэль. – Одно ваше слово, и я прикажу немедленно все вылить. Лесные эльфы не будут угощать гостей тем, что им неприятно.

Шиалы смотрели на Амайю с плохо скрываемой мольбой в преданных взглядах, и та не выдержала.

– Вам только кажется, – обронила она и залпом осушила свой кубок.

Тириэль тут же вновь его наполнил.

– Рад это слышать. Предлагаю выпить за дружбу между нашими народами. Да осветят боги все предстоящие нам сделки.

Амайе пришлось опрокинуть в себя и этот кубок. За укрепление союза надлежало пить только до дна.

На поляне окончательно стемнело, и эльфы начали насвистывать протяжную мелодию. Со всех сторон к скатерти потянулись светлячки, и скоро пирующие сидели в отблесках их приглушенного мерцания.

– Хочу посвятить нашим прекрасным гостьям песню, – объявил Тириэль.

Голоса стихли, и все взгляды обратились к сыну вождя. Он прикрыл глаза и запел. Проникновенный баритон разнесся над поляной и рассказал о былых похождениях молодого эльфа, о горечи разочарования, о боли утраты, о далеких землях и жизни на чужбине, о родной лесной чаще и о пленительной красавице со смоляными волосами, что встретилась случайно и осталась рядом навсегда.

Эльфы и шиалы сидели в обнимку, покачивались в такт мелодии и нежно касались ладоней друг друга, не смея нарушить волшебство песни более откровенными ласками.

Когда Тириэль умолк, в глазах Амайи стояли слезы. Но едва он хотел ей сказать о своих чувствах, девушка отвернулась и сделала вид, что вынимает соринку. Сын вождя вздохнул и поклялся себе растопить лед, сковавший душу предводительницы отряда.

Он вскочил на ноги и с шальной улыбкой воскликнул:

– Время для грусти прошло! Пора веселиться. А иначе, зачем же мы еще здесь собрались? Играйте музыканты! Приглашайте, братья, наших гостий танцевать!

Трое эльфов забили в приготовленные для пиршества барабаны, а остальные потянули шиал в круг. Тириэль тоже предложил Амайе руку, то та лишь буркнула в ответ:

– Не до танцев сейчас. Ночь вступила в свои права. Пора начинать переговоры.

– Успеется, прекрасная Амайя, – прошептал на ухо, склонившийся к ней Тириэль. – А пока потанцуй со мной и повеселись, как и твои сестры.

Предводительница вскинула на него округлившиеся глаза и хотела что-то сказать, но сын вождя не собирался слушать ее возражений.

– Я сбил твою стрелу, – напомнил он. – Теперь ты обязана исполнять мои желания.

Амайя побагровела, окинула его полным презрения взглядом и поднялась.

– Как скажешь, – процедила она. – Танцы так танцы. Но на большее не рассчитывай. Я здесь для того, чтобы заключить сделку. Меня не интересуют всякие эльфийские глупости.

Тириэль чуть не расхохотался, глядя на то, с каким серьезным выражением лица говорила эта наивная чистая девушка о «глупостях». Она явно и понятия не имела о том, какими приятными они бывают. Но сын вождя собирался в скором времени исправить это досадное упущение.

***

Барабаны стучали все быстрее и быстрее, пары неслись в хороводе, шиалы льнули к разгоряченным их близостью эльфам. Амайя тоже стала частью этого бешеного действа. Она танцевала и чувствовала, как вино и ритмичные движения заставляют кровь закипать.

Обжигающие ладони нахального сына вождя оказались на обнаженном короткими доспехами животе. Тириэль прижался сзади, и Амайя явственно ощутила поясницей его вожделение. Сердце в страхе сжалось, но она не могла показать свою слабость. Впереди еще переговоры. Нужно быть собранной и твердо стоять на позиции, озвученной Матерью клана. Только почему-то сил оттолкнуть наглеца так и не нашлось.

Музыканты перешли на спокойный ритм и позволили танцующим плавно кружиться, лаская друг друга. Руки Тириэля медленно скользили по животу то вверх, почти забираясь под доспехи, то вниз, проникая за край набедренной повязки. Вино кружило голову, жар тела обнимающего со спины эльфа заставлял трепетать, глубоко внутри зарождалось что-то особенное, неведомое прежде.

Тириэль принялся вырисовывать круги внутри пупка Амайи, едва касаясь кожи пальцами. Сладкий озноб прокатился по телу воительницы и сосредоточился внизу живота, отзываясь ноющей болью желания. Только сейчас Амайя поняла, что значит хотеть мужчину. Но как же быть с переговорами. Она не может подвести Мать клана.

– Пора обсудить условия сделки, – прохрипел ей в ухо сын вождя.

Амайя поспешно от него отпрянула, боясь не справиться с обуревавшими ее чувствами. Хорошо, что Тириэль понимает важность их встречи.

– Пойдем, – позвал он, и Амайя нетвердой походкой поплелась за ним к деревьям.

Обычно вождь лесных эльфов устанавливал заговоренный шатер немного в стороне от поляны, чтобы звуки чужой страсти не мешали договариваться о сделке. Так поступил и Тириэль.