Последний штрих - Кизис Диана. Страница 42

Дерри передернула плечами и выпрямилась.

– Из-за такой-то фигни? Подумаешь!

Прошел час. Зак и Дерри приросли к бильярду. Я допивала третий бокал пива и особо не парилась. Здорово все-таки, что мы сюда выбрались. И плевать, что Дерри и ее мамаша воротят от меня нос, как от подмоченного картофеля фри. Лос-Анджелес со всеми моими проблемами остался позади – до него часов пять езды, не меньше. Даже пиво здесь казалось вкуснее. Я прислушивалась к разговору Зака и Дерри, что было нелегко: мешал грохот музыки. В баре крутили группу «Лед Зеппелин». Игроки дошли до восьмого шара, и теперь должен был бить Зак.

– Проигравший оплачивает следующую партию! – крикнул он, прицелившись.

– Черт, Зак, это нечестно! – взвыла Дерри и ткнула его кием в задницу. – Нельзя ставить условия в конце игры.

Она снова ткнула его кием, и он промазал. – Ха!

– Теперь твоя очередь, грязная обманщица. – Зак отошел в сторону. – Давай обставь меня.

– Легко!

Дерри заняла позицию за белым шариком, по пути осушив бокал с коктейлем из колы и рома – который она уже пьет, четвертый? Когда она обходила стол, все мужчины в зале замерли и уставились на нее, скользя взглядами по гибкому телу. Она была еще слишком юной, чтобы оценить производимое ею впечатление. Когда Зак поднял глаза, мужчины отвернулись.

– Ты покойник, – заявила Дерри. Она целилась кием в восьмой шар, поглядывая на угловую лузу. Затем ударила, и белый шар, шумно прокатившись по сукну, упал в лузу.

– Прелесть девчонка, правда? – спросил Зак.

– В ней столько жизни, – кивнула я. – Рядом с ней я чувствую себя дряхлой развалиной.

– Я тоже.

Мы по-прежнему сидели на табуретах у того же стола. Дерри ушла в туалет. Зак положил руку мне на колено. Интересно, получится ли у нас заняться любовью в доме его родителей? «Не зря ведь говорят, что секс – лучший способ помириться», – подумала я, отхлебнув пива.

– Как ты думаешь, в ее возрасте мы были такими же? – спросил Зак. – По-моему, я был не такой отвязный.

– Как же! Помнишь, однажды на пикнике по случаю Хэллоуина ты очень быстро набрался, а потом сам себя запер в машине?

Зак расхохотался:

– Да уж, нализался так нализался. Помню, меня бесили все эти ряженые, а чтобы пописать, мне пришлось опустить в машине окно. А ты тогда была... – Он задумчиво посмотрел в потолок. – Аланис Мориссетт [10]!

– Ага. На мне был какой-то ужасный парик, и я останавливала своими жалобами всех встречных парней. Вот умора.

– А я кем вырядился? Я на минуту задумалась.

– Гомиком. И не просто гомиком, а порнозвездой. Вместе с Дэвидом, если я ничего не путаю.

– Да-да. Мы еще в штаны копченую колбасу засунули, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

– До сих пор не могу поверить, что ты уговорил его такое сделать.

– Он сам до сих пор не может в это поверить.

– Эй... – Я оглядела бар. – Тебе не кажется, что Дерри давно пора бы вернуться?

– Вообще-то да. – Зак подался вперед и покосился на входную дверь. Дерри там не было.

– Может, стоит пойти взглянуть?

Зак мою идею поддержал. Когда я поднялась, он игриво шлепнул меня по заднице.

– Надо бы нам улучить минутку наедине.

– Только копченую колбасу захватить не забудь, – засмеялась я.

– Дерри? – Я приоткрыла дверь туалета. Какая-то девица с темно-бордовыми губами стояла у раковины и мыла руки. Она недовольно покосилась на меня и вытащила из алюминиевого диспенсера бумажное полотенце. Одна кабинка, с дверью от пола до потолка, была заперта. Я постучала в нее. – Дерри? Ты здесь?

В ответ тишина. Затем:

– Я скоро выйду.

– С тобой все в порядке? Нет ответа.

– Дерри? – Я снова постучала в дверь. – Что происходит?

В ответ донеслось лишь тяжелое дыхание. Я забарабанила посильнее.

– Ну-ка открой! – приказала я. Мне показалось, будто она рыгнула.

– Дерри! – Тук-тук-тук. – Открой мне, а то я позову твоего брата.

Дверь распахнулась, и мне в нос ударил тяжелый рвотный запах. Дерри снова судорожно склонилась над унитазом

– Дерри! – Я бросилась к ней и убрала выбившиеся и хвостика волосы.

– О-о-ой, – простонала она. Потом громко рыгнула. – Вот черт! – выругалась она. – Черт...

– Все в порядке, Дерри. Пусть тебя стошнит.

– А-а-гх-х-р-р-кх!

Одной рукой я гладила ее по дрожащим костлявым плечам, а другой придерживала волосы.

– Все хорошо, – твердила я. – Только не нужно держать это в себе.

Даже через футболку чувствовалось, как вспотела ее спина. Дерри трясло.

– Не надо, солнышко. Это все мы виноваты – нельзя было разрешать тебе столько пить.

Она закашлялась и принялась лихорадочно ловить ртом воздух. Потом ее вырвало.

– Похоже, пока все, – выдохнула она.

– Ну и хорошо.

Дерри присела на корточки и оторвала кусок туалетной бумаги. Я с удивлением заметила, что по ее щекам катятся слезы.

– Дерри! – Я взволнованно потянулась к ней. – С тобой все в порядке?

Она помотала головой и шлепнула меня по руке. Слезы потекли потоком. Она была пьяна.

– Господи, да что случилось?

– Что случилось? – передразнила она, судорожно ловя ртом воздух. – Сесил мертва, а ее так называемая лучшая подруга трахается с моим братом! И ты еще спрашиваешь меня, что случилось?!

Я, словно от огня, отдернула руку.

– Дерри, ну зачем ты так...

– Зачем? – переспросила она и высморкалась в туалетную бумагу. Даже опершись о стену, она пошатывалась. Было видно, что Дерри сильно пьяна. Ром с кока-колой развязал ей язык, и она высказывала то, о чем так долго молчала. – Я ее любила! – Дерри ткнула в меня дрожащим пальцем. – Понятно? Мы с ней были как сестры!

– Дерри, мне очень жаль. Прости, пожалуйста. Я не знала, что ты воспримешь это так близко к сердцу, а то бы я... я... – Я никак не могла придумать, что бы я тогда сделала.

– Вон отсюда, ясно? – Дерри закашлялась и покачнулась. Ее опять начало тошнить. – Пошла ты в задницу! – Она отмахнулась от меня и снова развернулась к унитазу. – Убирайся!

Дерри вышла из туалета только через двадцать минут. Пока Зак оплачивал счет, я держала ее куртку. Не говоря ни слова, Дерри прошла мимо нас, толкнула дверь, но споткнулась на первом же бордюре. Зак едва успел ее подхватить.

– Осторожней, малышка. – Он обнял ее за талию. – Похоже, одной тебе не справиться.

Я протянула ей куртку, но Дерри только фыркнула и отвернулась.

– Давай сюда, – сказал Зак. – Спасибо.

Я плелась сзади: не хотела лишний раз мозолить ей глаза.

Мы довели Дерри до дома. Хорошо хоть родители Зака не вышли нас встречать – наверное, смотрели телевизор. Дерри уже ничего не соображала: она безжизненно повисла на брате. Мы с трудом затащили ее наверх. Зак уложил еена кровать, а я смочила холодной водой полотенце и попыталась вымыть ей лицо. Обтирая лоб, я заметила, что у меня трясутся руки. Дерри уже почти вырубилась.

– С тобой все в порядке? – прошептал Зак.

О сцене в туалете я умолчала, не зная, как он это воспримет. Я еще не забыла, как он отреагировал, когда я пожаловалась на Брин. Лучше уж ничего не рассказывать.

– Да, просто устала, – сказала я. – Скажи, Дерри спит в пижаме?

– А я откуда знаю? Черт, мать с меня шкуру спустит!

– Ладно. Передай мне ее слаксы, вон они, на стуле. Сейчас я ее переодену.

Зак протянул мне слаксы цвета морской волны (они лежали сверху на куче шмотья, сваленного на матерчатый складной стул) и остановился, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Я сама ее раздену, а ты пока можешь зубы почистить, – сказала я.

– А справишься? – спросил он.

– Конечно.

– Дерри? – наклонилась я над ней после того, как Зак вышел. – Я тебя переодену. Хорошо?

Она кивнула, не открывая глаз, и что-то промычала.

Я сняла с нее кроссовки, расстегнула и осторожно стащила джинсы. Мне несколько раз доводилось так переодевать Сесил и Брин, да и им меня тоже. Однажды я вернулась с очередного свидания пьяная в стельку, а когда девчонки стати меня раздевать, оказалось, что в волосах у меня запуталась пластмассовая капа из зубной пластинки, которую носил мой тогдашний парень. Помнится, они нашли это жутко забавным и на следующее утро за завтраком всем пересказывали эту историю, а я глотала аспирин и умоляла их говорить потише.