Приди и виждь - Санин Евгений Георгиевич. Страница 19

— Доброе утро!

Крисп мгновенно повернул к ней голову, и глаза его вспыхнули радостью. Девушка была без платка, удивительно голубоглаза и красива. Хотя небо было темным, и солнце совсем исчезло в тучах, вокруг разом все изменилось и стало удивительно светло.

— Здравствуй! — отозвался Крисп. Он немного помолчал, собираясь с духом, а затем разжал кулак и протянул золотые. — Вот, держи!

— Что это? — с недоумением взглянула на монеты Злата.

— Деньги. Чтобы ты не вздумала продавать себя! Я же сказал, что что-нибудь придумаю…

— Так значит… — девушка во все глаза уставилась на него и, явно досадуя на себя, покачала головой: — А я увидела, как ты играл вчера в кости, и уж опять было подумала…

— Что у тебя горе, а я развлекаюсь?

— Да… — опустив голову, призналась Злата, но тут же подняла ее и решительно встряхнула золотистыми волосами: — Но, потом решила, что ты не такой!

Крисп сам вложил ей в руку золотые.

— Ой! — смутилась та. — Я даже не знаю, можно ли мне брать их… А сколько здесь? Я никогда не видела таких больших денег!

— Я тоже, — признался Крисп. — Но точно знаю, что на них можно выкупить вашу маму, вернуться домой и еще вам останется, на что жить первое время.

— Но так не бывает! Это какое-то чудо… мечта… сон наяву! — как-то испуганно взглянула на него девушка. — Слушай, а может ты — бог?

— Нет. Я только раб Божий. А мой Бог велит помогать всем людям и любить их, как самих себя. Даже чужих. А ты для меня — не как все… не чужая… ты…

Крисп запнулся и покраснел. Злата тоже смутилась.

— Тогда… — обрадовавшись спасительной мысли, быстро предложила она, — можно я побегу порадую отца и брата?

— Конечно! — согласился Крисп но, вспомнив о гребцах, попросил: — Только, пожалуйста, когда он будет один.

Они помолчали. Крисп стал смотреть на отца Нектария, к которому подошел купец Диагор и о чём-то спросил. Марцелл уже сидел рядом с пресвитером и внимательно прислушивался ко всему, что говорится.

— Твой отец такой большой начальник, — тоже глядя на корму, с уважением сказала Злата. — А кем хочешь быть ты, когда станешь взрослым?

— Не знаю, — пожал плечами, слегка озадаченный таким вопросом, Крисп. — Я как-то еще не думал об этом…

— Воином? Тебе очень идет оружие! Представляю, как ты будешь выглядеть в блестящих доспехах и шлеме!

— Нет, это вряд ли! — с сомнением покачал головой Крисп.

— Тогда — капитаном?

— Тоже нет! Мне предложили стать помощником сына императора, — Крисп достал денарий и показал девушке изображение цезаря Геренния Этруска. — Вот он!

— Похож! Я… видела его, — мельком взглянув на монету, сказала Злата. — И отца его тоже.

— Как, ты видела Деция? — обрадовался Крисп.

Девушка вдруг нахмурилась и попросила его спрятать монету.

— Да, но лучше бы мне его было не видеть! Прости, я понимаю, ты римлянин, он — император. Но это ведь он напал на Дакию, сжег мой город, превратил нас в рабов. И если бы не ты…

— Что я?.. Он хочет уничтожить и всех моих братьев по вере! — со вздохом признался Крисп.

— И ты пойдешь на службу к его сыну? — удивленно взглянула на него Злата.

— Кто тебе сказал, что пойду? По-моему, я только сказал, что мне предложили!

— И ты… откажешься?

— Да.

— Быть помощником самого цезаря? Стать одним из самых главных начальников в Риме?!

— Конечно!

Злата с уважением оглядела Криспа и уже деловито сказала:

— Не надо быть тебе воином. Я не люблю, когда убивают. Иди лучше капитаном. Ты смотрелся там, — показала она пальцем на капитанский помост, — как настоящий наварх…

Девушка осеклась на полуслове, и Крисп неожиданно понял, что оказывается, не только он поглядывал на нее. И она догадалась, что ее тайна раскрыта.

Теперь оба они покраснели. Молчание явно затягивалось, и вдруг Злата, уже не так радостно, как, собираясь показывать монеты отцу, а с тревогой, воскликнула:

— Что он делает?

— Кто? Где? — сразу оживился Крисп.

— Млад! Ты только посмотри на него!

Девушка кивнула в сторону амфор, и Крисп увидел, что ее брат, откупорив одну из них, выливает из нее на палубу воду. Не сговариваясь, они бросились к нему. Злата — первая, за ней, опережая её, Крисп. Но первым у амфор оказался юнга Максим.

— Ах, ты, мерзавец! Негодяй! — замахнулся он на Млада, но Крисп перехватил его руку.

— А ну, отпусти его!

— Да ты только посмотри, что он наделал! — вырвавшись, показал на мальчика юнга.

Он заглянул в амфору и, чуть не плача, простонал:

— Вылил всю воду для господ! Капитан же убьет меня за это!

Мальчик спрятался за спину Криспа и, мыча, пытался объяснить ему что-то.

— Постой, потом скажешь! — остановил его Крисп и обратился к Максиму: — Ты вот что… сходи-ка к отцу Нектарию. Он поможет!

— Да что мне какой-то Нектарий?! — простонал юнга. — Теперь мне сам Зевс не сможет помочь!

Тем не менее, он покосился на стоявшего у рулевого весла капитана и неверными шагами направился к пресвитеру.

Отец Нектарий внимательно выслушал его и, поняв всю серьезность положения, сказал:

— Ничего. Только не бойся. Все хорошо будет. Наполни скорее пустую амфору морской водой!

— Что?! — думая, что ослышался, вскричал юнга.

— Делай, что я сказал! — не терпящим возражений тоном, спокойно повторил пресвитер. — И как можно скорее.

Оглядываясь и спотыкаясь на каждом шагу, юнга прошел к борту, взял ведро и быстро наполнил амфору горько-соленой морской водой. Закончив эту работу, он кошкой вскарабкался на мачту, намного выше обычного, и стал наблюдать, что будет дальше.

Долго ждать ему не пришлось. Вскоре один из господ захотел напиться. И им оказался не кто иной, как сам императорский курьер!

Не желая тратить лишнего времени на то, чтобы спускаться в каюту и выпить из кувшина, Марцелл подошел к амфоре, налил полную кружку воды и торопливо сделал большой глоток. Юнга в ужасе зажал рот кулаком. На Марцелла страшно стало смотреть: глаза его полезли из орбит. Лицо брезгливо исказилось. Подскочив на месте, он бросился к борту и, выплевывая воду, стал кричать, зовя Гилара:

— Что у тебя в амфорах, бездельник! Ты что, отравить меня решил?!

Отец Нектарий, отвлекшийся разговором с купцом, извинился перед ним и быстро перекрестил амфору крестом…

Тем временем, Гилар, почуяв неладное, подбежал к Марцеллу. Узнав, в чем дело, он сначала уговаривающими знаками, а потом недвусмысленными жестами кулаком стал звать к себе юнгу.

Тот медленно спустился с мачты и с обреченным видом подошел к амфоре.

— Пей! — наполнив кружку, приказал юнге Гилар.

Шумно вздохнув, Максим прижал ее к губам, закрыл глаза, сделал глоток, затем второй… и вдруг стал пить частыми и быстрыми глотками. Осушив кружку до дна, он протянул ее Гилару. Лицо его выражало не отвращение, а крайнюю степень изумления и страха, с которым он покосился на отца Нектария. Гилар недоуменно посмотрел на него, на Марцелла, плеснул воды себе и тоже выпил.

— Что это с тобой, Марцелл? — удивленно спросил он. — Вода как вода. С чего это ты взял, что она — морская! Обычная, пресная. Пожалуй, даже лучше, чем вчера. И… амфора полная? Молодец! — постучав по амфоре, похвалил он юнгу. — Я тебя ругал, а ты, оказывается, про запас еще одну амфору набрал? Вот что значит, моё воспитание!!

Теперь уже Марцелл, ничего не понимая, посмотрел на юнгу, на капитана… Тоже налил себе воды, попробовал ее сначала языком, а потом выпил до дна.

— Да, обычная, пресная…ничего не понимаю! — развел он руками.

Недоуменно переговариваясь, что это вдруг стало с господином императорским курьером, капитан с юнгой разошлись по своим делам.

И только Марцелл по-прежнему оставался на месте.

Он так и стоял, трогая то кружку, то амфору, по-прежнему ровным счетом не понимая ничего.

И только Крисп понимал, что произошло на самом деле.