Если буду нужен, я здесь (СИ) - Резник Юлия. Страница 31
– А как же кокаиновая диета?
Я готов к какой угодно реакции. К презрению в ее глазах, к охлаждению, с которым мне как-то придется бороться, даже к жалости! Но не к тому, что Лала продолжит наш разговор, как ни в чем не бывало. Будто ей вообще плевать, что там в моем прошлом было. Господи. Ну, вот откуда она такая?
– Диета? – моргаю, напряженно вглядываясь в лицо жены.
– Ну, да. Я где-то слышала, что модели сидят на кокаине, чтобы поддерживать фигуру. А ты, наоборот, говоришь, что после наркоты есть хочется.
– А… – чешу в затылке, – ну, белый, пожалуй, исключение, да. Не вздумай даже просто ради интереса попробовать.
– Ты сейчас опять включил папочку? – улыбается лиса. Не знаю, как в ней сочетаются дерзость и робость. Невинность и чувственность. Готовность покориться и бунт. Но я, блядь, с ума схожу от этого комбо.
Ставлю перед ней тарелку. Жарко целую в губы.
– Типа того. Ешь.
– И для этого всего, – Лала обводит накрытый стол вилкой, – мне надо было всего лишь…
– Улыбнуться, – перебиваю, не давая закончить мысль. Еще не хватало, чтобы она подумала, будто я в переднике – награда за секс.
– Боюсь предположить, что ты предпримешь в ответ на какие-то более весомые поступки с моей стороны.
– Например?
– Например, если я сделаю свой первый минет.
Я прямо чувствую, как ее ломает, когда она это говорит. Но ведь говорит, блин! Бледнеет, краснеет, пялится в тарелку. Но все же пытается со мной флиртовать по-взрослому.
– … или если я рожу тебе сына.
В груди дергается. Щемит…
– Если ты родишь мне сына, я подарю тебе, Лала, весь мир, – ловлю ее руку. – Но я не против начать с минета. – Смеюсь. – Это, пожалуй, единственное, до чего мы вчера не дошли.
– Неправда! Ты…
– Что я?
– Ничего, – шепчет моя жена, окончательно смутившись.
– Ну же, продолжай, пожалуйста. Ты…
– Ты тоже не ласкал меня… так. Но я все понимаю! – заявляет Лала, вскакивая. – Ты гурман, меня предупредили, что гурманы не любят… ну ты понял.
– Вообще-то нет, – меня пробивает на смех, и, клянусь, тут я тоже не совсем понимаю, как это может сочетаться со скручивающим меня в бараний рог желанием. – Можно с этого места подробнее? Мы же договорились обо всем говорить прямо, так?
– Ладно. Мне сказали, что гурманы не любят делать куни, – выпаливает на одном дыхании. – Марфа это даже обосновала. С научной точки зрения.
– Интересные у вас разговорчики.
– Наверное, она выиграет.
– Что выиграет? – я встаю, обхожу стол и поворачиваю Лалу к себе вместе со стулом.
– Спор. Потому что Афина придерживается другой точки зрения. Вот они и поспорили, – тараторит лялька, настороженно за мной наблюдая.
– Озвереть. А я ведь думал, что Марфа с Афиной приличные, благопристойные барышни. А оно вон что…
– О-они прис-стойные, ч-честное слово.
– Ага. Я понял, – жую губы, чтобы не засмеяться в голос. – Ну а ты? На что ставила?
– Я об этом не думала!
– Так подумай. Ты же у меня умненькая. Я гурман, да. Тут не поспоришь. Как считаешь, люблю ли я… куни? – Ласково тяну ножку Лалы вниз. Легонько поглаживая щиколотки, развожу их по сторонам.
– Назар!
– Я только удостоверюсь, что там все в порядке, – поддеваю пальцами паутинку трусиков, стягиваю под ее задушенные вздохи. Смотрю. Зажмуриваюсь. И снова распахиваю глаза. Она действительно истерзанная. Припухшая, раскрытая, яркая. А я действительно гурман. Который не занимался ничем подобным еще со времен Марины. Поджирать за кем-то действительно брезгливо, кто ж спорит, но тут…
– В споре Марфы с Афиной никто не выиграет.
– П-правда?
– Я лучше с голоду сдохну, чем возьму в рот что-то невкусное, – дурея от того, как она пахнет, осторожно прохожусь языком по ее пухлым, изумительно гладким губкам. – Но ты ведь совершенно другое дело. – Жмурюсь от удовольствия, втягиваю в рот клитор. Языком прохожусь вниз. Лалка тянется за моими губами. Впивается коготками в плечи. – Ты, лялька, деликатес. Пиздец, какая вкусная. Не могу. Сожру тебя.
Лала стонет и чуть сползает вниз, позволяя мне все на свете.
ГЛАВА 20
ГЛАВА 20
А ты будь моим берегом, не то волны унесут меня в никуда.
Ты не дай мне утонуть, время, как вода.
Ты не дай мне утонуть…
«Берегом» ЯАVЬ – Скриптонит
Лала
– Лала, детка, это ты? – кричит из гардеробной Назар. Он сильно припозднился и теперь в спешке переодевается. Россыпь хрустальных брызг на мощной спине говорит о том, что буквально пару минут назад мой муж принял душ. Я тоже чистенькая, аж скриплю. После СПА и салонов… В платье, что он для меня купил, в макияже и с распущенными выутюженными до зеркального блеска волосами, спускающимися на задницу. Принимаю позу поэффектнее.
– А ты ждал кого-то другого?
Помимо воли мой голос звучит игриво. Ничего не могу с собой поделать, да. Я все еще не могу поверить, что все у нас теперь… так. Что можно говорить обо всем. Можно флиртовать. Звонить, когда заблагорассудится. Писать глупые сообщения. Целовать. Касаться. И сколько влезет трахаться.
Назар резко оборачивается. Его глаза расширяются, а язык быстро пробегается по губам.
– Вау. Просто вау, лялька. Ты… – качает головой и, как зачарованный, делает ко мне плавный шаг.
– Стой, где стоишь! – смеюсь я, отступая.
– Лала…
– Я серьезно, Назар! Мы опаздываем. Ты же сам мне говорил, как важно приехать вовремя. Одевайся. Я подожду тебя в гостиной. – Трусливо сбегаю.
На всякий случай отхожу в самый дальний угол квартиры, где в ведре стоит огромный букет. Если честно, он, как и мое обручальное кольцо, ужасно вульгарный. Фотки таких обычно постят у себя в соцсетях селебы и дорогие эскортницы. И знаете, с недавних пор я их даже понимаю. Потому что невозможно не похвастаться таким букетом. Даже не спрашивайте, сколько здесь роз. Явно больше, чем сто. Впрочем, для меня это совершенно неважно! Назар мог подарить мне скромный букет ромашек, и все равно эффект был бы тот же. Уж очень вовремя подоспел курьер. Когда тот позвонил в дверь, я как раз отходила от самого потрясающего оргазма в своей жизни, а мой муж во все глаза наблюдал за моей извивающейся на стуле тушкой. Мои чувства были настолько накалены, что когда он вернулся с этим букетом, я чуть опять не разревелась. Разве я заслужила такое отношение после всего, что наделала?
Веду по бархатным хрустящим лепесткам пальцами. Гляжу в окно. Через некоторое время за моей спиной возникает фигура мужа. Я зажмуриваюсь, доверчиво откидываясь в его руках. Кожу холодит…
– Ой! – касаюсь пальцами ожерелья на шее.
– Как я и думал, идеально. – Назар застегивает украшение. Сползает руками на плечи и, удерживая вот так, подводит меня к зеркалу. – Нравится?
– Ну, зачем? Это же очень дорого.
Я не дурочка. И уже поняла, что он как будто считает обязанным сорить деньгами. Меня эта его зацикленность беспокоит гораздо больше, чем даже нежелание есть на собственной кухне. Что-то тут неладно. Пусть и от души, но… Как объяснить? Не могу отделаться от мысли, что за этим прячется какая-то его боль.
– Не мог же оставить без внимания твой подарок, правда?
– Мой подарок? – удивленно моргаю я.
– Ты подарила мне свой первый куни, – играет бровями.
– Назар, – теряюсь. – Я же не для этого. Я…
– Я знаю, – отводит волосы и целует плечо. – Не парься. Просто хотел тебя порадовать. Ох ты ж черт! Нам пора ехать. Помоги завязать этот чертов галстук.
Назар вытягивает шею. Я разворачиваюсь и в пару отточенных движений завязываю сложный узел.
– Класс, – довольно кивает мой модник. Не могу не признать, что мы действительно отлично смотримся вместе. Мое сердце сжимается.
В машине Назар погружается в какие-то свои мысли. Может, беспокоится о том, как все пройдет. Но мне спокойно. Его рука на коробке передач то и дело касается моей. Впервые за очень долгое время я счастлива.