Жозефина - Сьюзанн Жаклин. Страница 4

Как я уже сказала, мистер Зюссман оказался исключительно терпеливым и доброжелательным человеком. Он растолковал, что мне следует освоить особый вид походки – на выставочном ринге.

Другими словами, собака существует не сама по себе. Звезда-то, конечно, она, но и ее, как всякую королеву, «делает свита».

Мистер Зюссман постарался довести до моего сознания, как бы это выглядело, если бы собака шествовала с достоинством герцогини, однако не получила приз из-за промахов второго участника. Конечно, если я окажусь неспособной, всегда можно кого-нибудь нанять.

Ну уж кет! Я сама прошла весь путь от ранних шоу Милтона Берля до финишной черты, и уж чем-чем, а собачьим рингом меня не испугаешь!

Буду решать проблемы по мере их поступления. Сначала – о главном. Я спросила мистера Зюссмана, можно ли приехать завтра. При этом добавила:

– И проследите, пожалуйста, за тем, чтобы у щенка были усики и бородка. Терпеть не могу гладко выбритые морды. На этот раз замялся мистер Зюссман.

– Усы и борода? Вы имеете в виду голландскую стрижку?

– Ну да, конечно, с густой шерстью в передней части туловища и сзади.

– Забудьте об этом, – печально вымолвил мистер Зюссман.

– О чем забыть?

– О голландской стрижке. Собака, которая выставляется на ринге, может иметь только «шоу-клип» – специальную выставочную прическу.

Я спросила, как она выглядит.

Мистер Зюссман объяснил.

Лучше бы я не спрашивала.

Мне приходилось видеть «шоу-клип» на нескольких нервных, замордованных пуделях. Тех самых, при виде которых вас бросает в дрожь и из глубины вашей души рвутся слова: «Господи! За что?» Голова такого пуделя покрыта густой шапкой, похожей на львиную гриву, из которой торчит жалкая голая мордочка. Корпус от талии и ниже начисто оголен, за исключением смехотворных манжет на ногах и помпончика на хвосте.

Поэтому, когда солнце скрылось за знаменитыми нью-йоркскими небоскребами, я распрощалась с мистером Зюссманом и положила трубку.

Сказать, что я была обескуражена, значило бы ничего не сказать. Меня била истерика. Немного придя в себя, я обзвонила всех своих так называемых друзей, от которых я получила все эти телефоны, и потребовала объяснить, как это они ухитряются разгуливать с собаками, подстриженными на голландский манер, если приобрели этих собак в вышеозначенных питомниках.

Естественно, у всех нашлось алиби. Одни заверяли меня, что не обращались непосредственно в питомник, а обзавелись детьми собак, в свое время взятых в питомнике их знакомыми. Другие клялись, что прошли курс обучения и даже получили свидетельства о победах их пуделей на различных выставках. Нигде же не написано, что после участия в соревнованиях собака не имеет права выйти в отставку. Тогда ей не возбраняется иметь вполне цивильный вид: отрастить шерсть и разгуливать где вздумается в качестве почетного ветерана.

Казалось, у меня не было другого выхода, как сидеть сложа руки и ждать, пока мать щенка Эдит Катлоу заведет новый роман. Но тут как раз Джойс Мэтьюз, по мужу миссис Билли Роуз, подгадала вернуться из Европы. А у Джойс был пудель, которого Билли подарил ей в прошлом году. Тогда я еще не была помешана на пуделях и ограничилась тем, что погладила его по голове и проследила взглядом, как этот маленький пушистый комочек выкатился из комнаты.

Это был настоящий подарок судьбы! По моим расчетам пудель Джойс уже стал взрослым, а его хозяйка успела получить ответы на все вопросы. Причем я что-то не припомню, чтобы она или Билли утруждали себя посещением каких-то занятий.

И уж если у Джойс есть пудель, то, конечно, не лишь бы что. Всем известно, что Билли окружает себя только превосходными вещами. У него самый большой дом в Нью-Йорке. Если зимой на него находит блажь погреться на солнышке, он не валяет дурака и не едет во Флориду, а покупает солидный участок земли в Британской Вест-Индии. Если же речь идет о летнем отдыхе, он приобретает не просто поместье, а целый остров.

У Билли безупречный вкус. Если у него дома висит Ван Гог, можете быть уверены: это не какая-то грошовая копия. А если на доставшемся ему столовом серебре Генриха VIII обнаружится трещинка, знайте: это дело рук Генриха, а не Билли.

Ездит он исключительно на «роллс-ройсе». А когда задумал жениться, то его выбор пал на Джойс Мэтьюз, одну из красивейших девушек в мире. Причем даже здесь он всех переплюнул, женившись на ней дважды (во всяком случае, новых сведений на этот счет пока не поступало).

То-то и оно! Кто, как не Билли, даст мне исчерпывающую информацию о пуделе? Наверняка пуделю передались многие из его достоинств.

Причем Билли не такой человек, чтобы перед покупкой пуделя брать на себя какие-либо обязательства. Он поможет мне обезвредить миссис Аддисон и всю ее клику.

Я не стала откладывать дело в долгий ящик и сразу же позвонила Джойс. Она спокойно выслушала мой отчет о телефонном разговоре с дамой из Уэстчестера. Как ни странно, оказалось, что Джойс знает эту женщину и считает ее бездушной куклой.

Однако настоящая злодейка – заводчица из Уилтона. И уж, во всяком случае, мне никак нельзя было обращаться к миссис Додж-Хиггингс. Джойс сама через все это прошла, почему в конце концов и поручила это дело Билли. В молодости, когда он содержал несколько ночных клубов, ему частенько приходилось иметь дело с разными знаменитостями из числа «неприкасаемых». При необходимости он расправлялся с ними в два счета. А чтобы вы не подумали, что Билли зверь, а не человек и состоит из одних мускулов, напомню, что он в равной степени чувствует себя своим в лучших картинных галереях мира.

История с покупкой пуделя также свидетельствует в его пользу. Билли не выбросил белый флаг. Не позднее чем через час после «заключения контракта» он явился домой с пуделем.

Как это ему удалось? Да очень просто: он отправился в зоомагазин и купил собаку.

Он обошелся без нотаций миссис Аддисон и подробнейших рекомендаций АКС. Продюсер, который возрождал театры и приспосабливал для жизни дома и острова; человек, наделенный недюжинным художественным чутьем, он был способен по достоинству оценить пуделя, когда тот попадет в поле его зрения. Я спросила, не будет ли Билли так добр пойти вместе со мной в магазин и помочь мне выбрать собаку.

– Конечно, если хочешь… – однако голос Джойс звучал не слишком уверенно.

Я изъявила желание взглянуть на результат его трудов – теперь уже взрослую собаку. Джойс пригласила меня к себе – прямо сейчас. Они с пуделем как раз собирались провести этот день дома.

Когда я приехала, Джойс была в спальне – распаковывала чемоданы. Пуделя нигде не было видно. Джойс попросила горничную привести его. Та обомлела:

– Вы поручаете это мне?!

Джойс кивнула. Служанка бросила на нее тревожный взгляд и удалилась. Я поинтересовалась, как Джойс назвала пуделя. Оказалось, что до этого у нее еще не дошли руки.

– Но он уже целый год живет у вас! Джойс объяснила:

– Видишь ли, имя должно подходить собаке, соответствовать ее внешности и душевным качествам. Может быть, ты что-нибудь придумаешь? Я, честно говоря, не в состоянии.

Наконец вернулась горничная, волоча по полу нечто напоминающее крокодила. «Нечто» шустро вспрыгнуло на кровать, опрокинув при этом всего лишь торшер и ночную тумбочку.

– Он очень вырос, – вежливо заметила я. Джойс кивнула. Если верить документам, пес был карликом чистейших кровей. Однако у него было свое мнение на этот счет, и он вознамерился подрасти. Причем рост шел неравномерно. У него оказались стандартная голова, почти стандартный корпус и ноги таксы. К тому же он уделял столько внимания росту, что совсем позабыл о шубке. Поэтому его туловище было местами покрыто островками траченной молью шерсти, которая сошла бы для эрдельтерьера, но на пуделе смотрелась довольно-таки экстравагантно.

– Билли отказывается признавать свою ошибку, – констатировала Джойс. – Он утверждает, что это просто такой период, а потом гадкий утенок превратится в прекрасного лебедя.