Очень древнее зло - Демина Карина. Страница 9
Он махнул рукой.
А Теттенике приняла нежданный подарок и села рядом. Больше она старика не боялась. И лошадей тоже. Кажется. Если только самую малость.
– Море, – теперь она смотрела на него без восторга.
– Море… островитяне-то толк знают. Изрядные мореходы. Дед еще баил, что его собственный дед тех самых кровей. Не ведаю, только море мы завсегда чуяли. И эти он, что приличными людями казались, тоже море чуют… и было б простым, дошли бы. Думать нечего. Нет такого пути, который бы детям воды не открылся.
– Оно не простое?
Жир был соленым. И еще сладким. Он растекался по языку, по рту, и Теттенике зажмурилась. Что ей делать?
Что ей делать теперь?
В Замок…
– А то, еще когда… все случилось, туточки вовсе людям места не было. Только твари и были. И Замок от. А после-то… люди, они же ж как, было бы куда – пролезуть… там-то, по-за горами, небось, тоже не сладко. Вот и бежали, кому не было куда пойти. И охотники, и прочие, кто мог. Жили. Выживали. Кто как умел. Дед мой еще сказывал, что в иные времена Легионы крепко границу стерегли. А нонче, почитай, и нету этое границы, да…
– Море, – напомнила Теттенике. Слушать историю о стародавних временах желания у неё не было. Совершенно.
А кто её в Замке ждет? Будь она собою, то… то потребовала бы принять. И никто не посмел бы перечить. Не дочери кагана.
– Море… в море и так-то тварей всяких превеликое множество. Да… а уж когда тьма коснулась, так и вовсе сделались они ужасны. Еще мой прадед…
В душе шелохнулось раздражение.
У Теттенике тоже прадед имелся героический, но она же не приплетает его к каждому слову.
– …тот говаривал, что в бухте старой живет зверь-кракенус. Навроде осьминога. Видал осьминога?
– Нет, – Теттенике покачала головой.
– На рынок сходи, поутряни туточки свежих привозют. От такой он, – старик развел ладони. – Сам-то… голова пузырем и восемь щупальцев.
Жуть какая.
– А кракенус тоже, только огроменнейший. Может, с дом, а может, и поболе. Лежит он на дне, стало быть, зарывшись в ил. За годы многие зарос он песком, водорослями, каменьями вот. Будто его и нету, – голос старика сделался низок и тих. И Теттенике подалась, чтобы лучше слышать. Правда, стоило ли верить услышанному, она пока не решила.
В её видениях подобного существа не встречалось.
– Лежит он, стало быть, и лежит, ни жив, ни мертв. Но стоит какому кораблю подойти к бухте, тотчас поднимутся щупальца кракенуса! И обхватят корабль, обовьют. А потом разломят пополам. И сам он поднимется, ужасный до того, что любой человек прямо так и рухнет со страху…
Брат ничего не боится.
Ни кракенусов, ни лошадей, разве что женитьбы, и то об этом страхе никто не знает. Теттенике и сама лишь догадывается, но не так, чтобы наверняка.
– Никому тогда спасения не будет! – продолжил старик, руки поднявши. – А меж щупальцев кракенуса обретаются иные твари. Белоглазые акулы с бездонными животами, длинные мурены, покрытые ядовитою слизью, прозрачные медузы, которые любого человека обнимут, запутают и растворят в себе.
Жуть.
И вправду, жуть.
– Так что, – старик убрал руки. – Зазря они морем пошли. Надобно было старой тропой.
– А… где она? – робко поинтересовалась Теттенике.
– Так… вестимо где. Где и была. Хотя… – синие глаза сверкнули лукаво. И старик погрозил пальцем. – Ты гляди. Одному соваться – дело такое… сожрут.
– Кто?
– Может, волки. Может, криксы. Мало ли там, в горах, нежити… тут главное что. Я сам того не ведаю, но слыхал, что во времена стародавние…
– От прадеда? – не удержалась Теттенике. И старик хмыкнул.
– А от кого ж еще-то? Так от… во времена стародавние имелся прямо от Замка путь. И такой, который не каждому откроется, а кому откроется, так и приведет в город он. Вот. Прямиком.
Стоило ли этому верить?
Если бы в самом деле такой путь существовал, неужели не знал бы о нем Повелитель?
– Но тоже… мало ли чего люди бають? Вона, сказывали, что дракона видемши. А драконов еще когда приморили. Какие ноне драконы? Ящерки одни, – и старик поднялся. – Ты-то, малой, шел бы к своим, а то еще забидит кто. Уж больно хилый ты.
– Благодарю, – Теттенике тоже встала и поклонилась до самой земли. С неё не убудет. А старик… она пока не знала, как отнестись к его рассказу.
Но…
В Замок идти смысла нет. Или есть?
Кто там?
Если все ушли? То-то вот… а понять, куда ушли, надо. И как этот переход изменит будущее. То, виденное Теттенике.
Изменит ли.
И… и как знать, может, где-то среди золотых дорог найдется верная?
Старик ушел. А она еще раз посмотрела на море, вздохнула. Почесалась – верно, клопами дело не обошлось – и тоже двинулась к городу.
Думать.
И… и решать.
Пока она еще может что-то решить.
Теттенике вернулась к конюшням и нырнула в дыру. Огромный драссар лишь покачал головой. И виделась в том укоризна. Да, его все-таки надо бы почистить. И гриву расчесать.
Только…
– Ты прости, – сказала Теттенике, когда конь ткнулся в живот, выпрашивая то ли ласку, то ли лакомство. – Я… я, наверное, глупая. Но мне надо подумать. Очень серьезно подумать.
ГЛАВА 6
В которой море встречает корабли
«И облеглись тогда волны, и море смирило ярость свою. Тогда-то увидали люди камни, что поднялись из пучины, и дев, что на камнях возлежали. Были девы прекрасны, как видение. И стлались по воде волосы их, темно-зеленые, словно драгоценный камень-изумруд. Сияла белизною кожа. От сияния того ослепли моряки. Но когда девы простерли руки к несчастным и запели, то и разум покинул их. И стали бросаться моряки в воду, спеша к прекраснейшим созданиям, желая одного – коснуться этой белой кожи, но не вышло ни у кого, ибо попадали они в волосы дев, словно в сети. И спутанные ими, обезумевшие и ослабевшие, опускались на дно»
Что сказать о море? Оно ластилось к кораблям, норовило прыснуть в лицо белой пеной. И кричали где-то в вышине чайки. То ли о своем, о птичьем, то ли упреждая, что того и гляди беда случится.
Случится.
Всенепременно.
На душе было неспокойно, и Ричарда не отпускало престранное чувство, что он совершил ошибку. А главное, он раз за разом перебирал в голове и…
Да, ошибок он натворил немало.
Не следовало устраивать эти вот смотрины. И… и звать кого-то в замок, не разобравшись толком, что в замке этом происходит. Да и остальное тоже.
Чернокнижник.
Чернокнижница.
Её ведь так и не нашли, как и того, чье обличье она приняла. И вовсе не понятно, пересекал ли тот человек границу земель? Или его не стало еще там, в Вироссе?
– Неспокойно, – сказал Светозарный, подобравшись вплотную. Он глядел на волны и щурился. Море бликовало и слепило глаза, и потому ли, а может, скрывая слабость, люди прятались внутри корабля.
– Неспокойно, – согласился Ричард, донельзя благодарный за этот вот разговор.
– Я взял на себя смелость написать письмо. Изложить все, как оно есть… даже если мы не вернемся. Даже если случится…
Светозарный стиснул рукоять меча и нахмурился паче прежнего. Думать о смерти даже ему было неприятно. И Ричард вполне понимал его.
– Братья придут. Чтобы защитить людей. И… продолжить дело. Тьма и вправду со временем рассеется.
Хорошо.
То есть, рыцари – это хорошо… смешно, еще недавно они полагали Ричарда злом. Да и сам Ричард не относил Орден к числу света, но сейчас мысль о том, что хоть кто-то будет знать правду, грела душу.
Вот только…
– Возможно… – Ричард замялся, поскольку одно дело думать, а другое говорить о подобном вслух. – Возможно… она и вправду развеялась бы со временем. Если бы город оставили в покое.
Светозарный кивнул.
– Если тьма вырвется, ордена не хватит, чтобы совладать с нею. Это я понимаю.
Не только он.