Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным - Стейнбек Джон Эрнст. Страница 63

– Заведи ее, Джим, – попросил Мак.

Джим всем телом приналег на тугую заводную ручку.

– Искра на нуле? Не хочу, чтобы меня по башке треснуло.

– На нуле. Вытяни дроссель там впереди, – велел Лондон.

Запыхтело, поступая, горючее.

Джим крутанул ручку. Мотор закашлял, и зловредная ручка рванула назад.

– Чуть по мне не заехала!

– Уменьши подачу. Она всегда брыкается немного, – сказал Лондон. – Больше дроссель-то не тяни.

Джим опять крутанул ручку. Взвыл мотор. Тускло загорелись фары. Джим залез на заднее сиденье и уселся возле старых покрышек, камер и джутовых мешков.

– Шумит, конечно, но ездить все еще ездит! – прокричал Лондон.

Он дал задний ход, вырулил на проселок и, проехав по саду, выкатил на бетонное окружное шоссе. Машина с грохотом и дребезжанием двигалась по дороге, холодный ветер со свистом врывался через щель треснувшего лобового стекла. Джим съежился за спинкой переднего кресла, прячась от ветра. На небе светилось зарево городских огней. По обеим сторонам дороги тянулись высокие темные яблони, и время от времени сквозь их листву просвечивали огоньки придорожных домов. «Форд» обгонял большие фуры и грузовики, бензовозы, серебристые, с каемкой синих огоньков молоковозы. Из маленького ранчо на дорогу выбежала овчарка, и Лондон резко повернул руль, чтобы не сбить ее.

– Недолго она так протянет! – крикнул Мак.

– Терпеть не могу собак давить, – проворчал Лондон. – С кошками – дело другое. Я трех кошек порешил, пока сюда ехал из Рэдклиффа.

Машина, дребезжа, катила дальше со скоростью тридцать миль в час. Когда вырубались два цилиндра, машина начинала двигаться рывками, пока цилиндры внезапно не включались снова.

Проехав так миль пять, Лондон сбавил скорость.

– Здесь где-то дорожка должна быть, – пояснил он.

Ряд серебристых почтовых ящиков подсказал им, в каком месте следует свернуть на проселочную дорогу. Над въездом высилась деревянная арка с надписью: «Компания братьев Хантер. Отборные яблоки». Машина медленно тащилась по дороге. Внезапно перед ним возник мужчина, который, подняв руку, преграждал им путь. Лондон остановил «форд».

– Вы что, парни, работаете здесь? – спросил мужчина.

– Нет, не работаем.

– А новых сезонников нам не требуется. У нас полный комплект.

– Нам друзей здесь повидать надо, – сказал Лондон. – Мы у Тэлбота в садах работаем.

– Спиртное, часом, не везете продавать?

– Нет, конечно.

Мужчина осветил фонариком все задние сиденья, оглядел неразбериху камер и покрышек и выключил фонарик.

– Ладно, парни, проезжайте. Только недолго там.

Лондон нажал на педаль газа.

– Въедливый какой, сукин сын, – проворчал он. – Нет хуже копов, чем эти, из частных агентств!

В сердцах он резко выкрутил руль и, сделав поворот, подкатил и встал за строением, очень похожим на то, от которого они отъехали, – тоже длинным, низким, барачного типа зданием, разделенным на каморки.

– Здесь у них чертова уйма народу работает, – сказал Лондон. – Еще три барака есть, таких, как этот.

Он подошел к первой из дверей и постучал. За дверью заворчали, послышались тяжелые шаги. Дверь приоткрылась. Выглянула рыхлая женщина с вислыми лохмами волос. Лондон грубо спросил:

– Где Дейкин проживает?

Властный тон заставил женщину ответить мгновенно:

– Третья дверь отсюда, мистер. Он там живет, с женой и двумя ребятишками.

– Спасибо, – буркнул Лондон и отвернулся, оставив женщину с открытым для продолжения разговора ртом. Высунувшись из-за двери, она следила за тем, как троица проследовала к третьей двери и Лондон забарабанил в нее. К себе она отправилась лишь после того, как дверь Дейкина закрылась за ними.

– Кто это был? – спросил ее мужской голос.

– Не знаю, – ответила она. – Здоровый какой-то детина Дейкина спрашивал.

Дейкин оказался мужчиной щуплым, с мелкими чертами лица, настороженным непроницаемым взглядом и малоподвижным ртом. Голос его звучал резко и однотонно.

– Сукин ты сын! Заходи уж, с самого Рэдклиффа от тебя ни слуху ни духу!

Он посторонился, давая пройти.

– Это док, Дейкин, – сказал Лондон, – и его дружок. Док помог Лайзе прошлой ночью. Может, слыхал?

Дейкин протянул Маку длинную бледную руку.

– Слыхал, конечно. Двое наших там как раз были. Можно подумать, будто Лайза слоном разродилась, столько разговоров вокруг этого. Вот моя хозяйка, док. Можешь взглянуть. И на мальцов моих тоже. Здоровенькие!

Женщина встала – красивая, большегрудая, круглолицая, со следами румян на щеках и сверкающим на свету золотом коронок верхним рядом зубов.

– Приятно познакомиться, мальчики, – произнесла она хрипловато. – Кофейку вам налить или, может, выпьете глоточек?

Взгляд Дейкина немного потеплел от гордости за жену.

– Ну, мы замерзли чуток по дороге-то, – осторожно намекнул Мак.

Золото коронок сверкнуло в улыбке.

– Так я и думала!

Она достала бутылку виски и мерный стаканчик.

– Налейте себе, мальчики. Больше, чем доверху, не получится.

Бутылка и стаканчик пошли по кругу. Последней опрокинула свой стаканчик миссис Дейкин. Затем она заткнула бутылку пробкой и убрала ее в импровизированный буфетик.

В комнате стояли три складных парусиновых стула и две парусиновые детские раскладушки. К стене приткнулась большая раскрытая походная кровать.

– Уютно у вас здесь, мистер Дейкин, – заметил Мак.

– У меня грузовичок имеется, – отвечал Дейкин. – Я перевозками здесь подрабатываю, ну и для себя вещи возить могу. А хозяйка моя рукастая. В лучшие времена она сдельной работой хорошую деньгу зашибала.

Миссис Дейкин улыбнулась от такой похвалы.

Внезапно Лондон оставил всякие церемонии.

– Нам надо пройти куда-нибудь, чтобы переговорить, – сказал он.

– Почему бы не здесь переговорить?

– Разговор будет как бы не для посторонних ушей.

Дейкин не спеша повернулся к жене и произнес монотонным, без модуляций голосом:

– Тебе бы с детьми неплохо миссис Шмидт навестить, Алла.

Лицо женщины выразило разочарование. Обиженно выпятив губу, она спрятала свои коронки и секунду вопросительно глядела на мужа, на что он отвечал ей холодным взглядом. Потом длинные белые руки его чуть дернулись, приподнимаясь. И тут же губы миссис Дейкин раздвинулись в широкой улыбке.

– Ну, мальчики, оставайтесь тут и секретничайте, – сказала она. – А мне миссис Шмидт давно пора было навестить. – Она надела короткий жакет из кроличьего меха, взбила золотистые волосы. – Приятного вечера!

Послышались ее удаляющиеся шаги, а затем стук в какую-то дверь подальше.

Дейкин подтянул штаны, сел на широкую кровать и жестом пригласил гостей занять складные стулья. Непроницаемый взгляд его был сосредоточен и устремлен внутрь себя, как у боксера.

– Ну, о чем говорить собрался, Лондон?

Лондон поскреб щеку.

– Как тебе то, что оплату урезали, когда мы уже здесь были?

Крепко сжатые губы Дейкина чуть дернулись.

– Сам подумай, как мне это. Веселого мало!

Лондон подался вперед на своем стуле.

– Ну и что, по-твоему, с этим делать? Есть идеи?

Непроницаемый взгляд стал чуть острее.

– Нет, а у тебя есть?

– Тебе приходило в голову, что можно собраться и организовать что-нибудь? – Лондон покосился на Мака.

Дейкин перехватил этот взгляд и кивком указал на Мака с Джимом.

– Радикалы, да? – спросил он.

Мак расхохотался.

– Если хочешь нормальной заработной платы, так сразу и радикал!

Дейкин бросил на него пристальный взгляд.

– Я ничего не имею против радикалов, – сказал он. – Но давай говорить начистоту. Недосуг мне ходить вокруг да около. Если вы в партии какой, то я ни о чем таком и знать не желаю. У меня жена, дети и грузовичок. Я не стану из кожи вон лезть, потому что кто-то вставил меня в какие-то списки. Так о чем тогда ты говорить хотел, Лондон?

– Яблоки собрать требуется, Дейкин. Предположим, мы организуем народ.