Песнь ночи (СИ) - Савен Весна. Страница 42

Глава 19. Печать забвения

Впереди высилось раскидистое, окутанное призрачным сиянием, дерево душ. Под куполом ветвистой кроны толпился народ. Простирая руки к небу, души с мольбой взывали к Хранительнице Ночи. Раскаивались в грехах, молили о покое.

Из амулета на груди Лили лилась чарующая песнь. Воздух пронзал аромат хвои и смолы, изумрудное пламя вспыхивало на кончиках пальцев. Сложив когтистые руки за спиной, девушка с ужасом наблюдала за последствиями заключенной сделки. За болью и страданиями. Зверством, что совершила.

— Так и будешь стоять? — раздался за спиной приближающийся голос. — Где твоя решительность?

Сразу обернувшись, девушка увидела Броука.

— Да, да, я к тебе обращаюсь, — постепенно гася пламя, будто возвращая время вспять, обратился он. — Дай им шанс, — добавил Хранитель и протянул сестре кинжал.

— Неужели минуло пять столетий? — удивилась Лили.

Юноша кивнул.

— Кстати, ты так и не поздравила меня с новой сделкой, сестрица.

— С новой сделкой? — оторопела она. — С кем? Когда?

— Позже, а сейчас, нам пора закончить начатое.

Уверенно ступая босыми ногами по усеянной пеплом земле, Хранители возвращали Ушсе былой покой и жизнь. Разрушенные дома, увядшие растения, обугленная почва возрождались и продолжали выполнять предназначение.

Приближаясь к блуждающим среди двух миров душам, Броук снял с пояса рог и выжидающе посмотрел на сестру.

— Мрак милосерден, — заключил он, — исполни свой долг.

Сжав лезвие кинжала, Хранительница упала на колени и начала взывать к Владыке.

Мерцающие звезды тотчас потухли. Непроницаемая туча заслонила одинокий месяц. Ушсу окутала тьма.

— Услышь меня, Владыка мрака. Открой врата в обитель смертных. Прими вечную кровь в уплату долга.

Возвышающийся позади Броук громко затрубил в рог. От протяжного гула земля под ногами пришла в движение. Из недр вырвался пронзительный, словно исходящий из преисподней, рев.

Дерево душ вспыхнуло пламенем. Лили полоснула клинком по венам.

— Я окропляю эту землю во имя матери Тьмы, — истекая кровью, кричала она. — Во имя надежды, во имя начала.

Падающие на узловатые корни алые капли единым потоком бежали ввысь, расползались по коре, образовывали разлом.

— Даруй шанс!

Из появившейся расщелины повеяло ледяным дыханием. Чарующий голос полился наружу.

— Пора, — обратился к душам Броук, приглашая войти. — Мрак милосерден.

— Доверьтесь надежде, — подхватила Хранительница Ночи.

Оставляя позади возрожденное селение, души просочились сквозь огненные врата и ступили на каменистую тропу. Впереди сияла путеводная звезда.

— Не тревожьте тишину, — шептала Лили, уводя за собой души. — Начало в конце.

Ускорив шаг, путники вышли на заснеженное поле и, наконец, вдохнули полной грудью, вдохнули жизнь. Небо оживляли яркие всполохи волшебного северного сияния. Воздух наполнял запах дыма из печных труб, спелых яблок и уюта. На холме одиноко высилась неприметная хижина, из окон лился теплый свет. Словно мотыльки, смертные зачарованно спешили к возвышенности. Разрезали ногами сугробы, приближались к непрожитому прошлому.

С предвкушением отворив дверь, переступили порог. Наконец, спустя пять столетий, вернулись в начало.

— Отныне судьба Ушсы в руках поколений, — довольно заключил Броук, глядя на преобразившееся и ожившее селение. — Интересно, остались ли раны.

— Прерванная жизнь не проходит бесследно, — задумчиво ответила сестра. — Главное, что у Ушсы появилась надежда. Чего только стоит родословная Эшпуви, — усмехнулась при виде веселящейся у трактира толпы. — Рыжие волосы, веснушки, зеленые глаза.

На губах брата заиграла сдержанная улыбка.

— Сомневаюсь, что за пять столетий, они научились варить эль.

Лили громко рассмеялась.

— Броук, — обратилась она, — пообещай, что отныне не позволишь мне причинить смертному боль. Лишить жизни. — Голос дрогнул. — Я… Мы не должны снова стать монстрами!

— Жертва — это необходимость, соблюдение баланса, — вешая рог на пояс, твердо произнес Броук. — Я не жалею о сделке с Вестником болезни.

— Броук! — возмутилась Лили.

— Неужели тебя печалит содеянное? Неужели забыла, что сделка позволила остановить черную смерть и спасти сотни, тысячи жизней!

В памяти Хранительницы тотчас всплыл образ худощавого, с выжженными глазами Вестника болезни — Морбуса. Вспомнив его покрытое язвами тело и гнилой рот, невольно вздрогнула. В тот день она и брат, лишили жизни целое селение, во имя спасения человечества.

— Как ты можешь такое говорить! Конечно, сожалею. Мы не смели обрекать их души на мучения и странствия.

Хранитель задумался.

— Эта земная оболочка, чувства, — с отвращением процедил он, — делают нас слабыми, человечными! Когда же ты успела стать такой мелочной? Прежняя Лили не задумывалась о горстке порочных людишек, когда спасала тысячи, миллионы жизней, — надменно заключил Хранитель.

Девушка рассердилась.

— Мне стыдно называть тебя сестрой.

Броук намеренно провоцировал Лили. Надеялся снять вторую печать забвения, вернуть память.

Резко поменявшись в лице, девушка злобно ухмыльнулась и заговорила чуждым голосом:

— А как они кричали. Пытались сбежать, молили о прощении… Думаю, отчаяние и страх тогда позабавились. И тот запах, — с наслаждением протянула Лили, облизав губы. — Такой сладкий и пьянящий! Осознание неизбежности скорой кончины. Может поэтому я отняла больше, чем следовало, — игриво шептала Хранительница. — Смертью больше, смертью меньше. Какая разница. Жизнь коротка. Нанесем еще один визит в Карсу! — В глазах девушки заплясало изумрудное пламя. — Благо прошлым вечером ты успел заключить новую сделку, — с триумфом заключила она. — Как же я устала от этого тела, от притворства. Даже пыталась лишить жизни эту смертную оболочку, пыталась утопить, но…, — девушка осеклась и вновь изменилась в лице. — Что это со мной? Что я такое говорю! — В ужасе молвила Лили, чуть ли не задыхаясь.

Она вспомнила, как прошлой ночью снова встретила Морбуса в Карсе. Как Броук заключил новую сделку, и как помогла ему выполнить условия. Наконец избавить Восточные земли от болезни.

— Что же я наделала, — опустошенно прошептала и обняла себя за предплечья. — Я не хотела лишать их жизни. Не имела права! — от содеянного злодеяния девушка задрожала. — Как же теперь все вернуть… Что со мной происходит, Броук? — чуть ли не плача шептала сестра. — Почему чувствую такую злость, жажду уничтожить.

Лили отошла в сторону и опустошенно уставилась себе под ноги.

— Я не заслуживаю этой жизни. Быть среди смертных! Мое место в бесконечности.

Приобняв сестру, юноша с трепетом поцеловал в макушку и ответил:

— Этот мир обезображен. С каждым днем милосердия все меньше, а пороков больше. Многие из живущих не заслуживают жизни, как и некоторые умершие смерти. Но это не значит, что мы в праве лишать смертных надежды.

Девушка тяжело вздохнула и развернулась к брату лицом:

— Да, так говорила мать. Спасибо, что оберегал меня, заботился.

Броук махнул рукой:

— Пропустим по стаканчику? Знаю, знаю, это не мой порок, но иногда волен нарушать правила. Иногда хочется почувствовать себя живым.

— Который час?

— До полуночи еще…, — вынимая из кармана часы, задумчиво протянул брат, — если быть точным, тридцать четыре минуты.

Лили поморщила нос и отрицательно покачала головой.

— А я думал, что ты скучала по брату, — демонстрируя сестре наполненный монетами омоньер, с наигранной грустью произнес юноша. — Снова оставляешь меня одного?

— Никогда.

— Заодно проверим, ошибался ли я по поводу эля.

— Да пойдем уже, — возмутилась сестра и, взяв брата под локоть, распахнула дверь кабака.

Сидя за липким столом, Хранители потягивали кислое пойло. За разговором Броук обмолвился, что погибшая от их рук семья была повинна в смертных грехах. Что на протяжении пяти лет те продавали людей в рабство. Также сделал упор на том, что в отличие от прошлого раза, Вестник затребовал души грешников.