Завещание на любовь (СИ) - Эдвардс Миринда. Страница 39

— Если бы я помнила пароль, то зашла бы через телефон, но…

Кайл перепрыгивает через спинку дивана, кладет руки на мои плечи, слегка сжимая их и заставляя посмотреть в его кристально-голубые глаза, так напоминающие взгляд человека, который заполнил мой разум, и с насмешкой останавливает словесный поток.

— Мер-мер, прекрати, — просит Кайл. Я смотрю на его ладони, прикасающиеся к моей коже, и мне становится неловко. Щеки и шея заливаются румянцем, Кайл видит это и отступает. — Прости. Папа не любит, когда берут его компьютер.

«Неудивительно,» — мысленно ворчу. Если у него в багажнике лежат документы, из-за которых могут посадить добрую часть верхушки Нью-Йорка, то файлы, хранящиеся в его компьютере, отправят их на пожизненный срок.

— Кайл, пожалуйста, мне правда очень нужно прочитать это письмо, — почти скулю я. Кайл проводит рукой по своему ежику на голове, поджимает губы, все еще сомневаясь, стоит ли мне помогать. Возможно, он не хочет нарываться на гнев Маркуса после той дикой ссоры из-за университета, но я слишком хочу узнать правду. — Обещаю, я не скажу, что ты дал мне пароль.

Складываю руки на груди в замок, словно решила помолиться, и выпячиваю нижнюю губу. Кайл сдается и, опустив голову, выдает мне пароль. «МК141821». Догадываюсь, что первые две буквы — Маркус и Кайл.

***

Компьютер Маркуса — такой же склад маньяка, как и его стол. Меня снова передернуло. Кайл открыл браузер и почту, а сам ушел к бассейну, чтобы сторожить все входы. Он сказал, что стеклянные стены кабинета скроют меня, если Маркус вдруг вернется. Если наш план накроется, то плохо будет только мне. Маркус и не вспомнит, что Кайл дал мне пароль, зато он прекрасно поймет, что я искала. Не хочу, чтобы он ненавидел меня или считал, что я врала ему.

Так-с. И где же найти «нью-йоркскую бомбу»? Куча папок с проектами разных строений по всему миру, договоры из компании «Монтгомери Интерпрайзес», есть отдельная папка со штрафами Кайла, еще одна — с документами об опекунстве. И вот наконец в хранилище под названием «Адское отродье» я нахожу файлы с завещанием Квентина Монтгомери и речью в честь его похорон.

«Дорогие гости, понимаю, что вы чрезмерно расстроены смертью моего почившего отца, но я здесь не для того, чтобы восхвалять его. О мертвых надо говорить либо хорошо, либо никак, но все должны знать, кем был Квентин Монтгомери.

Вором, убийцей и монстром.

Я расскажу вам все о нем и о его подельниках. Для начала я написал заявление в полицию, которое отправится через несколько часов. Сейчас я просто хочу предупредить всех тех сволочей, которые помогали Квентину Монтгомери. Вы больше не в безопасности, ребята, и можете позабыть про это чувство навсегда».

Речь не закончена, но это не столь важно. Маркус не лгал. Он действительно хотел рассказать все общественности, выдать каждый грязный секрет своего отца. Улыбка расползается по лицу. Не скажу, что я жалела о нашей связи, но то горькое послевкусие лжи чувствовало все тело. Теперь оно исчезло, а чувства, которые я испытываю к Маркусу словно усилились в разы.

Я собираюсь закрыть все вкладки и скрыть следы своего вторжения, однако Кайл неожиданно восклицает:

— Шухер! Папа зашел в дом!

Подпрыгиваю на кресле, от нервов руки трясутся и нажимают на лишние кнопки. Вместо того, чтобы выключиться, компьютер пищит и тарахтит. Черт!

— Мер, поторопись, — шепчет Кайл возле двери, затем резко отпрыгивает от нее и с фальшивой радостью кричит: — Привет, папа! Ты рано, неужели Лу отпустила тебя так быстро?

Компьютер зависает. Отлично! Я узнаю тяжелые шаги Маркуса, и мой нос будто улавливает его аромат сквозь стеклянные стены. Залезаю под стол, словно это поможет мне исчезнуть из кабинета, и наблюдаю за двумя мужчинами Монтгомери. Кайл в своей идиотской футболке распахивает свои объятия для отца, который явно озадачен поведением сына, прижимает его к себе чересчур крепко и разворачивает их. Парень поднимает руку и губами произносит:

— Торопись!

Наконец компьютер поддается и закрывает все вкладки, а затем и выключается. Кайлу надо как-то увести отсюда Маркуса, и он прекрасно это понимает.

— Папа, слушай, мне надо серьезно с тобой поговорить, — лепечет парень. Его глаза мечутся из стороны в стороны, пока он пытается придумать что-нибудь необязательно вразумительное. — Понимаешь, мы так давно с тобой не общались. И я давно хотел кое-что сказать, но все не было повода.

Маркус стонет и, прикрыв глаза, поднимает голову к потолку. Кайл натягивает широченную улыбку, которая скорее пугает, чем располагает к себе. А меня она заставляет хихикнуть. Тут же захлопываю свой рот ладонью, чтобы не выдать себя.

— Только не говори, что ты начал употреблять наркотики! — стонет Маркус, устало потирая лицо. — Героин, кокаин или что-то другое? Клянусь, я поседею до сорока с тобой.

Улыбка сползает с лица Кайла. Он надувается, как обиженный индюк, затем подносит пальцы к носу и будто втягивает что-то в ноздри, пародируя наркомана. Маркус дает ему неслабый подзатыльник, и я снова беззвучно смеюсь. Кайл не останавливается и добавляет:

— Я один раз курил травку, но разговор не об этом.

Маркус снова замахивается, но парень успевает отбежать.

— Хватит драться! — вопит Кайл. — Пойдем на кухню и там поговорим.

— Думаю, я должен выпить, — ворчит Маркус и уходит вниз по лестнице.

Кайл ждет, когда отец удалится на достаточное расстояние, и заглядывает в кабинет. Я аккуратно вылезаю из-под стола. Кайл выглядит недовольным, но ни в чем не обвиняет меня и просто говорит:

— Быстрее в свою комнату. Лучше запрись, потому что я собираюсь признаться отцу в каком-нибудь грехе, за что он меня точно убьет.

— Спасибо, — благодарю его я и автоматически прижимаюсь к нему всем телом.

Кайл как будто смущается, помедлив с ответными объятиями, однако быстро приходит в себя и гладит меня по спине, опустив свой подбородок на мой затылок. Мы отпускаем друг друга и расходимся. Сердце колотится от счастья. Я свободна, я могу отдаться своим чувствам и быть с тем, от кого у меня кружится голова, подкашиваются коленки и кожа покрывается мурашками. В эйфории я залезаю в постель и засыпаю. Последние сутки хорошенько потрепали меня и в хорошем, и в плохом смысле.

***

Когда я открываю глаза, на улице уже потемнело. Желудок просит еду, поэтому следует ему помочь. На кухне сидит задумчивый Кайл. Он одет в нормальную одежду и выглядит очень уставшим и немного грязным. Его глаза периодически закрываются, пока парень пытается съесть мясо. Я с улыбкой наблюдаю за ним в углу, пока Кайл не замечает меня. Он с трудом изображает подобие приветствия, махнув мне рукой.

— Я прикрыл тебя, но теперь целый месяц буду убирать за Кларой и другими лошадьми, а еще он заставил меня красить и ремонтировать амбар, — сонно бормочет Кайл с одним закрытым глазом. — Надеюсь, ты нашла, что хотела. Так мне будет легче убирать дерьмо и дышать краской.

Достаю остатки овощей и нарезаю их в салат. Стоит съездить в город за продуктами, потому что я не могу питаться одними белками, как Маркус. Мне нужны хоть какие-то углеводы кроме макарон.

— Да, я обязана тебе, — забираю опустевшую тарелку у Кайла и ополаскиваю ее. Поворачиваюсь к парню и еще раз благодарю: — Правда, Кайл, спасибо большое.

Он хочет посмотреть на меня, но он настолько устал, что не может даже выпрямиться. Кайл снова поднимает руку и взмахивает в жесте «да брось».

— Ты доберешься до комнаты, или тебя довести? — усмехаюсь я.

Вместо ответа Кайл поднимается и ползет в сторону своей спальни.

— Доброй ночи, Мер-мер, — бросает он на прощание и скрывается из моего поля зрения.

На улице ночь, но спать мне не хочется от слова совсем. Зато есть отличное настроение и желание сделать приятно Маркусу, извиниться перед ним без слов. Он никогда не узнает, что я натворила. Быстро мою за собой посуду, в ванной привожу себя в порядок, чищу зубы, а в комнате надеваю кружевное белье и пеньюар. Наконец-то настал день, когда такая одежда мне понадобилась. Стилисты бы порадовались. Сердце тарабанит в груди, а тело уже жаждет исполнения задуманного.