Глаза Моря (СИ) - Силкина Елена Викторовна. Страница 35
-Тогда я тоже вызову полицию, да не обычную, а таорэн.
Фред сразу осекся. Таорэн – внеземная полиция, группа наблюдателей за порядком на планетах, входящих в Галактический Союз.
-Таоры мигом разберутся, на каких-таких монстров ты охотишься, - невозмутимо продолжал Василий. – А то они что-то упустили из внимания столь значительную личность, от которой зависят судьбы Галактики. Если всё было именно так, как ты излагаешь, то это означает только одно – существо разумно и этично, следовательно, охота на него – преступна. Ты понимаешь это? Вот зачем ты гоняешься за сапиенсом? Убивать сапиенсов запрещено законом во всех мирах.
Фред моментально сбавил тон. Но зато попытался торговаться.
-Убраться с планеты я пока не могу. Тут, на острове, осталось кое-что моё.
Василий помрачнел. Он прекрасно знал, что последует дальше, но всё-таки спросил.
-И что же это?
-Девушка.
-Она не твоя, она не хочет иметь с тобой никаких дел.
-А вот я с ней поговорю, и она сразу захочет.
Молодой бахвал в своём репертуаре.
-Нет.
-Я, правда, просто поговорю! При свидетелях, под наблюдением! А после этого, клянусь, сразу улечу с Марины. Раз тут нет чудовищ, значит, и мне больше делать нечего. Просто поговорить-то можно?
При свидетелях? Звучит невинно и безопасно для девушки. Василий-то знал, что именно скажет мажору девушка. А если молодой бахвал, слишком уверенный в себе, получит очередной щелбан по носу, то это его проблемы. Главное, что у него больше не будет предлогов тут оставаться.
5.
Вот только как убедить девушку в том, что поговорить, заявить своё твёрдое «нет» всё-таки надо?
Василий вернулся в бухту, где эта самая девушка, утомлённая донельзя, старательно изобретала, чем ещё развлечь необычного друга, скучающего в заточении, а потому несколько раздражённого.
В конце концов, Ула пообещала Уэно показать, что такое рисунки на лице и теле. Вот и особый случай для того, чтобы сделать макияж и расписать руки хной. Уэно уверяет, что отлично разглядит такие мелочи.
Сидя на песке, космач подытоживал свои действия, их результаты и возможные последствия.
Фред твёрдо пообещал улететь с планеты. Если он нарушит своё же обещание, пусть пеняет на себя, только и всего.
В конце концов, Василий сделал вывод, что он успешно разобрался с этим делом. Конфликтный мажор уберётся отсюда сам, после того, как поговорит с девочкой под присмотром.
Глава 17. Танец волн
1.
Охотник всё ещё не убрался с планеты.
Уэно всё ещё сидел в бухте. К счастью, он послушался совета космача и не плавал по океану даже на глубине.
Уэно кормил себя сам, приманивал любопытную рыбу лёгкими шлепками под водой, пощёлкиванием камушка о камушек, движением водорослей.
Отпала необходимость патрулировать, оставалось только наблюдать. Яхта больше не моталась вокруг острова, маячила недалеко от причала. Фред сидел на палубе и смотрел на берег, ждал разрешения пойти и поговорить.
Ула пошла в летний театр и попросила нарисовать ей на лице и на руках всякое-разное, поэффектнее. Лиза и другие девушки обрадовались и тут же взялись за дело.
-Особый случай? – с улыбкой спросили у неё.
Ула безмолвно покивала, таинственно улыбаясь.
На верхних веках и на висках, возле наружных уголков глаз, ей изобразили драконьи крылья на фоне ранней зари и космоса. На щеках вывели кельтские сложные плетения зелёной краской, а на руках – свадебные индийские узоры оранжевой хной. В общем, расписали девушку, как картину. Ула сидела и улыбалась, а таллиманки разошлись вовсю, дали полную волю художественной фантазии.
-Нам бы ту палитру, что у Ванды! Я дико завидую её коллекции, а она свои палетки почти не использует, они у неё просто лежат! Ар-р-р! Самые редкие оттенки – и просто лежат! Кощунство!
Да уж.
-Люблю мейк-апы я, но странною любовью... – говорила Ванда, когда они с Улой как-то раз рассуждали про косметику. - Куплю, положу и любуюсь временами, а крашусь крайне редко, даже для фото не всегда. Особенно мне нравится перламутр и металлик. И вот что я в том чате делаю, когда не покупаю? А на фоточки любуюсь, девы свой макияж выкладывают. Когда попадаются подходящие образцы мейков, утаскиваю…
Ула принялась утешать, расхваливать искусство девушек, восхищаться узорами и теми наборами оттенков, что у таллиманок уже есть.
-Молчи лучше, не двигай лицом, а то я криво нарисую, будешь знать! – заворчала Лиза.
-Так ты же руки мне расписываешь, а вовсе не лицо, - засмеялась Ула.
Другая девушка с кисточкой в руках тут же отстранилась, пережидая приступ веселья у модели.
-А всё равно не мешай, не отвлекай. Краски водостойкие, специально для отпуска, для курорта, чтобы с макияжем можно было купаться. Так что, если мы криво нарисуем, смыть и переделать будет сложно.
Ула послушно затихла.
А затем пошла в бухту.
«Мне залезть в воду, чтобы было лучше видно? Краски водостойкие, узоры не смоются».
«Краски водостойкие, а вода солёная. Мало ли…»
«Красиво? Тебе нравится?»
«Нравится. Это необычно для меня. Мне ничего не приходится рисовать на коже, нужные изображения сами появляются в любой момент. А ты красивая всегда, хоть с красками, хоть без них. Я вижу и твой облик, и твою… м-м-м… ауру. Ты красивая вся целиком».
Ула зарделась.
«О чём поговорим сегодня?»
Но Уэно не успел ответить. На пляж пришёл Василий и позвал Улу поговорить на прощание с Фредом.
-Просто скажи ему своё твёрдое «нет», а мы все проследим, чтобы он ничего тебе не сделал. Я лично прослежу, буду рядом. Он обещал после этого убраться восвояси окончательно. Если он будет влиять на тебя, я это засеку.
Ула скроила брезгливую мину, но не возразила, послушно пошла следом за Василием.
«Я скоро вернусь», - передала она Уэно, карабкаясь на обрыв.
2.
Фред шагал к лагуне и смотрел только на яркое вишнёвое пятно впереди, но при этом отлично видел целую толпу ребят и девчонок вокруг этого пятна. А главное, он видел там космача.
Стоят, смотрят. Вот что им до этой девки? Она не их круга, они богатые, она нищая. Обслуга. Обслуга должна знать своё место и оставаться обслугой, а не лезть в элитные круги. Ах, да, это же он с Эрнестии, а большинство тут с Новой России, равноправие головного мозга, блять.
Фред, наконец, дошагал и остановился перед девушкой. И тут разглядел, как она расписана чуть не с ног до головы. Это она-то, что до сих пор не красилась вообще! Для кого это она так? Впрочем, не столь важно. Для кого-то она красится, значит, кому-то всё-таки даёт! Сука, стерва!
Он еле сдержался, чтобы не пришибить её тут же на месте, невзирая на свидетелей. Но начал разговор спокойно.
-У всего на свете есть цена. Скажи мне, чего ты хочешь? Что тебе дать, чтобы ты пошла со мной? Деньги? У меня их более, чем достаточно.
Ула покачала головой.
-Должность и карьеру? У меня много связей, я могу сделать тебя знаменитой на всю Галактику, будешь танцевать в лучших мюзик-холлах.
Ула испуганно попятилась.
-Я могу дать тебе всё, что ты хочешь – замки в средневековом стиле, самые модные шмотки, драгоценности! Ну? Что?
Ага, конечно, а сам единственный камушек из кармана утащил.
-Замуж? Хочешь за меня замуж? Я никому ещё такого не предлагал! Хочешь получить мою фамилию?
Ула отчаянно замотала головой, длинные волосы захлестнули шею. Он бы тоже с удовольствием придушил сейчас тупую девку. Но космач бдительно наблюдал за разговором.
Взять её замуж – легко. Особенно потому, что мгновенно можно развестись, когда она ему надоест.
Но девка всё мотала головой, подводя его к пределу, когда он плюнет на главного и боевитого свидетеля и прибьёт мерзавку одним ударом. Её ведь соплёй перешибёшь, а она всё кочевряжится!
И тут девушка будто почувствовала ту самую грань, отмерла и выдала:
-Замуж? Зачем?
Он даже на мгновение восхитился.