Владыка кошмара (СИ) - "Swfan". Страница 43
Распрей о понурил голову, а затем снова развернулся и протянул в мою сторону свои огромные каменные лапы.
Мы находились в самом населённом городе империи, в столице. С каждой минутой подтягивались всё новый зрители. Ещё немного, и число их перевалит за сотню тысяч, но…
Хватит ли этого?
В империи прорживали миллионы человек; Распрей на протяжении многих лет проповедовал среди них собственный культ. Развенчать его легенду одним единственным поражением было почти невозможно, тем паче, что само по себе это поражение было совсем не обязательным…
Руки Распрея ускорились. Я стал усиленно махать крыльями, уворачиваясь от его цепких каменных пальцев.
Каменный великан всё ещё обладал силой восьмого ранга. И вряд ли он станет слабее, пока его подпитывает туманность многих миллионов верующих.
Самое неприятное было в том, что чем дольше будет продолжаться наше сражении, тем сложнее мне будет подтачивать веру Распрея. Рано или поздно люди начнут замечать, что Золотые крылья не могут запросто одолеть императора; затем, приглядевшись, они, возможно, заметят, что преимущество вовсе не на моей стороне, и тогда чаша весов ещё сильнее склонится в сторону Божественного императора; рано или поздно я начну падать по наклонной прямо в бездну.
Мне срочно нужно что-нибудь придумать… Но что?
47. пожиратель
Мне срочно нужно что-нибудь придумать… Но что?
Размышляя об этом, я махнул своими стальными крыльями и увернулся в последний момент, прежде чем огромные пальцы каменного титана схватили меня за хвост. Мои стальные когти оставили на них заметные царапины, которые, однако, сразу стали закрываться. Да и нос Распрея стремительно вырастал, обращая на нет всю выгоду, которую принёс мне мой рискованный приём.
Нет, сражаться бесполезно. Даже если я превращу статую Распрея в пыль, несколько минут спустя она снова соберётся воедино. Ведь для него это был всего лишь сосуд, оболочка, в то время как настоящий божественный император притаился в человеческом сознании.
Я лязгнул своими стальными зубами и стал подниматься в небесную высь.
Как же мне убить божество? Как мне убить человеческую веру? Как…
…«Только…»
Вдруг свет вспыхнул у меня перед глазами. Я увидел надпись на каменной пластине; затем — запись в дневнике моего предшественника:
«кошмар»
«может»
«одолеть»
«кошмар»
Я остановился.
Мой полёт достиг своего апогея.
Словно золотистая звезда я висел среди громадных чёрных туч; затем гравитация медленно потянула меня вниз. Я позволил ей накинуть на меня свою сеть, плавно развернулся, взмахнул крыльями, ускорился и словно метеор устремился на землю.
Сперва я видел город.
Затем конкретную площадь, на которой стоял и тянул свои руки каменный титан. Он был похож на ребёнка, который пытается поймать бабочку.
Наконец передо мной предстало грубое, каменное лицо Распрея, и его глаза, в которых закипала буря.
Считанные секунду оставались до столкновения, когда я покинул свою оболочку и вернулся в серый туман.
Я тут же выцепил глазами силуэт дракона. Он вздрогнул, а потом в него стали зарываться серые вихри, как бы подпитывая золотистое сияние, которое тотчас пронзило туманную вуаль.
Мысли проносились у меня в голове с невероятной быстротой.
Почему Распрей был сильнее меня… Нет, Золотых крыльев? Разве это не было странно? Ведь моя вера была намного древнее, и едва ли один человек, даже император, мог выкорчевать её всего за дюжину лет, на протяжении которых Распрей занимался исполнением своего плана. И тем не менее у него было больше туманности. Почему? Потому что он, как и подобает порождению кошмара, поглощал её прямо из человеческих сердец.
У меня всё было по-другому. Вся моя туманность была моей собственной. Человеческая вера оказывала на неё определённое влияние, но не более того. И, может статься, это было моим преимуществом.
В некотором смысле туманность представляла собой мою душу. Если бы мнение других людей оказывало на неё слишком сильное влияние, они изменили бы мой характер — превратили бы меня в настоящие Золотые крылья. Возможно, существовал определённый защитный механизм, который не позволял этому случиться.
И тем не менее сейчас мне нужна была именно сила Золотых крыльев, сила настоящего бога, чтобы одолеть Распрея — другое божество.
Как её заполучить?
Обыкновенно, когда я покидал призванный фамильяр, его наполняла туманность, и он обретал собственную жизнь. Количество туманности напрямую зависело от формы существа. У гоблина её было совсем немного, у великана — больше. Золотые крылья были настоящим божеством, и если моя теория была верной…
Бах!
Я прищурился.
Золотистый метеор врезался в каменного исполнила. Их очертания смешались, а затем превратились в подобие тучи, в которой стали вспыхивать золотистые молнии.
Я пристально наблюдал за этим противостоянием, разобраться в котором было совершенно невозможно.
Золотые крылья теперь действовали на автопилоте.
Однако своими действиями я настроил их на боевой режим.
Кто же теперь одержит победу? Старое божество? Или новоявленный узурпатор?
Серое облако стремительно редело; золотистые вспышки мелькали всё чаще и чаше. Они напоминали лампочку, которая цокает и силится загореться.
Прошло ещё немного времени, и вдруг золотистое сияние померкло. У меня упало сердце, но в следующую секунду раздался грохот, который я услышал даже через пелену тумана, как через плотную вату, и серый истукан разлетелся на куски; очертания дракона вспыхнули, как солнце.
Я приблизился к нему и коснулся синего вихря. Окружающий мир снова, стремительно, обрёл ясность. Площадь было не узнать. Теперь она напоминала почерневшее, испещрённое трещинами, из которых вырывались языки золотистого пламени, жерло вулкана.
Мне пришлось хорошенько присмотреться, чтобы выцепить среди разрухи кусочки Распрея. Ошмётки каменной статуи подрагивали и силились снова собраться воедино. Я положил на ближайший из них лапу и стал поглощать заключённую в него туманность.
В мою душу устремилась тонкая струйка серой энергии.
«Только кошмар может одолеть кошмар…»
Верно.
Но ещё вернее будет сказать, что только кошмар может «поглотить кошмар».
В некотором смысле мы, кошмары, действовали по принципу гравитации. Более сильные поглощали более мелкие. Для этого нужно было только хорошенько потрепать нашу материальную оболочку.
Вот почему сперва мне пришлось уничтожить статую Распрея. Она была не более чем аватаром его туманности, и тем не менее, чтобы её использовать, ему пришлось наполнить её своей силой. Сейчас эта сила была разбита на мелкие кусочки, которые я мог без особого труда проглотить.
Я стал хватать увесистые камни и поглощать заключённый в них туман.
Серое море внутри моего сознания стремительно сгущалось.
Сперва оно состояло из рыхлого тумана; потом он сделался непроницаемым, как тучи, и начал постепенно обращаться вихрем.
Я увлечённо наблюдал за происходящим, в то время как мои действия превратились в механический процесс. Наконец я почувствовал, как туман внутри меня точно перешёл в новое агрегатное состояние, а затем стал стремительно разливаться в мои конечности.
Я преодолел границу восьмого ранга, и теперь моя оболочка стремительно менялась под напором новоявленной силы.
Вскоре я понял, что теперь всё было немного иначе. Мой туман оказался на своеобразном перепутье. С одной стороны, моё тело стремилось вширь, и я чувствовал, что, если дам ему волю, оно разрастётся до титанических размеров, а с другой мои мышцы наоборот сжимались и становились более концентрированными.
48. выбор
Я оказался на железнодорожном перепутье и мог повернуть вилку либо в одну, либо в другую сторону. Причём сделать это следовало как можно скорее — поезд гремел уже совсем рядом, разливая на меня разрушительный свет своих фар.