Фантастический цикл романов "Викинг". Компиляция. Книги 1-9" (СИ) - Мазин Александр Владимирович. Страница 48

Об этом он рассказал мне сам. С присущей ему иронией.

Я мельком видел парней, с которыми он играл. Любой из них перевесил бы пару таких, как мой раб.

Или он невероятный храбрец, или…

Оказалось – «или».

Наконец я узнал о том, что и рабское положение имеет свои преимущества.

Это свободного человека можно вздуть за обидное слово. Раба может бить только хозяин. Имеется в виду – бить бесплатно. Всем остальным придется иметь дело с собственником обидчика.

То есть Васенька – самый маленький в классе, но старший братик у него – боксер-перворазрядник. Дальше сами решайте «гамлетовскую» проблему: бить или не бить.

Сам Гамлет, кстати, – местный парень. Датский принц, если верить Шекспиру. Не исключено, современник моих побратимов. Надо бы порасспросить… [37]

Утром Хавчик тщательно упаковал обновки в водонепроницаемую тару, взвалил на спину, и мы отправились туда, где лежал на песочке наш славный драккар.

Нас ждали великие дела.

Глава тридцать восьмая,

в которой герой узнает, что и на учениях можно запросто отправиться в Валхаллу

Выход в море откладывался. Ольбард изучил небосвод и предположил, что надвигается непогода.

Хрёрек отнесся к прогнозу с уважением. А чтобы не терять времени зря, объявил военные учения. Хирд в полном составе отправился на прилегающий к городку выгон и занялся делом.

То есть мы, молодые дренги и хускарлы, выстроились клином, плечо к плечу, и с душераздирающим ревом припустили вверх по склону. Пересеченная местность (камни, кусты, ямы) мало способствовала сохранению строя, однако мы очень старались держаться поплотнее, потому что расположившиеся сверху хольды метко обстреливали нас булыжниками.

Я никогда особенно не увлекался пращой, но должен отметить, что примитивное это устройство при некоторых навыках может посылать камешки с изрядной силой. Меня разок достали, и, несмотря на броню, было больно. А достали меня, потому что мой сосед Рулаф споткнулся, опустил щит, схлопотал каменюкой по шлему и упал. Тут-то меня и приложили. Впрочем, я остался на ногах, а брешь тут же была закрыта мною и соседом Рулафа. Держать правильный строй – наилучшее средство защиты от летающих предметов небольшого размера.

Погоняв «молодых» как следует, Хрёрек разбил команду на два отряда и устроил учебный бой.

Чтоб отличать «своих» от «чужих», половина хирда повязала на шлемы и бицепсы белые тряпки.

Учебный бой – это значит, что все колющие и режущие части оружия упакованы в кожу и тряпки. В остальном – все как обычно. И смею вас заверить: удар топором, даже защищенным мягкой култышкой, это не игривый шлепок подружки.

Но я подобные игры любил. Сражение без кровопролития. Просто восхитительно.

Тем более что через минуту после столкновения наши ряды смешались и общий бой превратился в разрозненные поединки.

В реальном бою строй обычно держится дольше, но сейчас такой задачи не ставилось. Наоборот, надо было отрабатывать навыки драки в общей куче, когда удар может прилететь с любой стороны и с любого уровня. И еще – умение прикрыть спину товарища и сделать дырку в спине противника. Любому опытному рубаке известно, что благородный бой лицом к лицу в общем месилове не просто неуместен, а попросту нелеп. Убей или убьют тебя. Или – твоего друга. Правда, утверждение, что на затылке нет глаз, в моем случае можно оспорить. Иногда даже не «спиной чувствуешь», а именно «видишь», когда прикрывающий твою спину товарищ по какой-то причине (отвлекся, устал, убили…) больше тебя не защищает. Я подобное необъяснимое с рациональной точки зрения чувство холил и лелеял, как мог. И не зря…

Со стороны, наверное, это выглядело неплохо. Умелый бросок копья – это вообще очень эффектное зрелище. Намного красивее, чем выстрел из лука.

Это копье было брошено умело. И конечно его железко, как и положено, перед боем, было защищено «нахлобучкой».

Может, ремешок был завязан некачественно. Или порвался в процессе работы… Так или иначе, но брошенное с надлежащей силой и умением копье во время полета растеряло все «предохранители». Что не помешало ему описать красивую дугу, конец которой теоретически должен был упереться в щит прикрывавшего мою спину Руада, а фактически – в эту самую спину, потому что у Руада (чистая фантастика!) развязался шнурок на обуви, и как раз в этот момент он на него наступил. И упал на колено. Не больше, чем на секунду. И в эту секунду над его головой, едва не ширкнув Руада по шлему, прогудело копье.

Бросал копье Ульфхам Треска. И целил, что характерно, не в меня, а в «предводителя» нашего отряда Ольбарда.

Но в свободном бою расположение «фигур» меняется ежесекундно.

Ульфхам уже разжимал пальцы, когда на Ольбарда налетели еще двое, и я, будучи к Ольбарду ближе всех, метнулся на помощь. Какая-то секунда, не больше. Руад вовремя угадал мой рывок (он тоже «держал» Ольбарда), «пошел» вместе со мной… И наступил на шнурок… А копье уже летело, роняя на головы сражающимся куски «защиты»…

Встреча копья и моей спины должна была произойти через три четверти секунды. Учитывая тот факт, что брошенное умелым викингом (а Ульфхам был именно таким) копье пробивало деревянный столб полуметровой толщины, результат встречи был предопределен. Но…

Второсортное счастье. За полсекунды до встречи бросившийся мне на перехват Свартхёвди треснул меня по ноге обмотанным в кожу и тряпки мечом.

Удар защищенного клинка не отрубил мне ногу, зато развернул градусов на девяносто, и вместо того, чтобы принять копье спиной, я «поймал» его грудью.

Вернее так: я успел увидеть мелькнувшую молнию, отшатнуться буквально на сантиметр, и хорошо отточенный полуметровый наконечник ударил в мою кольчугу на ладонь ниже солнечного сплетения. Кольчугу мою он порвал, как нож – тряпку. Я ощутил острую режущую боль и, практически одновременно, меня «довернуло» и швырнуло на Свартхёвди. А копье Ульфхама Трески, вспоровшее мою кольчугу и мышцы живота, воткнулось в землю в дециметре от его ноги.

Тут наконец подоспел Руад.

Оценив происходящее (копье в земле и кровь на моей разорванной кольчуге), он крикнул Свартхёвди: «Мир!». И «враги», похватив под мышки, выволокли меня с поля боя.

Мне повезло. Крови вытекло порядочно, но сама рана оказалась, по местным меркам, пустяковой. Фактически просто длинная и глубокая царапина. Я промыл ее «зимним» пивом, крепость которого, по моим прикидкам, приближалась к пятнадцати градусам, смазал какой-то зеленой дрянью, выданной Ольбардом, туго забинтовал и восстановил кровопотерю (опять-таки по рекомендации Ольбарда) здоровенным куском сырой телячьей печенки.

Через три дня (мы уже были в море) рана закрылась.

Еще через неделю от нее остался только широкий (все-таки надо было зашить) красный шрам.

Но это фигня. Шрамы здесь только прибавляют шарма (во какой каламбур!), хотя предпочтительней все-таки шрамы на чужих шкурах.

А тот учебный бой наша команда проиграла.

Глава тридцать девятая,

в которой герой очень отчетливо осознает разницу между круизным лайнером и драккаром

Я любовался берегом. В отличие от моих товарищей, высматривающих подходящее место для высадки, я просто глазел на чудеса северной природы. На причудливые скалы и утесы, похожие то на зверей, то на птиц, то на окаменевших гигантов. Теперь понятно, откуда предки викингов взяли свои легенды о великанах. Вот эта высоченная скала и впрямь похожа на великана с наполовину снесенной головой. Молотом Тора снесенной, не иначе.

Красота!

Мы уже семь дней шли без остановок, пользуясь отличным попутным ветром, изрядно подъели припасы, зато наслаждались бездельем. Курорт!