Рыцарь без позывного. Том 4 (СИ) - "Бебель". Страница 50

Глава 18: Живительная эвтаназия

Широкий зал, носивший гордое имя лаборатории удивлял не столько размерами, сколько дизайном. Хирургические пилы, реберные расширители, и стерильные скальпели соседствовали с монструозным лежбищем, больше походящим на жертвенный камень, нежели на операционный стол. Красивая и сложная система осветительных зеркал спокойно уживалась с ржавыми решетками, за которыми виднелись сестры близнецы моей бывшей камеры. Паутина напольных желобков, расходившаяся по всему залу в причудливых узорах, очевидно когда-то служила для заполнения этих своеобразных коллекторов кровью принесенных на алтаре жертв. Судя по глубине поросших мхом бассейнов — зал видел больше трупов, чем говно мух.

Языческое капище — к гадалке не ходи. Забытое и заброшенное, — прямо как божки в чьи имена приносились безымянные жертвы. Мечта любого археолога, некроманта, или режиссера дешевых ужастиков. Даже за реквизитом для очередного блокбастера ходить не надо, вон сколько у стены банок в кучу свалено. От такого разнообразия плавающих в формалине голов и прочих конечностей даже пиявочник удавился бы от зависти.

Надо бы ему сувенир захватить, что ли…

— Нет-нет-нет, ты не прав… — помотал головой чокнутый садист, обращаясь к пускающему слюни «ассистенту».

Пилюлькин ни на мгновение не сводил с меня глаз, пока тащил к жутковатому алтарю.

— Даже стервятники не способны столь скоро выработать иммунитет! Нет, мой просвещенный друг, естественные причины тут неповинны…

Его взгляд наконец отлип от меня и мимолетно скользнул по Киаре, заставляя ее испуганно сжаться и едва не выронить из рук огромную банку с неопознанной «медузой».

Шизоид обсуждал с бредущим рядом лоботомированным чучелом причину, по которой я находился в полном сознании, а не вырубился как в прошлый раз. Очевидно, в голову идиота не закрадывалась мысль, что я мог просто задержать дыхание и закрыть лицо, когда по желобку под решеткой заструилась знакомая отрава. Благо испаряется она быстрее, чем девственность в борделе.

Жаль лишь, что моя находчивость оказалась столь же полезна, как умение пердеть обратную сторону. Не успел я как следует рыпнуться, а «Айболит» уже скрутил меня в позу думающего курсанта, просто рванув руку к пояснице. Впившись пальцами в позвоночник, он надавил на неведомые точки, оборвав все попытки сопротивления. Даже сейчас, ведя меня к «операционному столу», он не ослаблял хватки, продолжая следить за каждым моим движением и манипулируя словно куклой.

Оглядывая зал, насколько позволяла впившаяся в спину рука, я приметил деда стоящего возле одного из бассейнов с разломанной решеткой. Безжизненные глаза буравили крепкие ножны, покоящиеся на вершине груды тряпок и сапог, заполонивших коллектор. Вид меча покойного капитана заставил меня лишь скрипнуть челюстью.

Вроде и рукой подать, а хрен там, — чертов психопат держит так, что не вздохнешь. А жаль, уж я бы с удовольствием вогнал клинок в пару задниц…

Блин, знал бы, что они прямо в зале трофеи сваливают, в бессознанку бы сыграл, а потом рванул в самый неожиданный момент! Впрочем, один бы хрен не отмахался…

Немедленно заметив мой интерес к клинку, «Айболит» подозрительно блеснул очками, до хруста сжав пальцы на моем позвоночнике:

— Он ведет себя так, будто что-то задумал.

Как и прежде, очкарик напрочь игнорировал реальность, обращаясь исключительно к слабоумному истукану.

— Я? Задумал? Да ты прикалываешься! Ничего я не задумал! Вообще ничего!

С невинной моськой я покорно уселся на холодный каменный стол, то и дело воровато стреляя глазами в Киару, что уже водрузила банку с неизвестным органом на столик с инструментами и приблизилась ко мне, намереваясь затянуть ремни на ногах.

Однако грубый удар ладони по красивому лицу оборвал ее намерения:

— Ты не ассистируешь! Это привилегия способных, а не слабоумных!

Поглядев на упершегося лбом в стену «ассистента», пускающего слюни на нарядный белый халат, я не сдержал глупой усмешки. Перфоманс антиквара с призывом демона в канализации имел куда больше наукообразия, нежели этот «эксперимент».

А тем временем подозрения шизоида все усиливались. Сплетаясь в похотливом экстазе, безумие и высокий интеллект порождали поистине выдающийся коктейль паранойи и недоверия. И Филлип ремни не застегивает, и рожа у Киары уж больно мрачная, и я почему-то не в отключке да еще веду себя странно… Можно было кожей ощутить, как сомнения пожирают его изнутри, затягивая мысли в спираль параноидального бреда.

Не дождавшись помощи от лоботомированного помощника, он взялся за ремни самостоятельно, принимаясь фиксировать мою голову на жутковатого вида подставке и ничуть не беспокоясь за руки или ноги.

Я же изображал покорное смирение как умел, то и дело поглядывая на платье фиолетовой ведьмы, с грустным видом стоящей у стола, и старающейся лишний раз не смотреть на отца. Мои глаза то и дело стреляли в карман, где покоился «прощальный подарок» для доверчивой дуры.

Щелкая застежками, Пилюлькин вдруг остановился, блестя очками у самого моего лица, будто стремясь залезть в самую душу. Рванув руку к девице, хирург вырвал кусок платья вместе с цветастым изображением паука на шевроне.

— Откуда? Зачем? Для чего? — резко протараторил придурок, опасливо осматривая то нашивку, то рукав моего кителя.

— Это… — немедленно засмущалась ведьма, натягивая сползшую ткань платья на оголенную грудь. — Это просто…

Сумбурное объяснение прервалось грязным берцем, ткнувшим «Айболита» в пах. Вопреки моим надеждам, застать шизика врасплох не удалось, и он с невероятной легкостью ушел из-под удара. Однако пинок по яйцам был далеко не единственным пунктом моего идиотского плана.

— Сейчас!!! Киара, Филлип — хер ли телитесь?! Давайте!!! Санитаров на ножи, вся власть шизам — свободу попугаям! — стремясь придать голосу как можно больше отчаянной решимости, я не особо задумывался над содержанием реплик.

— Ч-ч-чего? — только и выкатила глаза Киара, явно нихрена не поняв.

Зато понял «Айболит». Через жопу, но со спецэффектами.

От встречи с его ладонью, фиолетовая ведьма немедленно перешла на третью космическую скорость, с грохотом вмазавшись в импровизированную кунсткамеру у дальней стены. Молниеносная реакция «Айболита» уступала лишь воспаленности его разума, мгновенно проведшего параллели между мнимыми фактами и смехотворными домыслами.

Выводы получились под стать заключению его больничной карты:

— Сговорились! — рванувшая к ассистенту рука, одними лишь пальцами разорвала изящную шейку, заставляя лоботомированную голову бессильно шлепнуться под ноги, забрызгав белый халат. — Взревновали к успеху! Я знал, знал что на свете не существует такой бездарности! Ты с самого начала притворялась, саботируя работу! Не сумела пережить груз бесполезности! Поэтому ассистент вдруг перестал слушаться! Соблазнила!

Оставив обезглавленное чучело антиквара биться в мелких конвульсиях, взбесившийся Пилюлькин рванул к сумбурно блеющей оправдания Киаре. Несчастной дуре явно не хватала опыта общения с идиотами — взывать к их здравому смыслу, все равно что тушить костер солярой.

Меся девицу в кашу, заботливый отец не сдерживал эмоций. Впервые за все время, на его лице проявилось нечто отдаленно похожее на эмоцию. За столько лет, «Айболит» перепробовал буквально все статьи уголовного кодекса, но так и не достиг искомого результата. Только чокнулся, из-за несоблюдения «диеты» и явной экономии на наркозе. Понятное дело, что у него стойкая аллергия на реальность вместе с пропиской в вымышленной галактике.

Киаре бы хлеборезку прикрыть, а то только хуже себе делает… Впрочем, мне-то какое дело? Чем дольше она изображает боксерскую грушу для этого придурка, тем больше у меня форы.

Не желая испытывать судьбу и дожидаться, когда вопли с мольбами сведут живучую ведьму в могилу и настанет мой черед, я наконец отцепил от шеи жесткие кожаные ремни и рванул на ноги, попутно едва не поскользнувшись на растекшейся с антиквара кровище. Собираясь в желобки, она устремлялась в зарешеченные коллекторы.