Сказка про попаданца 2 (СИ) - "Пантелей". Страница 29

Корейский, точнее, Чосонский, ван Чунджон Накчхон, оказался правителем очень солидным. И в той исторической реальности он проявил себя отлично, и в этой своего не упустит. «Забытый язык богов» и «утраченное наследие» изучает со всем старанием. Говорит с жутким акцентом, но понять уже можно. Воскурили с ваном Чосона кальян, под коньяк и кофе. Поговорили о делах: и о вечных, вселенских, философских, и о мелочных, земных, суетных. В компании поговорили, с привлечением Васко да Гама, Родриго Пике, Асикага Такаудзи и Сиоку Орусата. Потом ещё добавились коньяком, насладились оркестром, струнным октетом — три гитары, две скрипки, виолончель, контрабас и солистка. И музыкой насладились и девочками-музыкантшами.

Отличный мужик, ван Чосона, получил кэшбэк на «винджаммеры» в пятнадцать процентов и алмаз, покрупнее, чем у союзных голодранцев. Распрощались друзьями. Приезжайте к нам в Тауантинсуйу. Там познакомитесь с правильной религией, верой в Создателя нашей Вселенной, Инти-Виракочу, который и ваших богов создал, в числе многих прочих.

А вот сёгун Муромати, двоюродный племянник Асикага Такаудзи, Асикага Ёсихару, Савелию не понравился совсем. Полное служебное несоответствие занимаемой должности, у товарища сёгуна. Какой-то он совсем никчёмный. Даже не гуманитарий, а просто пустышка.

— Неужели в клане Асикага не нашлось никого лучше, чем сёгун Ёсихару? Мне кажется, что он весь ваш клан позорит, Такаудзи-сан.

— Так и есть, божественный, — печально вздохнул Асикага Такаудзи, — позорит, но он законный наследник своего отца.

— И всегда у вас такие никчёмные законные наследники своим отцам наследуют? Неужели никакого фильтра для этих никчёмностей так и не придумали?

— Придумали, божественный Сын Солнца, конечно, придумали, но возникла одна проблема. Я не хочу становиться сёгуном клана этих…

— Дикарей, — подсказал Савелий, — и правильно не хочешь. Мне нравится культура Ямато, мне нравится кодекс воина Буси-До, мне нравится религия Японии, но мне не очень нравятся эти никчёмные наследные правители. Этот дурачок до сих пор не понимает, что его жизнь уже изменилась, изменилась полностью, навсегда и бесповоротно. Такие идиоты нам в светлом будущем не нужны. Страна Ямато станет имперским герцогством. Я так решил, я очень хочу сохранить всё лучшее, что в ней есть. Возьмёшься за это дело, или мне назначить другого исполнителя, Такаудзи-сан?

— Что делать с императором, божественный Сын Солнца?

— Только то, что у вас обычно делают с низложенными императорами, ничего нового изобретать не нужно.

Седьмого сентября 1536 года, «Посейдон» отчалил из Сингапура в направлении Гавайев. Увейс-паша взял раздробленный в щебень Марсель. Интересно, были ли в Марселе общечеловеческие культурные ценности? Можно заглянуть в интернет, но лучше этого не делать. Всё равно, ценностей этих больше нет, так к чему зря расстраиваться? Нет и нет, не первые и не последние.

Глава 16

Сулейман Великолепный собирает все валентные силы в Лионе, для удара по Парижу. А вот это зря. Пока дождётся корпус Увейс-паши, уже зима настанет, а зимой в центральной Франции не повоюешь, дороги развезёт уже в октябре, артиллерию не протащишь. Ему бы сразу ударить, пока Франциск Валуа свою лапотную орду в солдат не превратил и не вооружил, пока у него армия всего из тридцати тысяч ветеранов, а остальные сто двадцать — просто большая и бесполезная в бою толпа.

Впрочем, откуда Сулейману это знать? Это мы читаем переписку Парижа и Антверпена, коннетабля с императором, а османы честно играют в тёмную. Да и не хватает у Сулеймана сил на оккупацию всей Франции. В Базеле, Женеве, Лозанне, Лионе и Марселе, ему пришлось оставить десятитысячные гарнизоны. Ещё девять городов, и вся армия в гарнизонах осядет, перейдёт к обороне, а крупных, стратегически важных городов во Франции намного, на порядок больше. Возможно поэтому султана и тянет в Париж. Надеется, что взятие вражеской столицы закончит эту войну. А закончит? Если император Франции выживет и отступит — то точно нет.

Двадцать шестого октября 1536 года, «Посейдон» вошёл в бухту Перл-Харбор на Гавайском острове Оаху. Красотища-то какая. Город на островах пока один — Гонолулу, столица герцогства. Заложен он ноябре 1526-го, потому и зашли именно сюда — отметить первый юбилей.

Отпраздновали, поныряли за жемчугом, уже с аквалангами, поучились кататься по волнам на досках. Отлично отдохнули.

В Европе война встала на зимнюю паузу. Османы так и не вышли из Лиона, дожди этой осенью пошли слишком рано. Впрочем, позиция у них отличная, юго-восток Франции по линии Женева — Лион — Гренобль — Марсель, с самым лучшим французским портом, они откусили и начали переваривать, дальше вполне могут себе позволить играть от обороны.

Франциск Валуа торгуется с Генрихом д’Альбре о цене за Южные Нидерланды, Фландрию, Люксембург и Аахен. Императору Франции очень нужны триста тысяч, но уступить графство Артуа он пока не готов, предложил вместо него Аахен. А какой толк от того Аахена? Ну, выбрали там когда-то императором Карла Великого и что с того? Генрих д’Альбре императором себя объявлять не собирается, для него это просто городок, с крохотной территорией в шестьдесят квадратных километров.

Да и нет трёхсот тысяч наличными у Генриха, ему занимать придётся. И ладно бы занимать на что-то действительно нужное, ту же Фландрию, которая одна может прокормить всю Западную Германию. Но причём здесь какой-то никчёмный Аахен, по цене отличного графства Артуа? Так пока и торгуются, а мы, на всякий случай, накапливаем вооружения и боеприпасы для стопятидесятитысячной французской армии в Амстердаме. Всё равно ведь сторгуются, уступит Франциск, деваться ему некуда.

Десятого ноября попрощались с Родриго Пике и Асикага Такаудзи. Они возвращались на Цусиму, готовить присоединение Японии-Ямато к Империи Нового Света. Не герцогством, такого японцы никогда не примут, а в качестве территории прямого подчинения императору, Сыну Солнца. Одного божественного императора сменит другой, ещё более божественный, это нормально и даже хорошо. Понятно, что непосредственное управление всё равно будет осуществляться через чиновников-наместников, но главное здесь статус. Такой-же статус, как у целого континента — Западной Инки. Такое вхождение в Империю можно будет организовать относительно мирно. Тогда так тому и быть, Такаудзи-сан ситуацию знает изнутри, ему виднее — как всё сделать правильно.

Одиннадцатого ноября, «Посейдон» вышел на предпоследний участок кругосветного круиза Гонолулу — Лима.

Двадцать второго ноября получили сообщение из Гранады, от министра Европейских дел, Саго Миачо, графа Андорры. Османы предложили заключить мир. Правда условия выдвинули заведомо неприемлемые — статус-кво в Европе и возврат Магриба. Франциск Первый, через своего посла, барона де Рибек, эти условия, естественно, отклонил, да ещё и в не совсем дипломатической форме. Точнее, совсем не в дипломатической. Барон де Рибек зачитал оскорбительный ответ своего императора с листа.

Глупость какая-то. Понятно, что условия османы предложили очень плохие, но к чему все эти оскорбления? Они ведь Сулейману только на руку. Теперь он может делать с Францией и с самим Франциском всё, что угодно, и его за это никто не осудит. Саго Миачо считает, что султан именно этого и добивался. Оскорбительный ответ французского императора уже зачитывают османским армии и флоту. Дословный ответ, с оскорблением как самого Сулеймана, так и всего османского народа, а после этого, никакой дополнительной мотивации им не потребуется. Будут мстить, не жалея собственных жизней, а уж тем более чужих.

Даже если Франциску больше недорога собственная жизнь, а это, скорее всего, так и есть, то зачем подставлять под месть всех французов, в том числе и собственных детей? Сгорел сарай, гори и хата? Похоже, спятил Франсуа, сошёл с ума. В полное безумие пока не впал, но чувство реальности уже утратил, как и контроль над собой.