Сердце пламени (СИ) - Троицкая Алеся. Страница 11

Ивонет пожала плечами. Представлялось с трудом. Как и то, что её отец согласился на такое. Она знала, что после его смерти на трон взойдет его младший брат, принц Морис, выступающий сейчас в качестве десницы. Интересно, как он воспринял новость о том, что трон ему не достанется? Но спрашивать об этом не имело смысла.

— Вы так уверены, что у нас будет сын?

— Даже не сомневаюсь, — его глаза хитро сощурились. — И, полагаю, не один. Вы невероятно притягательная женщина, Ивонет. Могу заверить, что детей у нас будет много.

Она вновь покраснела и отвернулась.

— Полно вам смущаться, — король мягко рассмеялся. — Разве танцы не сделали нас чуточку ближе?

Ивонет нашлась с ответом не сразу:

— Если только с моими туфельками, что беззастенчиво оттоптали ваши ноги.

— О, за мои ноги не переживайте, они достаточно крепки.

Бархатистый смех и непринуждённость — всё, чтобы расположить, завлечь, одурманить. Как и сад, по дорожкам которого они гуляли, несмотря на серость и дождь. Погода не портила очарования: Ивонет вглядывалась в извилистые кроны странных деревьев, что цеплялись друг за друга ветками, словно руками, и были припорошены гроздьями крошечных лепесточков.

— Я никогда таких не встречала, — Ивонет тронула шершавую кору.

— И неудивительно. Такие растут только в Срединных землях.

— Правда?

— Правда. Я лично привозил семена.

— Вы были в Срединных землях? — не сразу поверила девушка. Ведь всем известно, что там что-то вроде тюрьмы для тех, кто наделён чарами. Волшебных существ: альвов, пикси, троллей и многих других. Она не знала, милосердие это или насмешка, но одно знала точно: это несправедливо. Почему те, кто, как говорят писания, жили до прихода людей, стали изгоями, чем-то отвратным и запрещённым? Нет, она знала историю, где довольно доходчиво рассказывалось, почему так произошло, но всё равно не понимала. Неужели Изначальные, те, что были свергнуты великим Альхардом, так невзлюбили людской род, что решили его извести?

Но она помнила свое видение, то, что показало кольцо. И разговор между мужчиной и его сыном. Изначальные приютили их, дали кров и еду, помогли отстроить поселения. Или эти события прошлого никак ни связаны с настоящим? Девушка глубоко задумалась.

— А как иначе, если они — моя вотчина? Я хранитель этих земель по праву наследования. Моя задача — сдерживать живущее там зло.

— Вы говорите о тех, кто несет в себе чары?

— Обо всех, кто оступился, кто не желает жить по закону нашего славного мира. Понимаете, принцесса, ведь чары — это не только зло, важно, как ими распоряжаются. Если чары помогают устанавливать мир и порядок, как у троготов, то это добродетель. Если чары используются во вред, то это плохо.

— Но как узнать, зло в себе несут чары или нет, если любая магия считается скверной, а существо нечеловеческой расы — изгоем?

— Да, делить мир на белое и черное не совсем правильно, но другого нам не дано. Примеряться к каждому мы не можем, легче сразу отсечь и изолировать, чем дать волю и ждать подвоха. Не желаю повторения истории, когда Изначальные объединили всех сидов и вероломно напали на людской род. Хвала нашему небесному покровителю Альхарду, который смог противостоять скверне.

— Хвала, — невесело повторила девушка.

— Ивонет, а вы знаете, — король понизил голос до шёпота, — что эти деревья слышат людскую мольбу и могут исполнять желания?

— Правда?

— Да, нужно лишь прислонить ладонь, закрыть глаза и загадать желание.

Ивонет хмыкнула. Она давно не верила сказкам, но всё же потянулась к стволу. Однако король поймал её ладошку:

— Позвольте, я сниму с вас перчатку. Дерево чувствует лишь живое тепло и энергию.

Он потянул было за ткань указательного пальчика, но им помешали. В саду появился невысокий лысенький человек с колючим взглядом тёмно-карих глаз. Если она не ошибалась, это был королевский десница, которого по какой-то причине не было ни на приветственной встрече, ни на празднике.

— Ваше величество, прошу прощения, но это срочно: дело не терпит отлагательств, — он поклонился, мазнул по Ивонет взглядом, полным настороженности и любопытства. Минфрид не потрудился их друг другу представить, стал невероятно собранным и напряженным:

— Докладывай!

Ещё один косой взгляд в сторону Ивонет.

Девушка стушевалась и тут же невзначай вспомнила, что у неё примерка платья, и поспешила ретироваться. Но краем уха всё же уловила обрывок разговора, летевшего ей в спину:

— Стихийник действительно был...

— Это я и без тебя знаю, я его видел.

— Нет, был ещё один юноша. И это он устроил погром на острове Ведающих.

— Невозможно!

— А ещё поговаривают, что артефакт душ нашёлся и это девчонка. Она может своей силой уничтожать анимусы…

— Что?! — Кажется, Минфрид не на шутку разгневался. Но что заставило его по-настоящему взреветь и заставить принцессу прибавить шагу, это весть о том, что артефакт душ способен возрождать Изначальных — крылатых альвов, уничтоженных в великой войне.

Тельман сдержал обещание, и к вечеру порошок из пустоцвета был у Ивонет в руках. Немного, всего пару щепоток, но достаточно, чтобы сотворить задуманное. Хоть времени практически не осталось, но это было лучше, чем ничего.

Высыпав порошок в кубок, она залила траву кипятком, наблюдая, как вода окрашивается в красный, остудила и выпила до дна. По телу тут же прокатился жар, острый, перечный, и огненной змейкой побежал по венам.

Девушка застонала и упала на колени. Тело тряхнуло, боль оголила нервы, в голове нарастал гул… ещё мгновение — и взрыв до потери сознания. Ивонет сжала зубы, сдерживая крик. И, когда казалось, что терпеть уже нет сил, её отпустило. Жар стал сходить, оставляя после себя поток чистой искромётной энергии. Энергии её чар, её силы. Фиолетовая дымка с мерцающим бликами. Такая прекрасная, что невозможно оторвать внутренний взор.

Ивонет дала себе время отдышаться, посмотрела в зеркало. Бледная, но невероятно счастливая. Ведь сила, которую она обнажила благодаря напитку, разогнала не только тревоги и печали, но и наполнила уверенностью и отвагой. А самое главное, благодаря напитку она сможет заглянуть в будущее с холодным и расчетливым умом. Никаких припадков и проецирования чужих эмоций на себя. А значит, король ни о чём не догадается. И не важно, что потом наступит болезненная расплата за то, что обманула свою суть, подавила эмоции и страхи. Это будет после, а сейчас нужно торопиться: действие пустоцвета не бесконечно.

Тельман был уже на страже и, увидев свою подопечную с блуждающей улыбкой на губах, нахмурился:

— Принцесса?!

— Сир Тельман, прошу, проводите меня к королю.

— Вы уверены? — Ему померещилось, что на дне её глаз пылает фиолетовое пламя. Тряхнул головой, чтобы убедиться, но девушка уже отвернулась.

— Да, вполне, не тревожьтесь. Я ненадолго, а после вы сопроводите меня обратно, — она тепло и обезоруживающе улыбнулась.

— Как пожелаете, принцесса. — Упрёк не только в голосе, но и во взгляде, в поджатых губах и осанке. Но Ивонет было всё равно: после напитка довольно плоский мир ощущался наполненным и объемным. Запахи, звуки, краски… но, что самое замечательное, в нем не осталось места для плохого. Всё, что тревожило и изводило, стиралось, не оставив и следа. Забытый вкус свободы и мимолетного счастья.

— Принцесса Ивонет? — Если Минфрид и был удивлён, то никак этого не выказал. Отложил в сторону бумаги, которые до этого внимательно читал за широким столом в библиотеке, и вопросительно уставился на принцессу, склонившуюся в глубоком поклоне.

— Вас что-то беспокоит? Или, возможно, вас кто-то обидел? Не ожидал в столь поздний час вас здесь увидеть. — Он велел стражам удалиться и плотно прикрыть за собой дверь.

Ивонет поднялась и прямо, без стеснения посмотрела на короля. Слегка склонила голову набок и очаровательно, без жеманства и стеснения, улыбнулась.