Сердце пламени (СИ) - Троицкая Алеся. Страница 16

В первый миг девушка захотела сбежать: слишком страшно было здесь находиться, да и запах отталкивал, но живот скрутило и тупая боль заставила согнуться пополам. Она болезненно застонала и осела на землю.

— Ничего, ничего… сейчас немного отдохну и попробую вернуться. Наверняка сир Тельман справился со стражей и теперь меня ищет, — пробормотала она и с опаской покосилась на клетку, в которой, как ей показалось, шевельнулся заключённый.

— Авели?! — прокаркал натужный болезненный голос, и лохматая голова приподнялась.

Искалеченный узник нашёл в себе силы подняться и прильнуть к прутьям. Было видно, как его ладони жжёт флюсца, запахло паленой плотью, но, кажется, сейчас это его вообще не волновало. Не видя собеседника, он выставил вперед ухо и стал напряжённо вслушиваться.

— Авели, ответь, это ты? Я чувствую твоё присутствие, твоё дыхание… Прошу, не мучай меня снова, скажи, что это ты.

Ивонет растерялась, но, понимая, что её молчание причиняет мужчине боль, нашла в себе силы ответить:

— Простите, но это не Авели. Меня зовут Кэти.

Мужчина отступил на шаг. В его густой бороде затерялась безумная улыбка. Он выставил перед собой палец, его голова нервно задергалась. Через некоторое время узник опять приник к решётке и по-звериному принюхался. Глубоко и с наслаждением вдохнул, напугав девушку.

— Тебе меня не провести, я чувствую тебя, Авели. Скажи, наши войска прорвали оцепление? Уничтожили железную стену? Дамба смыла вражеские войска? А Райнхард и Ланар уничтожили его, стёрли с лица земли? Жаль, что не я вытряс его дрянную душу… Надеюсь, он знатно помучился! — И вновь безумный смех, пугающая улыбка. Заключённый грузно уселся на землю.

Ивонет пыталась понять, где слышала эти имена. Но потеряться в памяти ей не дали: мужчина выставил перед собой руку со свежим ожогом на ладони и начал щёлкать пальцами перед закрытыми веками. Щелкал и щелкал с завидным упорством, пока не замер и обреченно не бросил:

— Искра не вернулась...

Понимая, что мужчина безумен и вряд ли ответит, она всё равно задала мучавший её вопрос:

— Ты правда альх… стихийник?

Мужчина вздрогнул, голова его поникла:

— Был когда-то. Но так давно, что уже практически не помню этого. Они отняли мою искру и запечатали дар.

— Но разве можно запечатать дар?

Боль немного отступила, и Ивонет наконец поднялась на ноги, осмелилась подойти ближе. Она никогда не слышала, что дар можно отнять. Даже то, что сейчас она спокойно касалась других, не давало уверенности, что эта возможность останется навсегда. Почему-то внутренний голос говорил о том, что это временно. И она хотела... нет, мечтала узнать способ запечатать свой дар насовсем. И не важно, что в ближайшее время её могли поймать и казнить. Она должна узнать способ. Ее пальцы схватили прутья решётки, и девушка с жадностью впилась взглядом в лицо заключенного.

— Разве возможно отнять то, что рождено вместе с тобой, что является твоей сутью, живет в твоей крови?

Мужчина поднял голову. Хоть его веки и были закрыты, девушке чудилось, что он видит её насквозь. Он долго молчал, и она успела разочарованно подумать, что он вновь погрузился в свое безумие. Но мужчина не спеша поднялся, вытянувшись во весь могучий рост, приблизился и положил окровавленные ладони поверх её пальчиков. Невзначай провёл по кольцу, прожилки которого перестали агрессивно пульсировать и теперь излучали мерное сияние. Легкие сполохи алого, как затухающие угольки.

— Если освободишь меня, я помогу тебе избавиться от проклятия альвийской крови и затушить твою искру.

Глупость, жалость, вера в чудо, а может, всё вместе… но даже до того, как безумец предложил ей свободу от бремени проклятия, она знала, что должна его освободить. Ещё тогда, в зале, на торжестве в честь её приезда. Тогда она ещё не знала, как, но сейчас поняла: любой ценой. Даже если он обманет и не сдержит обещание — пусть, главное, что хотя бы в этом вопросе она помирится со своей совестью.

— Кэти, слава Альхарду, вот ты где!.. Что?! Кэти, немедленно отойди от этого отродья!

Пальцы девушки выскользнули из пальцев заключённого, и она, плотнее кутаясь в плащ, твёрдо посмотрела на Тельмана:

— Его нужно освободить. Он идёт с нами.

— Ну что ты, глупышка, — мужчина смягчил тон. — Кэти, это невозможно. Пошли, у нас мало времени.

— Нет, — девушку вновь скрутило от боли. — Мы должны ему помочь.

Мужчина придержал девушку и попытался вывести, но она упрямо оттолкнула его от себя:

— Без него не пойду.

— Да сдался он тебе! Он искалечен, мне не вывести вас обоих.

— Я могу идти сам, — глухо раздалось со стороны клетки.

— Ты слеп и немощен. И вообще, Кэти, — Тельман обернулся к девушке, — это трофей Минфрида. Если мы его отпустим, у короля будет на одну причину больше убить тебя. Не играй с судьбой. К тому же, если он действительно альх, — мужчина скосил взгляд, — он поглотит наши души, не задумываясь. Каким бы бессильным и немощным он ни казался, это иллюзия. Не зря его окружает флюсца и на нём постоянно выжигают сдерживающие печати.

Ивонет стёрла со лба испарину и обернулась к заключенному:

— Эй, альх, обещаешь не причинять мне и моим людям зла и не поглощать наши души?

— Слишком много условий принцесса, — ответом ей была горькая усмешка. И безумный смешок: — Только если не предложишь мне свою душу сама.

Глава 7

Спорить с принцессой было бессмысленно. Бледная, еле держащаяся на ногах, но невыносимо упрямая:

— Тельман прошу… — ласковый взгляд и примиряющая улыбка.

Мужчина тихо выругался, окинул угрюмым взглядом заключенного и ткнул в него пальцем:

— Если обманешь или причинишь принцессе вред, твоя голова отлетит быстрее, чем успеешь моргнуть. Хотя моргать, похоже, тебе ещё не скоро. — Он замахнулся мечом и рубанул по дужке, держащей увесистый замок. Дверь клетки открылась, и стихийник, державшийся за решётку, вывалился на пол.

Ивонет ахнула, хотела помочь, но Тельман оставил её жестом.

— Позвольте мне, — он подхватил тщедушное тело под мышки и взвалил на себя: — Ого, нехило весишь!

— Я могу идти сам, — оскалился заключенный и попытался вырваться, словно помощь стража была для него оскорбительна. Даже лицо, спрятанное в кустистой бороде, перекосилось. Хотя непонятно, от гнева или от боли. Раны его гноились и кровоточили, и для Ивонет было загадкой, как он ещё находится в сознании. Шрам на шраме и уродливые борозды от магического огня.

— Ещё раз дернешься — и останешься тут, больше времени я терять не намерен. Нас и так уже ищут.

— Так вы тоже беглецы? — неожиданно развеселился альх. Он хотел засмеяться, но зашёлся в удушающем кашле.

Дальше шли молча и в большом напряжении. В главном коридоре встретили Тьянку. Увидев, что преследователей нет, она решила вернуться, чтобы не потеряться в катакомбах.

— Слава покровителю, госпожа! Вы живы! — Она кинулась принцессе на шею, но, когда из темноты за её спиной показался Тельман с заключенным, побелела от ужаса и отскочила в сторону.

— Не смей кричать, — шикнула Ивонет. — Всё хорошо, он не альх, я узнала.

— Не альх?! — с сомнением протянула служанка, окидывая заключённого внимательным, но по-прежнему испуганным взглядом.

— Ещё одна беглянка? — подал голос стихийник. — И что же произошло? Что заставило вас бежать? Может, это мне стоит вас опасаться?

— Заткнись, ещё слово… — Но завершить угрозу Тельман не смог: по пустынным коридорам прокатилось эхо грубых приказов.

— Рассредоточиться! Брать живьём! И с королевой помягче.

Тьянка бежала впереди, освещая факелом извилистый путь. За ней — принцесса и Тельман, обремененный ношей. Хотя стража Минфрида на них ещё не вышла, но было очевидно, что беглецы слишком медлительны и не знают пути. Паника стала потихоньку накрывать, но поддались они ей окончательно, когда впереди показался тупик, а справа и слева — подземные озера.