Цикл романов "Новый Михаил". Компиляцияю Книги 1-7 (СИ) - Бабкин Владимир Викторович. Страница 152

– Хотите сказать, что репортеры осознают, что кто платит гонорар, тот и музыку заказывает?

Министр усмехнулся.

– Можно и так сказать, государь. Причем тут не просто о гонораре речь, ведь их вытащили из фронтовых частей, причем нередко прямо из фронтовых блиндажей, где они служили писарями у господ офицеров. И каждому из них при отборе четко дали понять, что если что не так, то мы их не просто вернем туда, откуда взяли, но и позаботимся о том, чтобы они попали непосредственно в окопы, причем именно тех частей, где они были писарями. А сами знаете отношение окопников ко всякого рода штабным крысам. Так что стимул быть лояльными, как вы метко выразились, к генеральной линии императора у репортеров есть, и стимул этот очень весом.

Подумав, я кивнул, но все же повелел:

– Хорошо, но все же, Борис Алексеевич, серьезно присмотритесь к репортерам и прочей речистой братии из правого лагеря. Нужно разбавить либеральную публику во фронтовых корпунктах и газетах журналистами патриотического настроя. Обратите внимание на различного рода черносотенцев и прочих ярых патриотов. Наверняка там есть кого привлечь. Особенно, если подать это как мобилизацию на фронт, но не в окопы, а в армию в качестве репортеров и пропагандистов. Я думаю, что под таким соусом проникнутся важностью миссии даже самые маститые из них. Впрочем, самых толковых можно одеть в военную форму, дать какой-нибудь зауряд-чин и оставить в Москве или отправить в Питер. Или, допустим, в Киев. Да, кстати, с фронтами-то я понял, а как ситуация на флоте?

– Пока с этим хуже. – Суворин помрачнел. – Там морская специфика, нужно говорить с моряками на одном языке, причем на военно-морском языке, а таких репортеров у нас очень и очень мало.

– Это никуда не годится, Борис Алексеевич. Флот – самый опасный участок в деле военной пропаганды, на котором нужно сконцентрировать все внимание! Флотские, большей частью, и не воевали толком, а многие в настоящем бою даже не были. А это, как вы сами понимаете, самая благодарная публика для всякого рода агитаторов. Так что мы в любой момент можем стать свидетелями таких неприятных инцидентов, как мятеж или просто беспорядки. В общем, как хотите, воля ваша, но газеты, причем интересные флотским газеты, должны начать выходить в самые ближайшие дни. И позаботьтесь о том, чтобы в Петрограде, Кронштадте, Гельсингфорсе и в Севастополе флотские газеты и корпункты начали работать в первую очередь. Привлекайте людей из Адмиралтейства, привлекайте также непосредственно из личного состава флотов. Привлекайте их в качестве репортеров, редакторов, консультантов. Создайте при РОСТА отдельное подразделение, которое будет заниматься флотскими проблемами и новостями, причем со всех флотов и флотилий, и, естественно, будет проводить упомянутую генеральную линию во флотские массы. Моряки должны получить настоящую флотскую прессу. Своя газета в перспективе должна появиться на каждой военно-морской базе, в каждой крупной крепости, во всех дивизионах кораблей и на каждом линкоре.

Я отпил чай из чашки и продолжил:

– Задачу в армии вы помните. В каждом фронтовом полку в ближайшее время должна возникнуть своя газета, пусть минимального объема, пусть большая часть материалов будет получена из дивизионных и армейских редакций, но все же часть материалов должна быть именно из конкретного полка, чтобы каждый солдат в окопе мог услышать знакомое имя или название, чтобы описывались подвиги и награждения тех, кого он знает или о ком слышал. И пусть газеты потом идут на самокрутки, лишь бы вначале их прочли. Я думаю, в каждом окопе найдутся грамотные люди, которые прочтут остальным.

Суворин возразил:

– Ваше императорское величество, но где взять для всех наших проектов столько типографских машин? Да и людей, которые умеют с ним обращаться, тоже не так много!

– Я понимаю, Борис Алексеевич, я все понимаю. Но нужно сделать все возможное и невозможное! Мобилизуйте печатников, сориентируйте Глобачева насчет явно подрывных газет, у них наверняка есть из оборудования, что взять под арест и конфисковать. Что-то можно купить за границей. Подумайте над организацией производства такого оборудования в России, нам его понадобится очень и очень много. Газеты – наш главный массовый пропагандист и массовый организатор. Да, и нужны какие-то профессиональные курсы для обучения печатников и прочих специалистов, нужных для организации газет, типографий и радиостанций. Возможно, нам также понадобится специализированный институт или университет, который будет готовить весь перечень специалистов, начиная от журналистов и редакторов, заканчивая техниками, инженерами и конструкторами. В общем, жду ваши предложения на сей счет.

Кстати, нужно будет поставить перед Министерством просвещения и культуры вопрос об организации условий для производства фильмов. Кино доказало свою высокую эффективность. Посему нужна будет программа поддержки киноиндустрии и программа организации массового производства передвижных киноустановок. Но об этом подумаю на досуге.

– Что ж, Борис Алексеевич, я благодарю вас за доклад. Мне нравится, как вы взялись за дело. Чувствуется профессиональная хватка и журналистское чутье. Кроме того, вы хороший администратор и быстро реагируете на изменения ситуации. Именно потому я вас и рекомендовал на должность министра информации. И я рад, что в вас не ошибся. Да, и вот еще что – организуйте привлечение художников и графиков для устройства внешнего вида наших городов и строений. Негоже людям жить в серости и мраке. Улицы, стены, цеха, сараи – все это может нести смысловую и эмоциональную нагрузку. Пейзажи, лозунги, явления различных видов и стилей искусства, масштабные репродукции и площадки для самовыражения художников – все это должно радовать жителей городов и деревень, вдохновлять их и показывать, что Освобождение не только лозунг, но и зримое действие. Нас ждут новые решения, новые улицы, новые города и новые люди.

– И вот, на кого выпадал счет, тот был и во́да.

– Папа, а с кем ты играл, когда был маленький?

Я усмехнулся. Трудный вопрос. Играл? В каком из двух детств?

– В Гатчине мы больше всего играли с Ольгой. Проказничали, конечно.

Тут до меня дошло, что я невольно натолкнул Георгия на неприятные воспоминания о событиях в Гатчине, и поспешил сменить тему.

– А вот златое крыльцо, о котором говорится в этой считалке, как раз то, на ступенях которого мы сейчас сидим, сынок. Тогда здесь все было несколько иначе. На вот этой площадке собирались бояре, и царские глашатаи с лестницы и балкона объявляли им государеву волю.

Я обвел жестом пространство вокруг, иллюстрируя свое повествование. Вот уже больше часа мы с Георгием бродили по Теремному дворцу, выбирая ему помещение. Собственно, сама экскурсия была вызвана жалобой мальчика на то, что большие и помпезные помещения Императорского Кремлевского дворца его угнетают. Что ему предложить, я не имел понятия, но решил воспользоваться случаем побыть с Георгием, которому в последние дни уделял катастрофически мало времени.

Неожиданно в Теремном дворце мальчику понравилось. То, что я считал мультяшно напыщенным, он воспринял как иллюстрацию к сказке и теперь жадно у меня выпытывал подробности той эпохи.

– А когда это было? Давно?

– Давно, сынок. Теремной дворец, который тебе так понравился, был построен почти триста лет назад по приказу Михаила Федоровича, первого царя из рода Романовых. Этот дворец был главной резиденцией русских царей до того момента, пока Петр Великий не повелел построить на Балтике новую столицу Санкт-Петербург. А вот уже твой прапрадед Николай Павлович повелел построить тот самый Большой Императорский Кремлевский дворец, который тебе так не нравится.