Трофей Степного Хана (СИ) - Кариди Екатерина. Страница 23
Поначалу быстрые победы над небольшими отрядами, которые он одерживал, опьяняли его, давали предвкушение настоящего боя и азарт. Дер-Чи рвался вперед, ему уже мерещилась слава великого полководца. Но оказалось, что он пришел на пустое становище.
И теперь, сидя в большом шатре, который для него поставили, Дер-Чи осознавал, что его обманули. Отвлекли, увели в сторону. Пока он разменивался на эти мелкие стычки, противник успел уйти. Досада просачивалась в кровь, но рядом с ним сидели его братья и минбаши*, он должен был держать лицо.
Подали вареное мясо. Варили в тех самых котлах, которые в спешке побросали даулеты. Ему подали первым. Самые лучшие куски.
- Мясо, сваренное в котле разбитого врага, слаще, - сказал Дер-Чи и начал есть.
Дома, при отце, все было иначе. А здесь в этот момент он был ханом, это накладывало отпечаток. Дер-Чи чувствовал на себе взгляды, его слова ловили. Братья, ранее поддакивавшие только отцу, теперь смотрели на него и приноравливались.
Он не любил братьев, все искали только свою выгоду. Каждый из них предаст, только покажи спину. И в этом он внял совету отца - держать братьев надо как можно ближе и руку с их горла не убирать.
Кроме братьев тут были минбаши. Оба молчали, и это раздражало. Но с ними невозможно было не считаться, за каждым тысяча воинов. Войско. Войско надо было перетянуть на себя.
Чтобы забрать под свою руку войско, Дер-Чи нужна была настоящая победа. Пройтись огнем и мечом по врагу, вырезать всех, пригнать рабов, взять себе их богатство и женщин. Но пока это было недостижимо, кидаться в ночь бессмысленно, они могут напороться на засаду и сами стать мишенью.
Дер-Чи выслал отряды разведчиков и приказал выставить по кругу посты. Вынужденное бездействие и досада выматывали его. Оставшись один в шатре, Дер-Чи не мог спать. Ходил по шатру взад и вперед.
И вдруг шум снаружи, сдавленные женские крики.
В шатер осторожно заглянул один из нукеров.
- Господин, даулетку нашли за станом, зачем-то пробиралась к нам. Привести?
Женщина? Сразу же пришли мысли о светлых волосах. Дер-Чи шумно выдохнул, кадык дернулся, он отошел и отвернулся. И через плечо бросил:
- Веди.
В темноте зло сопротивлявшаяся даулетка могла немного сойти за Алию. Если закрыть глаза. Он знал, что это поможет скоротать ночь, а завтра с утра собирался двинуться дальше и гнать даулетов до тех пор, пока не усеет степь их костями.
О том, что все может пойти не так, как он планировал, Дер-Чи не предполагал.
***
Забу-Дэ тоже не спал. Старый темник выехал на разведку. В особо важные моменты он не полагался на донесения своих воинов, а предпочитал видеть и оценивать все сам. Сейчас был именно такой момент. Что даулеты отомстят за смерть Меркула, он не сомневался. Вопрос только в том, кто возьмет власть, от этого будут зависеть дальнейшие действия.
Выехал он не зря. Даже сейчас недалеко от становища вертелись лазутчики даулетов. Выловить приказал одного. Остальных преследовать до тех пор, пока не приведут в стан. Нужно было оценить их силы и заранее рассчитать, откуда новый вождь постарается ударить.
После этого Забу-Дэ вернулся и специально проехал от табунов к центру и потом туда, где стояли шатры ургурцев и китданов. Проезжая мимо того шатра, который по приказу Угэ поставили для нового сотника, приостановился.
Одинокий островерхий шатер уже оброс небольшими низенькими шатрами. Видно было остатки костра, пахло кашей, у шатра сотника дежурил постовой. Быстро справился.
Старый Забу-Дэ прищурился, беззвучно усмехнувшись в усы. Верные люди - это хорошо. Однако этого мало. Он мотнул головой своим людям, показывая на шатер, и буркнул:
- Ханский трофей беречь.
Чутье подсказывало ему, что светловолосая девушка ценна. Что до странного парня, за которым он в последнее время пристально наблюдал, то многое зависело от того, как тот себя в бою покажет. Выстраивалась интересная игра.
Забу-Дэ оглядел все внимательно еще раз, а потом отправился выслушивать донесения от тех двух минганов, что он со старшим ханским сыном отправил.
Донесение, доставленное гонцами, содержало именно то, о чем старый темник подозревал. Новый вождь даулетов отнюдь не дурак. Племя увел, основные силы тоже. И где теперь даулеты ударят, оставалось только гадать.
Гонцы отправились обратно, а Забу-Дэ размышлял.
О том, попадет ли ханский сын в кольцо, он не переживал. С ним два мингана, опытные воины в крайнем случае смогут отбиться и уйти. Остальное неважно. Его головной болью был хан. Потому что постепенно наступал момент, когда существующее положение дел становилось нецелесообразным.
Однако старый темник дождался утра, а утром, как только забрезжили первые лучи дневного светила, поднял по тревоге лагерь.
***
Так неожиданно было, когда утром внезапно раздались трубы. Тэмир мгновенно вскочил и стал одеваться. А Аля только моргала спросонья и не могла понять, что происходит. Шум, который доносился снаружи, слишком напоминал тот, что был тогда, при нападении.
Тэмир в считанные секунды оделся и уже собрался выйти, она тут же вскочила и, на ходу хватая халат, бросилась к нему.
- Куда ты?!
Хотелось обнять его, не пустить, потому что было страшно. Он обернулся к ней, взял ее лицо в ладони. Но тут снаружи снова раздались крики и беготня. Тэмир что-то выкрикнул в ответ, сжал ее за плечи и быстро вышел.
Вернулся он только через некоторое время. Она уже извелась вся.
Собранный, стальной, злой. Черты заострились, напряжение в каждом жесте. Сейчас Тэмир больше походил на всех этих страшных воинов. Он и был одним из них. Машина для убийства.
И плевать! Плевать ей было на все. Главное, чтобы с ним ничего не случилось!
Аля зажала рот ладонью, а он, заметив ее реакцию, мгновенно изменился. Подошел и притянул ее к себе, крепко прижал и замер. А время как будто остановилось. Она слушала, как стучит его сердце, и молчала, слова не получалось произнести. Говорил Тэмир:
- Охин-луу, коркма. Хурдан келим.
Не бойся. Я скоро вернусь.
Утекают секунды...
Время.
Еще буквально один миг стояли они, прижавшись друг к другу. Потом он резко отстранил ее и вышел.
***
Потом уже Аля узнала, что началась война. Сотня Тэмира ушла с войском, здесь он троих оставил из своих - Даву, Гырдо и Есу. Еще, конечно, есть четыре тысячи из тумена. Будут защищать становище.
Все это ей Цэцэг объясняла на пальцах, а она первое время была просто ошарашена, до нее с трудом доходило. Но ведь для них это норма жизни. Такой мир. Да, мужчины ушли, но все понемногу вошло в привычный ритм. Ей тоже надо было выходить из ступора. И просто из шатра начинать выходить. Найти себе дело, чтобы не помереть от тревоги и скуки.
Вот тут-то Аля и познакомилась с теми двумя мымрами, новыми наложницами.
***
Это была новая сторона местной жизни. Ведь не все же время тут происходят военные действия. А мирной работы действительно много. Даже если они не пашут землю, а скот меняют на зерно и крупы, кто-то же пасет этот скот. Кто-то заготавливает мясо, прядет шерсть, катает войлок, выделывает шкуры или шьет одежду. А кто-то мелет муку, пахтает масло и варит сыр.
Хотя, конечно, для Али было очень странно, когда женщины принялись заниматься обычными женскими делами, зная, что мужчины отправились в поход. Но так оно и было. Относительное спокойствие воцарилось лишь после того, как хан и его войско покинули становище. Сначала она сидела в шатре, стискивая руки, потом, когда стало совсем невмоготу, тоже решила выбраться.
Снаружи было необычно, как-то тихо, меньше хождения и звуков. Совсем другая атмосфера. Перед самым входом сидел на дежурстве Гырдо, а в центре пятачка, образовавшегося на площадке между шатров, сидела на большом куске войлока старая шаманка Шертэ. Чесала шерсть и тихонько напевала что-то. Чуть дальше в сторонке на костре булькало какое-то варево в обмазанном землей котле. Пахло вкусно.