#Zолушка в постель (СИ) - Веммер Анна. Страница 39

Фары освещают маленькую фигурку. Аня идет по обочине, игнорируя все раздражающие факторы. Не только упрямая, но и безрассудно-бесстрашная. Даже в лесу, в такой-то близости от города, безопаснее, чем на дороге. Хоть бы на пару метров спряталась среди деревьев. На самом деле Игорь уже представлял, как будет искать ее в темноте, с каждой минутой поддаваясь волнению.

Она даже не поворачивает головы, когда он тормозит рядом!

– Аня! – Он выходит из машины, оставляя ее открытой.

Идет. Игнорируя, словно его тут вообще нет. Одно хорошо: идет медленно. Приглядевшись, Игорь понимает почему: новые туфли натерли жуткие мозоли и Аня босиком.

– Хватит, не дури, садись в машину.

Он догоняет ее, протягивает руку, но изящным, хотя и немного нервным движением Аня отстраняется и упорно пытается идти дальше. Уговаривать ее Игорь не намерен, не привык, да и не умеет. Ему сейчас хочется только протянуть руку, схватить девчонку и заставить уже понять, что или она признает, что принадлежит ему, или… он и сам не знает, что будет.

Потом вдруг понимает: он не к ней тянется. К другому миру, который виднеется среди беспроглядной тоски. Там, в мире этом, девочки с голубыми глазами радуются дешевым книжкам и чувствуют себя счастливыми, сидя на пластиковых стульях. Лишь бы рядом была мама, обнимала, позируя для фото, глядя такими же чистыми голубыми глазами.

Только мир этот все время ускользает. А ведь был когда-то. Только никто из них его не ценил.

Она снова отдергивает руку, и Игорь не выдерживает, сгребает девушку в объятия. Она хоть и сопротивляется из последних сил, все же надежно зафиксирована в его руках. Замерзшая, дрожащая, уставшая и еще испуганная. Он молча ждет, пресекая все ее попытки освободиться, и, наконец, спустя бесконечно долгие мгновения, она затихает, прижимается к его груди и молчит. Греется, невольно подаваясь ближе. Он думает, что неплохо бы снять куртку и закутать ее, но боится пошевелиться, словно Аня вдруг очнется и снова сбежит.

Удивительно: она вроде замерзла, а такая теплая. Ему кажется, близость этой девушки буквально обжигает. Он невольно поддается искушению и запускает руку в шелковистые волосы, пахнущие цветочными духами.

Аня вдруг всхлипывает, и он стискивает ее в объятиях.

– Ну, тихо, тихо. Прости. Не буду больше.

Нереально сводит все внутри от ощущения хрупкой, слабой и обессиленной девушки в его руках. Противиться соблазну невозможно, остается только склонить голову и вдохнуть ее запах, раствориться в ней и так стоять, пока совесть не проснется и не заворочается: без обуви, сонная, голодная, наверное.

Все-таки кутает ее в куртку. Аня старательно отводит глаза, стесняясь слез, но, кажется, сопротивляться уже устала. Игорю без труда удается усадить ее в машину, включает обогреватель.

Надо ехать. Но ему вдруг кажется, что если сейчас тронуться с места, то атмосфера тепла, к которому он случайно прикоснулся, исчезнет.

– Ты голодна? – спрашивает. – Дома наверняка ничего уже не осталось от ужина. Хочешь, поедем перекусить?

– У меня голова кружится, – вдруг тихо и испуганно говорит Аня.

К удивлению Игоря, сердце пропускает удар. Словно вдруг испугавшись.

– Ты пила что-то?

– Немного шампанского и коктейль. Голубой такой. Красивый.

Тяжело вздыхает, отворачиваясь, и так ее жалко. Даже не потому, что от разъяренной и язвительной Калининой не осталось и следа, а потому, что запуталась девчонка. И он заодно, и ничем ей помочь не может. Потому что его не бросали в новый мир внезапно и он не привыкал жить среди акул. Он здесь родился.

Надо сосредоточиться на физическом. Оно хотя бы понятное и привычное.

– Сильно кружится?

– Терпимо.

Он опускает сиденье на максимум, чтобы хоть немного ее уложить. И как не заметил, что выпила? Хотя два бокала – это немного, скорее, просто с непривычки, да от испуга упало давление. Такое раньше бывало у Крис – до того, как она научилась пить круче Сереги.

– Но я же не пьяная, – хмурится Аня.

– Нет, конечно. Ты голодная, тебе нужно сладкого чая, тарелку с бутербродами и под одеяло.

– Почему ты вернулся?

Он чуть не давится воздухом, такого вопроса от нее явно не ожидал. И что сказать? Что как дурак пожалел о сказанном уже через несколько минут? Что сам понятия не имеет, куда вообще катится его жизнь? Что хочет ее? Так об этом уже говорил, только эта наивная душа все приняла за издевки и сейчас снова разозлится.

Но сказать самое очевидное – контракт обязывает его заботиться о ней – язык не поворачивается.

– Не хочу садиться за убийство, – усмехается он.

Аня качает головой:

– С твоими деньгами можно уйти от любого наказания.

– Если бы это было так, я бы давно прикопал в саду парочку деловых партнеров.

Машина несется по трассе к дому. В такое время здесь почти никто не ездит, темные деревья вдоль обочин смотрятся пугающе. Каждому, кто обладает хоть малой толикой воображения, без проблем могут привидеться светящиеся глаза в глубинах чащи. Но Игорь к таким вещам равнодушен, а вот Аня старается не смотреть по сторонам. А может, ее просто укачивает.

– Кружится? – спрашивает он, поворачивая к дому.

Она морщится, но качает головой.

– Немного. Не знала, что у меня такие слабые сосуды.

– В большинстве коктейлей есть водка. А водка с шампанским для человека, который никогда не пил, – привет, вертолеты.

Дом тих и темен. Ни одно окно не светится, только в домике охраны постоянно кто-то дежурит. Игорь останавливает машину и выходит, чтобы вытащить Калинину, но она справляется сама. И босыми ногами шлепает к дому. Приходится бросить ключи Ивану и вслед за девушкой войти в дом.

Тепло и хорошо, а главное – тихо. Только мысли о том, что делать дальше, одолевают голову. Уложить бы Аню спать да уйти прилечь на пару часов перед работой, но, кажется, это будет не так-то просто. Она как магнитом тянет, хочется коснуться ее, послушать тихий голос, понаблюдать за сонной и расслабленной девушкой. Вспомнить, как она прижималась к нему, как плакала в его руках и несколько мгновений бесконечно доверяла.

Черт, как наваждение какое-то. Нельзя становиться настолько одержимым одной девчонкой, да еще и годящейся в младшие сестренки. Сколько баб было в прошлом? В некоторых Игорь, возможно, влюблялся. Или думал, что влюблялся. Но ни одна еще не выводила его из равновесия так, как это делает Калинина.

Все это легко и просто раскладывается по полочкам в голове. А в реальности он произносит:

– Идем на кухню, выпьешь чаю.

Марина уже убрала все со стола, посудомоечная машина негромко гудит, перемывая тарелки с ужина. Игорь задумчиво смотрит в холодильник и в который раз обещает себе дать задание экономке поддерживать запас замороженной еды. Когда она в отпуске или гостит у родни, всяких блинчиков и лазаний в морозилке полно, только суй в микроволновку и ешь. Обычно они заказывают еду в ресторане или ужинают в городе, но если уж приперло, можно что-то добыть. Сейчас – пустота. Конечно, ведь Марина дома и с утра приготовит свежие блинчики, а не разморозит готовые.

Только жрать-то хочется. После такого всплеска эмоций особенно хочется чего-нибудь мясного. Разбудить, что ли, экономку?

Пока он думает, Аня моет руки, проходит к холодильнику и отстраняет Игоря.

– Что ты делаешь?

Он с интересом наблюдает, как она достает яйца и ставит на плиту сковородку. Черт, ради такого шоу он согласен блуждать по ночному лесу и подольше.

Многие девки, просыпаясь с утра в его постели, пытались приготовить завтрак. Ну, типа, он оценит, какую хозяйку трахал, и срочно рванет за кольцом. У некоторых даже получалось сделать что-то типа яичницы, но большинство просто переводило напрасно продукты. Пожалуй, только одна из любовниц запомнилась ему в связи с утренними кулинарными подвигами. И то только потому, что сушила тосты в фартуке на голое тело.

Вот бы так Калинину приодеть… и хрен бы с ней, с этой едой.