Темноводье (СИ) - Кленин Василий. Страница 10

В кружке он оказался самым старшим, словно, второгодник какой. Остальные кружковцы — ботаники задохлые, так что даже всей толпой они его напрячь не смогли бы. Возникло искушение мелочь с них тряхануть, но Санька таким и раньше никогда не занимался.

А потом Маркович открыл рот — и Санька не заметил, как пролетел час. «Колдун какой-то» — думал он, вспоминая в трамвае рассказы учителя. И не сильно ошибся: позже уже узнал, что в родной школе у Марковича кликуха была Шаман. О, он умел так закамлать, что нижняя челюсть плавно отваливалась, и ты шел за очередной историей, как крыса за дудочкой.

Санька даже не представлял, насколько интересна история края, где он живет. Вернее, он вообще раньше никак не представлял. Просто сначала была крепостная империя Романовых, а потом на ее месте появился великий могучий Советский Союз. Но Дальний Восток-то совсем недавно Россией стал. И имел, оказывается, свою крутую историю.

Керамика тут появилась чуть ли не первой во всем мире! Круто? Еще бы! Государство здесь возникло раньше, чем у славян в их Киеве и Новгороде. Конечно, сильно южнее, амурские земли были самой окраиной царства Бохай. Но тоже круто! А после тут же была целая империя — Золотая. И эта империя пол Китая завоевала! Круто!

«Да мы бы весь Китай захватили, — гордо думал Санька, внезапно объединив себя с чжурчженями. — Только Чингисхан помешал».

А уж когда начались разговоры про XVII век и приход на Амур русских — тут вообще началась одна сплошная сказка. Суровая, жестокая, но полная подвигов и воинской славы.

— Русские, после суровой Сибири, попали в райские земли, где прямо в лесах рос виноград, — камлал Шаман. — По берегам Амура стояли села, городки с крепостями, поля распаханные. Правда, отношения с местными племенами сразу не задались. И началась большая война. Хабаров с казаками каждый город брал с боем. Но сила их была такой невероятной, что дауры и дючеры стали считать казаков демонами. И прозвали лоча. За год несколько сотен русских воинов захватили весь берег Амура. И стала бы райская земля новым воеводством царства Российского, но под боком оказалась могучая китайская империя Цин.

Странно было воспринимать смешной и вечно всеми битый (даже нами на Даманском!) Китай великой империей. Но, со слов Марковича, выходило, что империя Цин ни в чем не уступала России. У нее и войско измерялось десятками тысяч, и пушки свои имелись. Ну да, что с русских царей средневековых взять! Петра-то Первого еще не было.

А потом случилось чудо.

Глава 10

Шаман договорился с автобусом и по первому ноябрьскому снегу повез кружковцев за город. Да не просто за город, а за двести кэмэ, до самого Троицкого! Сбор у школы чуть ли не по темноте устроили, чтобы за день обернуться. У всех в портфеляхбутерброды и чай в термосах, да носки запасные. Лица у ботаников раскрасневшиеся, все весело щебечут, предвкушая удивительнейшее приключение в их унылой ботанской жизни. Санька гордо залез в автобус с настоящим рюкзаком-колобком из брезентухи — наследством мамкиной молодости. И вообще, как потертый жизнью пацан, взял на себя роль старшего в этом курятнике.

После Шамана, конечно, который впервые предстал не в костюме, а крепких рабочих штанах, настоящей «аляске» и синем петушке «Олимпиада-80». Совсем другим стал учитель, как будто, раньше не пиджак на нем был, а смирительная рубашка. Даже моложе выглядел.

В Троицком хабаровчане объединились с местной шпаной, и руководитель кружка уверенно повел всех на горку к западу от села. Деревенские смотрели исподлобья, кто-то тихонько задирал ботаников и предлагал «отойти». Известь уже пожалел, что взялся опекать свой курятник, ибо в грядущем неизбежном махаче его будут первым валить. Но он забыл, что с ними шел Шаман.

— Вот, ребята, — с улыбкой повернулся Николай Маркович к пыхтящим детям, которые еле поспевали за них вверх по горке. — Это мыс Джари. Ученые еще спорят, но, вероятнее всего, именно здесь в 1651 году появился знаменитый Ачанский острог. Еще в 49-м археологи нашего пединститута обнаружили здесь следы древних укреплений…

И началось камлание. Через пять минут запуганные хабаровские ботаники забыли все свои страхи перед местными, а деревенские — о существовании ботаников. Все завороженно слушали историю про могучее войско казаков, которое всю весну и лето брало штурмом город за городом по всему Амуру, а потом решили зазимовать именно здесь.

— Победители дауров и дючеров никого не боялись! Про китайского императора они что-то уже слышали, но совершенно не понимали, кто это. Называли его богдыханом и даже думали обложить его данью в пользу русского царя, словно, какого-нибудь местного князька, — улыбнулся учитель. — Они были сильнейшими в здешних краях! Демонами-лоча, которые никого не боялись. Даже особенно, укреплять Ачанский городок не стали. Как будто, античные спартанцы… Осенью на них напали объединившиеся ачаны и дючеры. Было местных ополченцев вдвое-втрое больше, но казаки разметали их! Сначала ударили огненным боем, а потом пошли в бой с саблями и пиками. А после устроили пир…

Шаман рассказывал, как местные побежали жаловаться на юг, к маньчжуром, которые тогда правили Китаем. Полководец из города Нингута направил лучших воинов прогнать носатых демонов с выпученными глазами! Две роты-ниру знаменитого восьмизнаменного войска. Шестьсот опытных конников в доспехах, с длинными копьями и острыми саблями. Шесть пушек везли с собой маньчжуры, а по дороге собирали дючеров да натков, что хотели прогнать грозных пришельцев. К марту они добрались до низовий Амура.

— Смотрите туда, — Шаман указывал детям на реку, которая виднелась сквозь густую поросль тонких деревьев. — Скорее всего, маньчжуры пришли по реке, зимой ведь иных дорог нет. Их командир Исиней сумел незаметно подвести воинов к самому острогу. Крепость с бревенчатой стеной была совсем маленькой, многие казаки спали в избах и землянках снаружи. И, когда войско Китая напало на Ачан, они выскакивали из своих жилищ и бегом бежали прямо к стенам, лезли через них, чтобы укрыться в крепости…

И тут Саньку окончательно накрыло. Заснеженная горка Джари вдруг обросла золотистым частоколом казачьей крепости, воздух наполнился клубами старинного, еще дымного пороха и душераздирающими воплями атакующих маньчжуров. Сотни врагов с бунчуками, развевающимися на ветру, мчались к крепости, а острожные казаки затаскивали своих товарищей на стены. Кто-то метко стрелял из пищалей по врагам… Но тех было так много! Маньчжуры принялись палить из пушек, да те были махонькими и не могли пробить стену. Надменный Исиней повелел воинам идти на смерть и рубить стены. Те кивнули своему господину, не в силах ему перечить и пошли под самую пальбу из пищалей. Маньчжурские батыры вырубили кусок стены — и командир повелел всем своим сотням идти в пролом на приступ. Маньчжуры, дючеры, ачаны, натки — больше тысячи воинов в радостными криками пошли убивать демонов-лоча… Но храбрый атаман Ерофей Хабаров с пушкарем Онуфрием Кузнецом поставили большую медную пушку прямо на улочке, напротив пролома и выстрелили по врагу в упор. Нападавшие понесли страшные потери, а Ерофей Павлович Хабаров выхватил из ножен засиявшую на солнце саблю и повел казаков в рукопашную схватку. Меньше двухсот русских на тысячу маньчжуров и их союзников…

И всё это происходило прямо тут, вокруг Саньки, притихших кружковцев и деревенских! Лилась кровь, разносились боевые кличи, грохотали пищали…

Новенький ПАЗик спешил вернуться в Хабаровск дотемна, салон звенел от галдежа восторженных кружковцев. А Санька Известь сидел молча, обняв свой «колобок», а глаза его клубились туманом…

Полтора оставшихся ему школьных года с того дня отмерялись только днями занятий в кружке. Он жил до вторника, а потом до пятницы, чтобы снова ехать в чужой район, рисковать встретиться с местными, но попасть в кружок. Корефаны с теплотрассы обижались, что Известь их раз за разом кидает, тот винился, угощал дружбанов сигаретами… а потом снова исчезал. За это время он изучил историю родного края вдоль и поперек. Не все ее периоды были равно интересны. Но все их можно было… пощупать! Как тот бой казаков у Ачанского острога. Не какие-то сухие книжные строчки, а вот эта земля, вот эти улочки Хабаровска. Асфальт спрятал мостовые, но они тут были!