Место Силы 5. Трагикомедия в пяти актах (СИ) - Криптонов Василий. Страница 53
Вибрация побежала по воздуху от моей руки. Но это было лишь словом, на самом деле я понимал, что речь не о воздухе. Речь шла о пространстве. Вся тонкая ткань этого мира сначала подёрнулась рябью, как водная гладь, а потом начала закручиваться в водоворот.
— Давай, Кет! — закричал я. — Покажи мне всё, на что ты способен, или никогда не выберешься отсюда!
Тварь, и без того не обладавшая стабильными контурами, исказилась. Я скрипнул зубами, ощутив огромной силы сопротивление. Как будто что-то пыталось крутить водоворот в другую сторону.
Пальцы задрожали от напряжения. Я рычал сквозь стиснутые зубы. Все до единой мышцы налились кровью, сердце колотилось в одном шаге от разрыва.
Давай, давай, давай!
Я почувствовал этот миг, как чувствовал его всегда. И даже не отдавал команды телу, сработала мышечная память. Пальцы сжались в кулак, и грянул взрыв.
Как будто ещё одна молния, посланная небом, пронзила Кета сверху донизу. Ткань мира моментально заштопала прореху, не дав смертным увидеть того, что таится на изнанке.
А потом пролился дождь.
Кровь красно-чёрными потоками лилась на меня, слева и справа падали куски мяса. От зловония желудок прижимался к нёбу и просился наружу.
Я ждал. А когда ливень закончился, и море с тихим ворчанием начало очищаться от скверны, я крикнул:
— И это что — всё?! Не смеши меня, тварь! Тебе нечем меня напугать, и ты решил подохнуть от безысходности? Я ждал от тебя гораздо большего!
Кровавая волна набежала на берег и отступила, что-то оставив. Я прищурился. Сквозь завесу туч пробилось солнце, и в свете его лучей сделалось видно, что на песке лежит человек. Он был в такой же, как у меня, «форме охранника», насквозь пропитанной водой и кровью.
Человек шевельнулся. Руки уперлись в песок, выпрямились. Человек встал и уставился на меня так, будто сразу знал, что я здесь, и где именно я стою. Наверное, так оно и было, коль уж он был мной.
Я смотрел на него, как в зеркало. Я улыбнулся, он улыбнулся в ответ, и его глаза затянуло чёрным.
— Вот и встретились! — воскликнул он.
Нечасто приходится слышать собственный голос со стороны, и всегда это — неприятное впечатление. Но сейчас был особый случай. Передо мной был я сам, и в то же время — не я.
— Это что за шутки, мразь? — крикнул я и в собственном голосе уловил постыдную дрожь.
В ответ он расхохотался. Топор появился в его руке, как будто нарисованный стремительным движением кисти художника.
Инстинкт опередил смешавшийся разум, и я отзеркалил действие двойника, призвав свой топор. Пальцы вцепились в рукоятку, как в соломинку, удерживающую от окончательного падения в бездну безумия.
Кет побежал, и я рванул навстречу.
«Я ведь не умею драться на топорах! — кричал охваченный паникой разум. — Я никогда не дрался, я только убивал!»
Но это был страх Виллара, который до последнего издыхания цеплялся за логику, не признавая её поражения перед стихией куда более могущественной.
Крейз оттолкнул Виллара в сторону, Крейз крикнул ему: «Заткнись!»
Два лезвия одновременно вспыхнули фиолетовым, и я, замахнувшись, нанёс удар.
56. Во имя светлого будущего
В небольшое и, по сути, единственное помещение «Последнего вздоха» набилось столько народа, сколько конструкторы не могли предвидеть даже в страшном сне. Даже пять членов экипажа оказаться тут не должны были просто по определению. Сейчас же Айк был одиннадцатым.
Он снял шлем, окинул взглядом собравшихся и улыбнулся:
— Привет! Как хорошо, что мы все тут не держим друг на друга зла, не смотря ни на ч…
Дальми невероятно быстрым движением приблизилась к нему, и её локоть врезался Айку в скулу. Он, вскрикнув, упал на пол. Все остальные предупредительно расступились.
— Дальми, прекрати, это недопустимо, — скучающим тоном произнёс Гистон.
— Спасибо, друг, — прокряхтел Айк, вставая. — Ты буквально спас мою никчёмную жизнь.
— Если ты думаешь, что пошутил, — выпалила Дальми, — то это не так! Ты и в самом деле никчёмный…
— Дальми! — повысил голос Гистон.
Он сидел рядом с Ликрамом. Три других сидячих места занимали Занвар, Крайн и Йонн.
Дальми заткнулась. Айк встал сам, никто не помог ему. Поднявшись, он посмотрел на обзорный экран. Как раз вовремя, чтобы увидеть вдалеке брата-близнеца «Последнего вздоха», стремительно летящего…
— Куда это она? — спросил Айк.
— Подойди сюда! — рыкнул Ликрам.
Айк послушался, Дальми пропустила его, старательно глядя в сторону.
Остановившись за спинкой кресла Ликрама, Айк увидел, что Илайя направляется даже не к «Андромеде». Она летела к «созвездию серпа», от которого распространялась полуневидимая сеть.
— О чём ты говорил с этой девчонкой? — резко спросил Ликрам. — Что она вытворяет?
Айк секунду поколебался, просчитывая варианты. Как всегда, всё упиралось в единственную переменную: насколько он верит в Виллара. Или в Крейза.
— Она — Врата, — сказал Айк.
— Что? — повернулся к нему Ликрам.
— Фактически, сейчас она действует, как Кет, — сказал Айк. — Это — единственное его воплощение здесь…
— Так давайте его уничтожим! — воскликнула Дальми.
— Её уничтожат и без тебя, — сказал Айк, не оборачиваясь. — Нас, кстати, тоже. Но если наши смерти не приведут ни к каким катастрофическим последствиям, то смерть Илайи разрушит Врата. И Кет прорвётся сюда, ничем не сдерживаемый и, скажем так, не готовый к компромиссам.
— И всё это сделали вы! — взвизгнула Дальми.
— Спасибо, — сказал Айк.
— Это не комплимент, идиот!
— О… Ну, тогда беру своё «спасибо» обратно, не принимай на свой счёт, друг.
— Кретин!
— Хватит! — заорал Ликрам. — Айк! Если она погибнет — Кет вернётся, всё верно?
— Именно так, — не моргнув глазом сказал Айк. — Поэтому я бы на твоём месте поспешил на станцию. Чем скорее я попаду туда — тем скорее поставлю Конструкцию на пульт. Чем скорее поставлю Конструкцию на пульт, тем скорее ускорю время внутри неё. Крейз закончит свои дела и вернётся…
— …сюда, — закончила за него Дальми. — Чтобы сдохнуть.
Пальцы Ликрама пробежали по кнопкам панели управления.
— Йонн, — сказал он, — к «Андромеде», стыковка.
Йонн молча кивнул, и курс корабля изменился. А обзорный экран затянуло пеленой, и миг спустя на ней появилось незнакомое лицо.
— Командующий Даймин на связи, — произнёс глухой голос.
— Говорит Ликрам, сотрудник службы безопасности станции «Афина».
Взгляд Даймина перефокусировался. Айк предположил, что он смотрит информацию на голограммах.
— Со мной здесь — Гистон и его пятёрка, если это вам о чём-то говорит, — продолжал Ликрам. — Командующий Даймин, я прошу выслушать меня, ситуация за пределами всех инструкций и протоколов, если мы прямо сейчас не выработаем совместное решение, последствия будут катастрофическими.
— Говори, — разрешил Даймин.
— Вы можете видеть по приборам, что Кета сейчас не существует. Долго объяснять, как это получилось, но тот корабль, который сейчас летит к вам — единственная привязка Кета к нашей вселенной. Если она погибнет — Кет прорвётся сюда целиком, он будет очень зол и очень голоден. Вселенная погибнет за считанные минуты. Снимите сеть!
— Прости, Ликрам, ничем не могу помочь.
Гистон, не выдержав, сорвался с места и встал рядом с Ликрамом.
— Вы что, не слышали, что вам говорят? — рявкнул он. — Вы своими нелепыми действиями уничтожите мир!
— Вовсе нет, — мягко возразил Даймин. — Во-первых, это вы своими нелепыми действиями уничтожите мир. А мои действия предельно логичны. Во-вторых, у меня есть приказ: в зоне действия аномалии должно быть уничтожено всё. В-третьих, вы либо лжёте, либо сами чего-то не понимаете. Уничтожив единственную привязку Кета к реальности, мы закроем ему вход сюда. В-четвёртых, вы, ребята, оттуда не выйдете ни при каких раскладах. Просто потому, что вы уже произнесли неправильные слова: «Кета не существует». К счастью, слышу вас только я, и эта информация не уйдёт дальше меня, всем остальным экипажам под страхом смерти запрещено принимать какие-либо сигналы. Сегодня Кет погибнет, и он же станет бессмертным. Наш героический флот справится с опаснейшим кризисом, и Общее Дело продолжится. Всё так же будут работать дальние станции, всё так же будут отправлять конструкции миров на корм пустоте. И приборы будут всё так же фиксировать привычную активность. Об этом позаботятся. Простите, что вам пришлось так об этом узнать. Но во все времена единицами жертвовали, чтобы спасти множество. В нашем мире уже давно царит образцовый порядок. Наша цивилизация процветает. Мы подчинили разуму и воле животное начало, а теперь наш последний противник — Хаос — исчезнет. Более не будет препятствий на нашем пути. Общий враг, которого не существует — идеальный объединяющий элемент. Вы погибнете сегодня во имя великого будущего. Прощайте, друзья.