Мой личный Армагедон (СИ) - Арсеньева Аселина. Страница 33

Во время ритуала Светлана удивила меня своей разумностью и тем, что была полностью открыта для меня, что мне и требовалось.

Ритуал прошёл успешно.

Не ожидал, но она совершенно безболезненно приняла мою силу. Это могло означать только одно: ничто в её сущности не противилось мне. Не было ни страха, ни неприязни. Только ничем не подкреплённое доверие.

После ритуала, мне хотелось оставить её для наблюдения, не отпускать так быстро, но мир демонов не место для человека, а клятва, закреплённая высшими силами, обязывала сделать её счастливой. Не такая большая плата, за сохранность миров…

Кто знал, чем обернётся для меня этот интерес и весь ритуал? Последнее время я не перестаю об этом думать, прокручиваю в памяти каждую деталь. Ищу где допустил ошибку.

Пожив в своём мире совсем недолго она начала меня звать. Я не откликался, ведь каждый раз совпадало, что именно в эти моменты меня особо сильно скручивало от боли.

Я бы не смог скрыть боль, как и показаться союзнику на глаза уязвимым.

Однако сегодня я сдался. Потянулся через нашу, слишком быстро усиливающуюся связь, к ней. Хотел увидеть, что происходит, её глазами. Опасности для жизни я не чувствовал, лишь обиду и сильную неприязнь, и, состояние истерики. Вот только вдруг она будто исчезла из своего мира. Через мгновение я почувствовал её совсем рядом.

Герион?!

Я не просил этого пса об этом!

Возмущение… настолько яркое… — и это не её эмоции, — мои! Её паническое состояние с переносом в Армадон вмиг прошло. Сейчас она чувствует удивление с лёгким привкусом опасения, и, как ни странно, не самой яркой, в мешанине всего я чувствую радость вместе со вспыхнувшей надеждой.

Но почему страж перенёс её не ко мне? Ведь других причин появления у неё нет.

Я… впервые не знаю, как мне быть… Мне нужно перенести её к себе. Пустой замок Армадона не лучшее место для человека. Среди демонов она уязвима. Слишком многим мешает наша связь. Вместе с тем, я не могу показаться ей в таком состоянии. Боль приходит неожиданно, волнами, одна за другой…

Раз уж она здесь, то под присмотром стража. — решаю. Пытаюсь связаться с Герионом, но из-за вновь нахлынувшей боли у меня не получается сделать даже это.

Решаю перенести жену к себе. В Армадоне я всевластен…

Не получается! — страх… и, это тоже моя эмоция! Впервые…

Замираю, не веря в происходящее...

Неужели я настолько ослаб! Это начало конца? Конца света?!

Глава 21

Всё же… она сама находит меня.

Ничего хуже этого момента я и представить себе не мог: предстать в таком состоянии…

Удивление, — не страх. Это первое что почувствовала она, увидев меня, а потом подалась вперёд.

Такая хрупкая… А столько неприятностей принесла.

— Ты в порядке? –спросила озадаченно и в её эмоциях появилось беспокойство. За меня?!

Люди никогда не испытывали ко мне ничего, кроме первобытного страха. Его испытывает всё живое.

Она поторопилась подойти, но остановилась в нерешительности, не дойдя до меня примерно два шага.

— Я не обожгусь, если подойду?

Странная, — боится не меня, а жара исходящего от моего тела. И глупая: теперь в её теле он тоже есть, она сама его приняла, открылась. Неужели ещё не было признаков?

Из стража слова не вытянешь, лишь мыслеобразы. Показал из воспоминаний, лишь как она в дом переехала, на учёбу вернулась, но ничего заслуживающего внимания, я в том не увидел.

— Мы связаны ритуалом. Тебе ничего не угрожает. — отвечаю, наконец почувствовав, что боль отступает. — Что ты здесь делаешь?

Смотрит округлившимися глазами.

— Решила навестить мужа. — отвечает стыдливо, покосив взгляд и неловко переступив с ноги на ногу.

Этот жест всколыхнул неизведанные раньше чувство. Даже мысленно произносить его не стану. Не пристало повелителю Армадона подобные нежности испытывать, пусть даже и навеянные ритуалом. Однако это чувство, подкреплённое новой волной боли, подталкивает быстрее успокоить человека.

— Мы связаны ритуалом. Тебе ничего не угрожает. — отвечаю, стараясь не показывать своего состояния. — Но приходить не следовало.

Смотрит не на меня. Разглядывает трон. Он как часть меня, люди бы назвали его сердцем этого мира, который я охраняю и сейчас это сердце гаснет, как и я.

В её глазах мелькает подозрение, а её эмоциональная боль отдаётся во мне физической, накрывая новой волной.

— Скажи, чего тебе ещё не хватает? — не выдерживаю, задавая вопрос. Если не узнаю, как успокоить человека, то эта клятва меня уничтожит, а вместе со мной и миру демонов придёт конец. — Кажется, я дал тебе всё: свободу выбора, деньги. Если хочешь, дам тебе неограниченную власть.

— У меня всё хорошо. — заявляет она, заверяя, что в её жизни сейчас всё лучше некуда.

Только в её глазах стоят слёзы, а губы дрожат от волнения. У людёй тысячи причин для слёз и выявить причину слишком сложно.

Предполагаю, что её гнетёт неизвестность. У неё должно накопиться слишком много вопросов. Но разве вопросы могут делать человека несчастным?

Раз она здесь. Мне нужно наконец выяснить, что ей надо и покончить со всем этим!

— Тогда, расскажи мне… Для чего понадобился брак с такой обычной девушкой, как я? — Обычной? Она действительно считает себя обычной?! Да ни от одного демона столько неприятностей нет! И вместе с тем, я сам втянул её во всё это. Я слишком долго существую, чтобы понять, последствия чего я на себе испытываю.

Продолжаю разговор. Это единственный способ понять, что нужно человеку, когда он сам не осознаёт своих желаний.

По её эмоциям во время разговора понимаю, что она сама хочет многое понять и старается идти мне навстречу. Она хочет правды. Какой бы она ни была.

За резкий неосторожный ответ я поплатился резкой болью. Заметив это, она пугается, чуть ли не до паники, увеличивая и без того нестерпимую боль.

Со мной вдруг происходит что-то странное: боль в конечностях отступает, вместе со светом… Я понимаю, — это конец!

Какие-то мгновения желаю её уничтожить, логически заключив, что не станет её, не станет и этой нестерпимой боли, заставляющей забыть, кто я есть, и тут же чувствую, как процесс угасания ускорился.

Сделав над собой усилие, прошу её успокоиться:

— Прекрати. Успокойся, человек

Даже слова даются с трудом. Я смутно понимаю, услышала ли она мой голос в своей голове или я не смог даже этого?

С ужасом смотрит на то, что со мной происходит.

— Да что с тобой такое?! — выкрикивает она!

Я не поверил, когда она, вместо того, чтобы бежать, кинулась ко мне схватив за руки и начала успокаивающе гладить.

Так они гладят своих детёнышей. — подумалось мне, в момент, когда я начал терять чувство пространства…

Было в этом жесте что-то такое, что несмотря на состояние, вновь пробудило во мне чувство нежности к этому хрупкому человеку, пытающемуся хоть чем-то помочь.

Слёзы падают на мои руки, впитываясь и ощущаясь словно упавшие на меня искры.

Моё тело под её руками снова начинает приходить в норму.

Сначала я даже подумал, что мне кажется. Что-то неуловимо нежное и светлое перетекало от неё ко мне, через наши сцепленные ладони, а её глаза и волосы начали светлеть и засветившись серебристым светом. И это не моя сила! Я чувствовал в этот момент всё, что чувствовала девушка. Так, будто был совершенно перестал быть собой и растворился в ней, и лишь спустя несколько её взволнованных вздохов, вновь ощутил растущую во мне силу и пришёл в себя.

Теперь я понимал, какой разговор необходим и так же знал, что я должен сказать правду, даже если это вновь её напугает и вернётся ко мне болью.

Она тоже как-то справилась с собой, приняв мои предыдущие, страшные для неё слова. Подавила свой страх. Поняла, как влияют на меня её эмоции. Я знаю, что сейчас от неё исходит искреннее желание понять меня и разобраться в ситуации вместе. Она вообще в отличии от тех с кем довелось столкнуться, — искренняя.