Тайна всегда со мной - Полякова Татьяна Васильевна. Страница 10

– Лена, у Милы были какие-то проблемы со здоровьем? – поинтересовалась я.

– Насколько я знаю, нет. Она ведь на медсестру училась, мечтала врачом стать. За здоровьем следила, не помню, чтобы когда-то жаловалась на что-то кроме зубной боли или простуды.

– Мне ваша соседка по этажу рассказала, что Мила совмещала учебу с работой.

– Да, она мечтала о Москве. Я вот никогда туда не стремилась, но она просто грезила медициной. Самое интересное, что реально в ней соображала. Легко поступила бы, и общагу бы дали. Она ЕГЭ по химии на какие-то заоблачные баллы сдала. Но Вероника Павловна уперлась, будто мстила дочери за свою нереализованность. Мила в итоге решила не ругаться с матерью окончательно и уступила. В конце концов, почему бы не попробовать поступить после медицинского колледжа. Теперь-то уже не попробует, конечно.

Лена промокнула влажные глаза и красный нос, отвернувшись. Этот разговор давался ей нелегко, они с Милой явно были очень близки. Последняя, возможно, видела в старшей подруге замену матери, участия которой ей так не хватало, вот и тянулась к Лене.

Дверь бесшумно приоткрылась, и возник румяный официант с подносом. Он принес кофе Селиванову, а заодно и нам. Поставил на стол бутылку воды со стаканами и блюдо с маленькими разноцветными пирожными, которые сразу завладели вниманием Антона. «Что, его жена не кормит, что ли?» – подумала я, а вслух сказала:

– Елена, а парень у Милы был?

– Нет, не было. Я ее в шутку профессорской внучкой называла. Хотя какая шутка? Так и есть. Она в школе год встречалась с одноклассником – первая любовь и все такое. После выпуска он на кассу в супермаркет работать пошел, и все чувства Милы сразу же испарились, – улыбнулась Лена печально, глядя куда-то вдаль. – Хотя хороший парень, добрый. Но она другой жизни хотела, Коля явно в нее не вписывался.

– А после него? Девушка молодая и, судя по фото, очень красивая, – спросила я, пока Селиванов увлеченно жевал пирожное.

– Мы с ней с подросткового возраста по кино, кафе, концертам ходили. Каждый раз с ней кто-то пытался познакомиться. Другая бы, может, на ее месте воспользовалась своей популярностью, но это был не ее путь. Несмотря на внешнюю привлекательность.

– Вы тоже очень привлекательная! – вдруг подал голос Селиванов, шумно отхлебывая кофе.

– Значит, после расставания с Колей у нее никого не было? – Ни я, ни Лена не обратили на моего коллегу никакого внимания.

– Боюсь вам соврать, – честно призналась девушка. – Последнее время она постоянно с кем-то переписывалась. От моих вопросов отмахивалась. А однажды, знаете, я к ней спустилась, а она открыла дверь с телефоном у уха. Поспешила с собеседником проститься, но я отчетливо успела расслышать мужской голос.

– Кто это был?

– Я задала ей тот же вопрос, а она ответила, что однокурсница. Это было очень странно, но я решила не лезть. Возможно, она пока не готова была делиться со мной подробностями новых отношений.

– Вы очень деликатный друг, – улыбнулась я без тени иронии. – Елена, а могла ли Мила на момент кончины быть беременна?

– В смысле? – подпрыгнул на стуле Селиванов, а я пожалела, что он не остался в конторе.

– Вряд ли, хотя кто знает, как далеко зашли те отношения, о которых она мне не спешила рассказывать.

– Вероника Павловна сообщила мне вчера, что настаивала на карьере модели для дочери.

– У Милы бы получилось. Я понимаю мысли ее матери: у самой ни образования, ни работы, даром что из такой семьи. Вот и хотела для дочери легких денег и красивой жизни. Тем более после того, как муж сына отобрал.

– Расскажите об этом.

– Мужиков у Вероники Павловны всегда полно было, что тогда, что сейчас. Вы ведь ее видели: женщина она привлекательная и молодая еще. Кроме плотских утех ее всегда интересовали деньги. Сама себя она обеспечивать не умеет. Если бы не квартира в нашем доме, которую она сдает за внушительную сумму, давно бы по миру пошла.

– Значит, она активно пользуется вниманием мужчин в своих интересах?

– Разумеется. Уж не знаю, где она с Игорем познакомилась, но закрутилось все у них очень быстро. Я уже подростком была, хорошо этот период помню: он обивал пороги с цветами – всегда с иголочки одет, причесан.

– А чем он занимается?

– Вот как раз цветами и занимается, – усмехнулась Елена. – Бизнес у него, не бедствует, в общем.

– Получается, что Вероника Павловна забеременела и перебралась к нему?

– Не совсем. Они с Милой переехали к нему буквально за пару недель до родов. Вероника Павловна была счастлива, а вот Мила совсем не хотела переезжать: и школа далеко, и мать еще больше отдалилась.

– После рождения ребенка, наверное, отношения совсем испортились?

– Спрашиваете, – покачала головой Лена. – Пока они у Игоря жили, мы с Милой только в школе виделись. Ну а спустя три года она другим человеком вернулась. Понятно, трудный возраст и все такое, но с тех пор с матерью она всякую связь потеряла.

– А почему Мартын стал жить с отцом?

– Вы условия у них в квартире видели? – Я молча кивнула. – Вот и опека тоже видела, не слепые. К тому же не думаю, что она вообще сопротивлялась. Дети для нее всегда были обузой.

– Лена, скажите, а мог ли у Вероники быть повод расправиться с дочерью?

– Что вы? – Она вскинула брови. – Нет, конечно, нет. Мила дома была тише воды ниже травы, не только не мешала, но и помогала. Кстати, часть денег из зарплаты на коммуналку отдавала. И это притом, что у матери доход от аренды и неплохое отступное пособие от Игоря.

– А где Мила работала?

– В клубе «Роксэн».

– Что за место?

– Ты что, не знаешь? – снова подал голос мой нерадивый напарник, дожевывая последнее пирожное с розовым кремом.

– Довольно популярное в узких кругах заведение. Что-то среднее между ночным клубом и массажным салоном, но только для избранной публики. Просто так туда не попасть, – объяснила Елена.

– А как же туда устроилась ваша подруга?

– Три года назад я уже здесь работала на позиции хостес, как раз факультет управления заканчивала. А хозяин нашего заведения – родной брат владельца «Роксэн». Я как-то ненароком услышала, что туда ищут уборщицу, вот Милу и посоветовала. Она как раз начинала работу искать, а им требовалась исполнительная и неболтливая, но чтоб при этом русский язык – родной. Подруга идеально подходила.

– И что входило в ее обязанности?

– В пять утра она заступала на семичасовую смену. Убирала общие зоны и массажные кабинеты, бара и кухни не касалась. Работала она быстро и, как правило, заканчивала раньше, на пары в колледж успевала.

– Как часто она там работала?

– У нее сменщица есть, Софья. Вообще они два через два по графику стояли, но на деле договаривались между собой. Софье, насколько я знаю, выходные нужны были свободные, а Миле, наоборот, чем меньше на неделе смен, тем лучше, чтобы по учебе все успевать. В общем, они между собой договаривались как-то, но пятнадцать смен в месяц каждая в итоге отрабатывала.

Я попросила номер телефона сменщицы Людмилы, а Антон старательно записал его на салфетке. По-моему, гораздо проще было бы сохранить номер в телефоне.

– Вы не думайте, – продолжила Елена. – Место работы звучит, конечно, сомнительно, но там хватает стриптизерш и массажисток. Это заведение очень высокого уровня. Ребята искали как раз ту, которая не будет заинтересована в связях с клиентами.

– Но при этом будет модельной внешности?

– Знаете, я думала, Милу не возьмут как раз потому, что слишком привлекательна. Но она сумела произвести впечатление и ни разу не подвела.

– И за все три года она не завязала роман с клиентом заведения? – с сомнением спросил Антон, не сводя глаз с построенной им на столе пирамидки из сахара.

– Сомневаюсь, но лучше поговорите с Софьей.

– Обязательно, – заверила я. – Елена, а кто отец Людмилы?

– Понятия не имею, – пожала та плечами. – Знаю, что отчество Вероника от балды написала. Мне кажется, она сама не уверена, кто папаша.