Сверх (СИ) - Останин Виталий Сергеевич. Страница 41

Мы уже почти добрались до точки эвакуации. На плато остался только один борт — все остальные, включая тот, что должен был забрать меня, уже улетели. Марианна Дмитриевна с Германом тоже, получается, отбыли.

— Верно. Им известно, откуда появилась сыворотка, но и только. Те, кто не сталкивался с высшими демонами лично, о них не знают. И мы намерены и впредь скрывать данные сведения. И ты будешь.

— Почему?

— Потому, что подпишешь соответствующе бумаги.

— Нет, почему своим соратникам не сообщаете всего? Это ведь не правильно, согласись! Гораздо проще противостоять врагу, если солдат знает, кто он такой.

Зима остановилась неподалеку, так, чтобы двое бойцов, ожидающие нас, не могли слышать ее слов. Махнула рукой, приказывая пилоту запускать двигатель.

— Это политика, Глебов. И этика. А ты, прости за каламбур, слишком еще молод, чтобы в наших реалиях разбираться. Сейчас твое дело — пройти пробуждение полученных сил. После, если ты его переживешь, мы продолжим этот разговор.

— Переживу? Что ты имеешь ввиду?

— Садись в вертолет, Витя.

— Погоди! Что ты имела ввиду, говоря, что я могу не пережить пробуждения?..

Глава 21

В аэропорту Фрунзе, куда нас довез вертолет Зимы, была уже ночь. Теплая и удивительно тихая южная ночь. Вдыхая нагретый за день воздух, не верилось во всю эту ерундистику с демонами, прорывами и сверхами, произошедшими от крови пришельцев. В такую ночь хотелось смотреть на луну и звезды, желательно, при этом, держа за руку женщину, которую любишь.

С этим у меня был полный облом. Единственная женщина на ближайший километр, попросту могла отморозить не только руку, но и кое-что поважнее, приди мне в голову устроить такую романтику. Настроена она был по деловому. Без всяких прелюдий сообщила, что в республиканской ОТГ я больше не числюсь. А переведен — сегодняшним числом — в резерв командования ККС. Стажером. С переводом на новое место службы.

— Какой-то я вечный стажер получаюсь. — посетовал я. — Даже попрощаться не дадите? Все же, у нас с Машей и Германом команда была.

Возмущаться тем фактом, что меня никто даже спросить не соизволил, я не собирался. В конце концов, сам к военным подался. Прекрасно зная, как у них обстоят дела с личной свободой.

— Команде той несколько дней. — отмела мой аргумент крио. — Вряд ли вы успели сдружиться. Им доведут все, что следует знать, и уже к завтрашнему утру они про тебя забудут.

— Жестко ты, Люба. Мне, значит, можно все рассказать, потому что я Барона прикончил, а им, выходит, нельзя ничего знать.

— Поверь. Это их выбор. — дернула плечом Зима. — Так спокойнее живется. Почему ты думаешь эта парочка с войны сидит в Киргизии?

С тем я пересел на военный борт и отбыл в неизвестном направлении. Моя именитая сопровождающая лишь сказала, что все подробности я узнаю, когда пройду "пробуждение", и не раньше. Пока же — просто жди.

Хороший совет. Впрочем, для меня подобное положение в новинку не было. Приходилось раньше и на такие задания летать, что только в самолете пакет с приказом можно было распечатать и изучить. Так что, что такое секретность, я понимал прекрасно.

Поэтому расслабился, и собрался весь полет проспать, но оказалось, что и этого мне делать нельзя.

— Сон может запустить процесс "пробуждения". И как оно у тебя пройдет, никому неизвестно. Ты сейчас бомба, которая может взорваться в любой момент. И мне бы не хотелось, чтобы это произошло в самолете. Сама я выживу, а вот у парней, — женщина качнула головой в сторону кабины пилотов, — шансов немного.

В итоге, все шесть с половиной часов лету, я рассказывал Зиме о своем мире. Интересовало ее все, но главным образом, конечно же, крушение моего Советского Союза. Выслушав все о следствиях, она вознамерилась докопаться до причин, заставляя меня вспоминать такие вещи, которые я, казалось бы, и не знал никогда.

Люба была умна, эрудирована и хорошо образована. Ее умело поставленные вопросы помогали вспомнить то один незначительный факт, то другой случайный разговор. Не были обойдены вниманием и популярные версии, крутившиеся по телевизору уже после того, как ситуация в стране выправилась, и Российская Федерация уверенна вступила в права наследование прежнего государства.

— Если хочешь знать мое мнение. — выдал я в какой-то момент. — То вашу версию СССР спасло именно наличие сверхов. Точнее, тот факт, что элита — бессмертна.

— Вот как? — вскинула брось Зима. — Ну-ка, ну-ка?

— Не надо нукать, все очевидно. — и я выдал ей свое понимание того, почему тут все сложилось так, а не иначе.

Другими словами, про долгую жизнь правителей, следующий из этого факта транзит власти, отсутствие забронзовевшей номенклатуры и многое другое, что, как мне казалось, я понял, еще на второй день пребывания в этом мире. Когда изучал свой новый дом, бродя по интернету.

— Ну… — протянула она. — Логика, конечно, есть. Но ты немного ошибаешься. И с нашими вождями не так все гладко, как ты себе напридумывал, и внутренних проблем хватает. По той же линии союзных республик. Герман, наверняка, тебя просветил о росте национализма в Киргизии?

— Да.

— Примерно такая же картина по всем кавказским республикам. До пожара еще далеко, но некоторые угли недовольства уже достаточно давно тлеют. А британцы со своими холуями довольно умело их раздувают. На Украине тоже тревожно. Польша, Чехословакия… Да везде, в общем-то. Враги бьют по границам всем, чем только можно. Сам же видел караван.

Видел — не то слово. Сотни литров сыворотки — это же тысячи новообращенных сверхов даже при соотношении один к трем. И все эти невылупившиеся Силачи, Скрытники и Псионы пополнили бы ряды армии врагов советской власти. Ведь для кого предназначался препарат? Тех самых националистов, которые спят и видят возрождение Киргизского то ли ханства, то ли каганата.

— А главная причина совсем в другом. — после некоторой паузы возразила моим доводам Зима. — Как я поняла из твоего рассказа, ваша номенклатура, элита, как ты говоришь, решила пойти на сделку с Западом. Точнее, вообще допустила мысль о том, что с Западом можно договориться. Это и есть ошибка. С этого падение и началось. Здесь, у нас, как бы между собой не собачились ведомства, как бы не грызли друг другу глотки в ЦК, на сговор с Западом никто не пойдет ни за что и никогда. Потому что понимают — верить им нельзя. Англосаксы — джентльмены ровно до той поры, пока уверены в том, что уничтожить тебя можно только с огромным риском для себя. Как только ситуация меняется — они пираты и разбойники. Как и их предки.

Хм, с этой позиции я на ситуацию не смотрел. Но был вынужден признать, что скорее согласен с Любой, чем нет. Особенно, с позиции послезнания — разве не видел я в своем мире, как улыбающиеся западные политики сливают своих вчерашних друзей, а их страны ввергают в хаос и нищету? Что, в общем-то, произошло и с СССР.

Пока мы враждовали друг с другом, точно зная, что дружбы между нами быть не может, все было нормально. Ну, ладно, не все и не всегда, но нормально. Страна жила, развивалась, строила свою версию счастливого будущего. Однако, стоило лишь элитам допустить мысль о возможности договориться — и все полетело в ад.

Хорошо, что здесь это понимают. И как следствие, смогли пережить своих двойников из моего мира уже на тридцать лет. Надеюсь, и дальше так же будет.

Сели мы ранним утром на каком-то дальневосточном аэродроме. Это единственное, что я мог сказать с уверенностью — и природа свидетельствовала, и время в пути, которое явно отщелкивало часовые пояса вперед.

Самолет еще не заглушил двигатели, а к трапу уже подогнали небольшой автобус без окон в пассажирской части, куда мы с сопровождающей и загрузились. Поездка продлилась минут пять, после чего я почувствовал, как остановившаяся машина стала опускаться.

— Подземная база? — уточнил я у Зимы.

— Ага. — безмятежно ответила та. — Твой новый дом. Или твоя могила.