Мой (ЛП) - Эванс Кэти. Страница 38

Недовольство быть прикованной к кровати огромное, но оно увеличилось от желания увидеть его, что закипает во мне. Я не могу выдержать мысли, что он будет драться здесь в Сиэтле, и что я не буду наблюдать за его боем.

Внезапно я хватаю радиотелефон и начинаю набирать номер.

— Что ты делаешь? Кому ты звонишь? — спрашивает Мел.

— Доктора Труди, пожалуйста. Брук Дюма, — говорю я, затем прикрываю трубку. — Мелани, мне плевать на то, что он не хочет меня видеть. Я хочу видеть его и я СОБИРАЮСЬ увидеть его, точка.

— Что, черт возьми, ты говоришь?

— Ты должна доставить меня в Андеграунд. 

♥ ♥ ♥ 

— Я ВСЕГДА ХОТЕЛА одеваться, как старушка, с тех пор, как увидела “Миссис Даутфайр” [12], — говорит Мелани, вытаскивая парики, которые мы заказали в интернете.

— Мел, я не буду вставать с этой инвалидной коляски, повтори мне еще раз, что ничего не случится.

— Подруга, ты выпросила у своего врача разрешение. Все будет хорошо. Реми даже не узнает, что ты пошла. Мы молоды, Брук! Алло? Живем один раз, — она уверенно фыркает и пытается примерить свое цветастое "старушечье" платье.

— Но я сказала, что еду к своему парню домой, — напоминаю я ей.

— Это и БУДЕТ у него. Ринг - это логово Разрывного. Плюс, не стоит недооценивать силу счастья. Люди быстрее выздоравливают, когда они рядом со своим любимым. Ребенку это понравится, не так ли, прелестный малыш? — Она глупо воркует нагнувшись у моего живота.

Сдержав смех, я отталкиваю ее. Она права, и я абсолютно уверена, что ребенку это понравится. Я уже чувствую воодушевление, и в самом деле не думаю, что ребенку весело со мной в моем нынешнем плачевном состоянии. Я влюблена в сложного человека и он заставляет меня испытывать непростые чувства. Я прокрутила это в своей голове тысячу раз, и мне наплевать, если он не хочет, чтобы я там была. Я увижу своего мужчину. Точка.

— Что скажешь? — спрашиваю Мелани, надевая белокурый парик длиной до плеч.

— Потрясающе. Ты выглядишь дешево. Теперь позволь мне тебя накрасить, — она вываливает на меня тонны макияжа, в то время как от перспективы встречи с ним мое сердце взволнованно колотится.

— Мел, мои поры захлебываются.

— Тс-тс! Тихо! Теперь я.

Я смотрю на себя в зеркало, пока она работает над своим лицом.

— Ладно, я выгляжу, как проститутка. Нас спросят, сколько мы берем.

— Ты чокнутая, мы должны сделать так, чтобы ты не была на себя похожа.

— Но ты по прежнему выглядишь привлекательней! Ты сексуальная бабушка, почему я не могу быть такой?

— Потому, что я все еще могу ходить, а ты будешь в кресле, — она подталкивает меня ближе к зеркалу, и мы обе смотрим на себя в платьях с цветочным принтом. Мел подобрала к платью небольшой кашемировый свитер и добавила цветы к своему седому парику, а мой мой белокурый парик был украшен черной повязкой в стиле "Алисы в Стране Чудес", удерживающей волосы на месте.

Я совсем не похожа на себя, и если добавлю большие очки, имеющиеся у нас, то буду выглядеть вдвойне непохожей на себя, но они такие большие и их неудобно носить, поэтому я запихиваю их в карман платья, когда мы выходим из лифта.

— Не хочу отвлекать его. Реми не должен видеть, что я здесь. Он может рассердиться. Я даже не знаю, как он поступит, он слишком непредсказуем. До того нашего расставания мы никогда по-настоящему не ссорились.

— Ты моя трусишка, судя по розам, которые он тебе отправлял, он хочет это компенсировать. И не волнуйся! Я мгновенно верну тебя назад, а пока что мы вытаскиваем тебя из этой ЧЕРТОВОЙ КОМНАТЫ! Юхууу! 

♥ ♥ ♥ 

ТРИДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ мы обнаруживаем, что Андеграунд не ориентирован на людей с физическими недостатками. Мы узнали об этом, когда Мел пыталась вытащить меня из такси, затем пересадить в кресло, потом попасть внутрь ночного клуба, спуститься вниз на лифте и оказаться в Андеграунде. Она пыхтит, отдувается и говорит мне, что больше не выглядит круто:

— Благодаря тебе, беременная цыпочка.

Я бы посмеялась над тем, как нелепо она выглядит, пытаясь заставить людей расступиться, чтобы мы могли пройти, но как только мы попадаем на переполненную арену - такое чувство, будто я вернулась домой. И смешавшиеся чувства счастья и разочарования, из-за того, что я не была приглашена, вступили во мне в противоречие в непростом сочетании.

Это то место, где я его встретила. Где потеряла свое сердце с единственного вздоха. Где он трахал мое имя. Где он поцеловал мои губы. Где он штурмом взял ринг перед тем, как взять меня.

После примерно тысячи "извините, простите, пропустите", Мелани наконец останавливается у наших мест. Чтобы купить билеты, мне пришлось воспользоваться своей собственной карточкой, и я разорилась, так что у нас места в первом ряду, хоть и не в самом центре. Здесь неплохо, и я смогу вблизи жадно поглотить каждый сантиметр своего Разрывного. Он не стремится поговорить со мной? Не хочет увидеть меня? Я умираю от одного намека.

— Не забывай, что ты должна выглядеть как пожилая женщина, Мел, — шепчу я, когда первые бойцы вечера начинают набивать друг другу морды.

— Та женщина следит за нами, — беспокойно говорит Мелани и указывает позади нас, но я даже не могу повернуться. — Она, как трансвестит. Немного пугающе.

Нахожу взглядом Пита и вижу его, и прямо рядом с ним на сидении, которое обычно занимаю я, замечаю свою сестру Нору, улыбающуюся и флиртующую с ним.

— Ничего себе, Нора добралась до Пита, чтобы он достал ей билет? — говорит Мелани.

Не знаю почему, но от вида кого-то другого, кто занимает мое место, даже если это моя сестра, во мне пробуждаются тысячи змей ревности, и я становлюсь все злее и злее. Нет, не злой. Взбешенной все больше и больше из-за того, что Ремингтон запретил мне сюда приходить. Подонок.

Вдруг ринг освобождается и я вижу, как Райли идет занять свое место возле угла ринга и мой пульс ускоряется.

— В последний раз, когда он выходил на эту арену, он подарил нам рекордно быстрый нокаут и погнался за одной из своих... — взрывается голос в динамиках, женщины визжат, а мое сердце начинает биться быстрее, когда я вспоминаю, как он побежал за мной.

— Вы знаете, о ком я говорю. МУЖЧИНА, на которого ВЫ ПРИШЛИ ПОСМОТРЕТЬ! Скажите "привет" единственному и неповторимому Ремингтону Тейту, вашему РААААЗРЫВНОМУУУУ!!!!"

Мелани задерживает дыхание, а потом бормочет:

— Омойгребаныйбог, я вижу его!

Мой пульс подскакивает до потолка, когда я напрягаюсь, чтобы увидеть вспышку красного, передвигающуюся рысью к рингу, но мне не удается ничего рассмотреть из этого тупого кресла.

— Я не вижу его!

И, господи, я ненавижу всех за то, что они могут видеть его, а я нет.

— Подруга, он идет на ринг! Его окружает несколько цыпочек, но он проталкивается между ними. Он Бог, Брук. О, боже...

И затем я наконец вижу его, мое сердце замирает, а живот сводит от эмоций. Люблю его, ненавижу и люблю.

Он появляется в моем поле зрения, как вспышка красного, и поднимается наверх на ринг, такой гибкий и мускулистый, блестящий и подвижный. Софиты светят на него сверху вниз, пока он избавляется от своей красной накидки, и вот он здесь. Такой мужественный и неукротимый. Фантазия каждой женщины и моя реальность.

Я никогда не смогу забыть, как он смотрится в своей боксерской форме, каждый мускул его точеного торса жесткий и неизменный, загорелый и блестящий. Я никогда не смогу забыть то, как он улыбается толпе. Я. Умираю. Он выглядит потрясающе.

Идеально. Излучает мужскую и жизненную силу. Такое ощущение, будто свет софитов опускается на него, чтобы поцеловать его загорелую кожу. Он начинает медленно поворачиваться, раскинув в стороны свои мощные руки с тугими мышцами. Арена практически дрожит под колесами моей коляски, стоит оглушительный крик.

— Трахни их всех, Разрывной! — кричат люди позади меня.

"А потом трахни меня!"