Те, кого нельзя называть (СИ) - Булавин Иван. Страница 33

— Оттого, что под землёй, — предположил я.

— Не только и не столько, можете мне поверить, но при наличии армии мутантов и толпы кукол демоны бы расковыряли этот муравейник за пару лет. Но они этого не делают.

— Вы подозреваете (я тоже перенял от него привычку обращаться на вы), что у них с демонами какой-то договор?

— Вряд ли, договор не может подразумевать планомерное истребление демонов, а они это делают, хотя за столько лет могли бы показать лучший результат. Дело в другом: у них откуда-то имеется масса приёмов защиты объектов. Магические знаки, химия, чёрт, да для того, чтобы догадаться использовать пулю из метеорита, требуются годы размышлений. А лекарства? Между прочим, они не скрывают, что в основе эпидемии перерождений стояли не бактерии и вирусы, а магия. При этом их «вакцина» появилась почти одновременно с эпидемией. Как? Вот вы, раньше жили в мире, где никакой магии нет, так?

— Ну.

— Представьте, что пришла некая жуткая эпидемия, что будут делать ответственные службы?

— Искать возбудителя, потом, когда найдут, делать вакцину.

— А возбудителя нет. Но есть болезнь, тогда что? А я вам скажу, годы — подчёркиваю красным — годы исследований, призванных выделить из крови заражённых тот самый микроорганизм. И даже если поймут, что это магия, то откуда возьмут вещество, способное нейтрализовать её последствия? А оно нашлось примерно за пару месяцев. А опыты по отлову демонов? Тут уже вовсе пасует рациональное мышление. Допустим, как-то узнали, что они есть. Тогда следует выяснить, как их затянуть в материальный мир, потом выяснить способ контролировать их, да и область применения тоже тайна за семью печатями. Кто поверит, что всё это разработано исключительно с помощью науки и постоянных экспериментов? Я уже молчу о том, что руководство, хлебнув горя от демонов, просто запретило бы такие опыты, чтобы не множить врагов.

— А откуда в вашем мире эти знания?

— Часть получили из допросов писаных, они говорили крайне редко, но кое-что узнать удалось. Я допущен к государственной тайне, поэтому знал источники. Ещё кое-что получили, обследуя «выходы», там имелась информация, которая могла излагаться в виде записей, но могла быть зашифрована в рисунках. Вроде детских ребусов, только, если их решить, можно получить кучу полезных сведений.

— Может быть, у них тоже было что-то подобное? Просто хранят источник в тайне.

— То, что я перечислил, дало примерно двадцать процентов практических знаний в магии. Остальные восемьдесят процентов получены от атлантов.

— Они сотрудничали с властью?

— Нет, в том-то и дело, что, по каким-то непонятным причинам, сотрудничают они всегда с одиночками, примерно каждому пятому в виде бонуса за какую-либо услугу давали не материальные плюшки, а знания. Думаю, тут всё дело в уровне человека. Охотнику и мародёру дадут артефакт или оружие. А если человек обладает высоким интеллектом, он получает знания. Рецепт «чёрной соли» был одним из первых. По странному стечению обстоятельств его получил престарелый учитель химии из Казани. Представляете? Вот учитель, опоздавший на эвакуацию, вот он сталкивается с атлантом, тот поручает ему нечто, что старик может выполнить, а потом, в виде награды, учит его готовить порошок, ставший незаменимой субстанцией для уймы операций с магией. В том числе, кстати, и построение защитных барьеров, которыми защищён этот подземный город и его поверхностная часть. Защита поставлена без использования алхимии, но при этом так качественно, что даже покойная королева сектантов, будь она жива, сюда бы не вошла.

— И? Вывод-то какой?

— Вывод такой, что с момента начала всего тут появились не только демоны.

— Атланты?

— Не обязательно, возможно, какой-то аналог, те, кто прибыл одновременно с демонами, связался с власть имущими, рассказал им, как можно свести к минимуму последствия, а потом тихо лёг на дно. Или умер. Или ушёл обратно к себе в астрал.

— А не всё ли равно? — спросил я. — Ну, не хотят с нами делиться такой информацией, что теперь? Это их дело, у нас другая цель.

— Ещё один момент смущает, — добавил он, допив чай. — Странно, что они отказались идти с нами. В моём мире, как только получили отчёты Эдуарда Фёдоровича, немедленно за это ухватились. Такая возможность установить связь с другим миром. А этим отчего-то плевать. Их даже тот комплекс не заинтересовал, хотя он, может быть, доверху набит полезными предметами и знаниями. А они посмотрели и… плевать, стоит и стоит. Объяснили, как пройти, и на этом всё. Подозрительно это.

— Допускаю, что они там уже были, пирамида разведана сверху донизу, ничего полезного нет, а значит, нет смысла посылать туда своих.

— А почему об этом не сказали нам? По их поведению можно сделать вывод, что на противоположную сторону глобуса они только сейчас заглянули, впервые за последние пятьдесят лет.

— Так чего ждать-то? — спросил я обречённо.

— Понятия не имею, — он потянулся к стакану, но тот был пуст, потом покосился на чайник, вздохнул и махнул рукой. — Просто нужно ждать какую-то подлянку в самом конце пути. Такое моё мнение.

Когда учёный ушёл, мы с Мариной долго не могли уснуть, не разговаривали ни о чём, просто лежали, обнявшись, и смотрели на тусклый огонёк ночника. Потом, когда я уже начал проваливаться в сон, Марина тихо проговорила:

— Зря он так, я думаю, в этом мире у нас есть друзья.

Глава четырнадцатая

Всё же Башкин напрасно обвинял местное руководство в недостаточности помощи. Оно, это руководство, к нашему путешествию подошло с большим вниманием. Уже на следующий день нам был продемонстрирован летательный аппарат, бывший уменьшенной копией того, который отправляли на охоту.

Даже этот стальной гроб с винтами впечатлял. Размером примерно как микроавтобус, только шире вдвое и чуть длиннее. Двигатели вынесены в стороны, всего их четыре, над каждым винт. Квадрокоптер, увеличенный в тридцать раз. Плоскости, в которых вращаются винты, могут изменяться, на чём и основано управление аппаратом. К счастью, от пилота здесь зависит очень мало, есть подобие автопилота, более того, бортовой компьютер, в отсутствие пилота, может позволять себе некие вольности, например, корректировать курс, если заложенный в него напрямую ведёт к аварии.

Всё это нам объяснил инструктор, который попутно начал рассказывать о тонкостях управления. Коростин, взваливший на себя бремя будущего пилотирования, первым делом тщательно изучил устройство. Проще говоря, облазил всё сооружение снаружи и внутри. Заглянул во все места, после чего подлез под днище.

— А что внизу? — спросил он, вылезая из-под днища.

— Гусеницы, — пояснил инструктор. — Не самая прочная конструкция, но их достаточно, чтобы превратить вертолёт в вездеход. Там есть механизм, выдвигающий их вниз, но потом придётся взять один из двигателей и приспособить его к системе трансмиссии.

— Я должен это посмотреть, — заявил инженер. — Дайте подробную инструкцию и покажите, как это делается.

— Вам это вряд ли пригодится, — инструктор поморщился.

— Знаете, я тоже верю в лучшее, — веско заметил инженер. — Но готовиться привык к худшему. Если такая функция есть, я должен научиться ей пользоваться.

И они показали, я тоже смотрел, если правда придётся это использовать, то лучше и мне представлять себе процесс. Да и просто интересно. Как ни странно, процесс был очень простым, гусеницы выдвигались устройством, использующим принцип домкрата, после чего один из двигателей снимался (на это требовались усилия двух человек) и переставлялся в другое место. В результате уменьшалось внутреннее пространство, зато машина становилась наземным транспортом. А на совсем плохой случай был предусмотрен даже гребной винт. Если приземлиться на водную поверхность, герметичный стальной гроб не утонет, а сможет плыть с небольшой скоростью.

К концу обзорной лекции я, хоть и далёкий от техники человек, проникся этой информацией. Более того, уверен, что, если забросить меня на этой колымаге куда-нибудь, то смогу сделать это и в одиночку. Правда, есть вероятность, что в процессе заработаю грыжу.