Бал лицемеров (СИ) - Евтушенко Мария. Страница 24

— И встреч таких у меня больше не будет, — поспешила она добавить, чтобы успокоить друга.

У нее в голове уже созрел план, как избежать подобных знакомств в будущем, но от звука голоса за спиной она вздрогнула.

— Нравится мне твоя уверенность, — протянул Волк, обходя ее и заглядывая в лицо. — Наш Владыка тебе противен?

Волк старался выдавить из себя самую милую улыбку, а внутри костерил себя на чем свет стоит. Он же просто собирался извиниться, а вместо этого продолжил пререкаться с ней. Почему вместо того, чтобы вести себя как и подобает соблазнителю, располагая ведьму к себе, он вызверился? Что на него нашло? Демон понимал, что к ней нельзя прикасаться, слишком рано для подобного, иначе она пошлет его и сбежит. Но почему осознание этого злило Волка настолько, что сводило зубы?

— Я был груб. Прошу прощения, — проговорил он, пытливо заглядывая в глаза, как провинившийся ребенок.

— Прощаю, — ответила тихо, но не улыбнулась.

Демон подумал, что сейчас он стал от нее еще дальше, чем после встречи на кладбище. И как ему стоять с ней рядом, вдыхать ее запах и не трогать? Сейчас ему очень не хватало старшего брата с его холодным расчетливым разумом. И с горечью Волк понял, что одному ему эту крепость не взять.

Новый Ад

Агата воспрянула духом, когда поверенный короля сообщил, что их примут. А вот Антуанетта стала нервничать. Она не единожды встречалась с Владыкой, но каждый раз это были визиты Рилана, а не ее. И теперь суккуб не знала, чего ей ожидать. Признаться, что они ввели в заблуждение Ганнибала своим посланием, в котором указывалась официальная причина отсутствия Сайриальского князя, казалось ей теперь не самой лучшей идеей. Разве можно что-то скрыть от него? Все же Вельзевул, его отец, когда-то был богом. И Ганнибал унаследовал способности демиурга, а именно, умение быть в нескольких местах одновременно. А еще — видеть и знать то, что многим недоступно, даже бессмертным. Но Антуанетта пыталась убедить себя, что это самый лучший план, который ей удалось придумать. Несмотря на то, что сейчас она фактически была правителем своего народа, для поисков Рилана у нее недостаточно средств, а у Владыки они есть.

И когда дверь перед ними открылась, и они вошли в просторный холл при покоях Ганнибала, она убедилась в своих догадках. Король Нового Ада сидел в своем кресле и уже все знал. На эту мысль ее натолкнул его взгляд, тяжёлый и почти презрительный. Ганнибал ненавидит ложь. Но Антуанетта подавила в себе порыв сейчас же сбежать и сделала еще несколько шагов вперед, поравнявшись с Агатой. Валькирия смотрела на Владыку смело, так как встреча с ним — это путь к любимому мужчине, и она мысленно приказала себе не отступать. Даже тот, кто стоял слева от кресла Ганнибала, ее не смутил. А вот Антуанетту очень даже! Потому что это был не кто иной, как Саэль, князь мира Инкубион, заклятый враг Рилана и всего ее народа. Лукавая ухмылка преобразила его лицо, когда он поймал суккуба в плен своего взгляда. Антуанетта была очень сообразительна и по испугу, таящемуся в глубине ее очей, становилось ясно — она догадалась, почему в покоях Владыки сейчас именно Саэль.

Рилан и его женщины… они будили в князе инкубов какие-то неведомые ранее чувства. Саэль давно наблюдал за троицей, когда представлялась такая возможность и все чаще ловил себя на мысли, что хотел бы попробовать так, как у них. Хотел стать частью чего-то большего, чем являлся. Не просто князем, хоть и уважаемым своим народом. Не просто сильным демоном. А тем, кого ждут и, случись что, так же преданно бросятся на помощь, рискуя не только положением, но и жизнью. В минуты отдыха от государственных дел он размышлял над тем, какого это, когда ради тебя готовы на любые жертвы? И задавался вопросом, смог бы он так же проявлять нежность и заботу, радовать кого-то просто своим существованием, оберегать и защищать, даровать жизнь.

— Мне известно, почему вы здесь, — первым нарушил молчание сын Вельзевула. — Вы пришли сознаться в том, что хотели обмануть меня. — Он задумчиво потер подбородок, осматривая вошедших женщин. — Причины этого поступка мне понятны. Но вот что я хотел бы от вас услышать — где ваш князь?

— Мы не знаем, — первой отмерла валькирия.

— Это мне тоже известно. Как и то, что он, скорее всего, мёртв.

— Он жив! — выпалила Агата и от нарастающих в ней эмоций ее волосы наэлектризовались.

Валькирия в этот момент никак не выглядела очаровательной или забавной девой, напротив, у нее был очень грозный вид. Небесно-голубые глаза преобразились цветом ртути, который окрасил и радужки, и белки. Бледные крылья поднялись и распахнулись, делая женщину визуально значительно больше, чем она была на самом деле. Антуанетта залюбовалась любимой и на секунду даже забыла, где они находятся.

— Почему ты так уверена в этом? — голос Владыки заставил суккуба вздрогнуть.

— Я чувствую это душой! — тут же ответила Агата. — Я ношу в себе его дитя…

— Вот как… — протянул Ганнибал.

Антуанетта поняла, он и это знал.

— Я помогу Рилану, — не стал тянуть Владыка. — Но сделаю это по-своему. А ты, — он обратился к Агате, — будешь сидеть дома и беречь жизнь, что зародилась в тебе. Если кто-то посягнет на твое дитя, можешь защищать его моим именем. Скажешь, что оно от меня.

Девушки застыли. Такого поворота событий никто не ожидал. Даже Саэль в недоумении воззрился на своего друга, подумав, что ему это послышалось.

— Я признаю его в случае, если Рилан этого не сможет, — добавил Ганнибал, окончательно развивая сомнения всех присутствующих.

Конечно, если Владыка признает ребенка Агаты своим, это никого не обманет, все знают, кто именно является настоящим отцом. Мужчины демонов чувствуют собственное дитя еще в утробе женщины. Им не нужно проводить никаких тестов на отцовство, ведь инстинкт в них не менее силён, чем в женщинах. Но, признавая чужого отпрыска своим, Ганнибал даровал бы маленькому существу во чреве валькирии свою защиту и возможность выжить. А мир демонов жесток, и дети в нем погибают слишком часто. Сам король Нового Ада, будучи сыном бога и смертной жрицы, лишь чудом уцелел и на собственной шкуре прочувствовал каково это, быть никому не нужным сиротой. И хоть с той поры он многого достиг, воспоминания о пережитом и все испытания на его пути делали Владыку тем, кем он стал.

— А ты, — он посмотрел на Антуанетту, — будешь оберегать ее. Я позову тебя, когда потребуется, но сначала мы закроем текущий вопрос. — Он сделал паузу, заставив суккуба напрячься еще больше. — Я ненавижу ложь, тебе об этом известно. И не могу просто закрыть глаза на то, что ты пыталась обмануть меня. А также я хочу быть уверен, что для достижения нашей общей цели ты пойдёшь на все.

И в подтверждение своих слов Владыка взглянул на Саэля, затем угол холла, где был расстелен пушистый ковёр и разбросаны подушки, а после чего его взгляд вернулся к Антуанетте. Она без лишних слов поняла, что от нее требуется. Даже не дрогнула, когда подходила к этому месту и снимала тунику. Женщина ожидала чего-то подобного. Играя с сыном Вельзевула невозможно победить. Саэль — враг ее мужчины, ее народа. И сейчас она должна уступить ему в наказание за обман и в качестве доказательства твёрдости своего решения. Для нее как для суккуба отдаться инкубу — все равно что перешагнуть через себя, растоптать собственную гордость и всякое уважение к себе. Уже не говоря о том, что этим поступком она предаст свою любовь. Если об этом станет известно, она потеряет и титул, и почет среди своих. Но ради Рилана она готова на все! Даже умереть. И если сейчас ей нужно пройти через унижение, чтобы помочь любимому, она это сделает!

Антуанетта опустилась на четвереньки, услышав шаги Саэля за спиной. Она закроет глаза и представит любимого. Ей оставалось только надеяться, что все закончится быстро. Но у Саэля были свои планы на этот счёт. Он подхватил суккуба и перевернул, роняя ее спиной на подушки и подстраивая одну из них под ее бедра.