Затмевая могущественных - Ралдугин Владимир. Страница 55

– Зулусы на расстоянии первого залпа, – доложил он, лихо взяв под козырек шлема. – Прикажете открыть огонь?

– Расстреляйте этих черных ублюдков, – кивнул Пуллейн.

Лейтенант так же бегом умчался. А майор поднес к глазам бинокль. Он хотел своими глазами видеть, как стройные залпы лучшей в мире пехоты рассеют по полю черных дьяволов.

Полковник Дарнфорд гнал своих людей так быстро, как только можно было. Загнанные кони надсадно храпели и задыхались. Начинали спотыкаться. Но полковник лишь снова и снова приказывал подгонять их. Плевать на коней. Надо как можно скорее оказаться в лагере. Соединиться с войсками Пуллейна. Вместе у них еще есть шанс – пускай и призрачный – отразить нападение этой армии.

– Сэр, впереди траншея! – выкрикнул лейтенант Роу.

Он махнул рукой. Полковник глянул и невооруженным глазом увидел в том направлении глубокую яму в земле. Видимо, на скаку они все-таки отклонились – теперь путь им преграждала траншея. Но она же может защитить их от зулусов. Глубины было достаточно, чтобы сделать траншею оборонительным рубежом. И тут уже не до брезгливости. Плевать, что траншею эту вырыли для слива дерьма из лагеря. Солдаты старались на славу, углубляя ее как можно сильнее и продлевая как можно дальше. Да и так уж сильно загадить ее не успели. Рыли-то на долгий срок, а тут мало того что половина армии ушла вперед, преследуя врага, так еще и зулусы явились куда как раньше срока. В общем, траншея была почти пуста, что только на руку ньюкасльцам Дарнфорда. Сражаться и умирать по колено в дерьме не хотелось никому.

– Занимаем оборону в этой траншее! – скомандовал Дарнфорд.

Его люди останавливали спотыкающихся коней перед траншеей. Спешивались. Аккуратно переводили их на ту сторону, следя, чтобы животные не поломали ноги.

Вскоре первые солдаты уже встали у импровизированного небольшого бруствера с винтовками наизготовку. А на них уже готово было нахлынуть море чернокожих тел.

Первые залпы винтовок оказались смертоносными для бегущих без порядка и строя зулусов. Пули рвали тела. Негры валились под ноги бегущим сзади товарищам. Те когда успевали перепрыгнуть, а когда и валились сверху, образуя кучу-малу. Из нее торчали руки-ноги-копья. На них тут же сосредотачивали огонь, не давая врагу подняться.

– Живее заряжай! – надрывались сержанты. – Целься ниже! Не мазать по этой черной сволочи!

И вот, кажется, чудо произошло. О скалы плотных залпов британской пехоты разбилось черное море воинов зулу. Они остались лежать на земле. Красной кровью пропитывая ее. А немногие выжившие бежали обратно к холмам. Им в спину дали еще пару залпов, но уже скорее для острастки.

– Воевать тут одно удовольствие, не так ли, сержант? – усмехнулся рядовой, глядя на могучего, несокрушимого, словно столетний дуб сержанта, возвышающегося над ним. Бородатый сержант и так был выше ростом, а тут еще рядовой опустился на одно колено. Теперь верхушка его шлема качалась где-то на уровне сержантского живота.

– Воевать для солдата всегда удовольствие, – ответил сержант. И тут же напустился на нерадивого бойца: – Глядеть перед собой! Нe болтать!

– Есть, сэр! – выпалил устрашенный сержантским гневом рядовой и послушно уставился на спины убегающих зулусов.

Майор Дарнфорд с удовольствием наблюдал за удирающими с поля боя зулусами. Не было для него большей радости сейчас, чем это зрелище. Первый боевой опыт майора оказался весьма удачен. А ведь мало кто верил, что он сумеет справиться с настоящей опасностью. Потому-то лорд Челмсворд и оставил его в тылу. Но теперь он всем им утер нос!

– Майор, сэр, – рискнул обратиться к нему капитан Хаммерсмит. Он с небольшим отрядом ньюкасльцев остался при Пуллейне. В основном для связи. – Вы слышите стрельбу? Полковник Дарнфорд принял бой – и, похоже, у него положение куда серьезней. Судя по темпу стрельбы.

Некстати вспомнились слова того полуобморочного милиционера. Быть может, сейчас Дарнфорд дерется с главными силами зулусов. Как бы то ни было, а вояка он отменный – и попусту его люди не палили бы так густо.

– Первой роте выдвинуться на звук стрельбы, – все-таки приказал Пуллейн.

Он обратил зулусов в бегство – здесь ему уже ничто не угрожает. Теперь можно и Дарнфорду помочь. Что опять же будет учтено при раздаче наград. Майор Пуллейн грезил орденом Бани и полковничьими погонами.

Он проследил в бинокль за тем, как солдаты роты А четко снялись с позиций и быстрым шагом направились на звук выстрелов. Подумал, что, быть может, стоит отправить и еще одну роту. Так он сведет потери к минимуму. Но зато здесь у него останется совсем мало солдат.

Проклятье! Майор Пуллейн пребывал в раздумьях. Взвешивал со всей нерасторопностью хорошего администратора все за и против. И пришел к выводу, что надо отправить еще одну роту. Это сведет к минимуму потери, а заодно покажет личную храбрость самого Пуллейна, не побоявшегося остаться с минимумом солдат перед неизвестной угрозой.

– Отправьте к Дарнфорду вторую роту, – приказал Пуллейн. – Судя по тому, что стрельба не прекращается, у него там дела совсем плохи.

Нчингвайо Кхоза вскинул над головой свой илква – копье с бунчуком из гривы льва. Воины вокруг него выстроились в боевые порядки. не было того хаоса бегущей в атаку толпы. Теперь вокруг него стояли амабуто. Первыми были воины самого Кечвайо. Те, кто не потерял боевых порядков – и не бросился на врага сломя голову, без приказа. Правильно сказал мудрый вождь – им и идти в бой первыми. Они не дрогнут под пулями красных курток. Не обратятся в бегство, как молодые и резвые воины, что сейчас возвращались к Кхозе. Они медленно брели через холмы, опустив головы, будто побитые собаки. А кем они были, как не глупыми щепками! Их побили – будет теперь наука. На одно только надеялся Кхоза, что они оставили вдовам детей после праздника свадеб, перед тем как уйти на войну. На большее такие не годны!

Воины! – крикнул Кхоза. – Голова буйвола! Вперед!

Амабуто словно по мановению руки – его, Кхозы, руки – ринулись в бой. Через холмы на тонкую линию красных мундиров.

У Пуллейна аж в глазах зарябило, когда из-за холмов, где скрылись, как ему казалось, всего мину– ту назад последние чернокожие воины, вышла целая орда зулусов. Копья с бунчуками. Большие шиты, украшенные разнообразными узорами. Они бежали к ставшей совсем уж тонкой красной линии. И майору стало ясно – эту волну не сдержать. Как не удержать могучего прилива.

– Капитан, – стараясь сохранять хладнокровие, подобающее настоящему офицеру и джентльмену, обернулся Пуллейн к Хаммерсмиту, – отправьте людей и немедленно верните обе роты. Пускай они строятся в боевой порядок – и принимают удар зулусов.

Так эти две роты хотя бы прикроют фланг Пуллейна и не дадут зулусам вбить клин между ним и Дарнфордом. Майору уже доложили, что спешенные всадники полковника заняли позиции в выгребной траншее.

– Расчехлить пулеметы, – велел Пуллейн старшему артиллерийскому офицеру. – Посмотрим, на что годны эти ваши новомодные игрушки.

Тот только зубами скрипнул. Сейчас на то, чтобы привести пулеметы в боевую готовность, уйдет слишком много времени. А уж им-то британцы как раз не располагают совсем. Он проклял про себя глупость командования. Однако ничего не стал говорить Пуллейну. Это означало бы потерять еще сколько-то столь драгоценного сейчас времени. Болтать некогда – надо действовать!

Наверное, лучше всего картину боя видели стервятники. Эти вечные спутники войн уже несколько часов кружили над лагерем Пуллейна, ожидая, когда же начнется их пиршество. Они видели, как красно– мундирные британцы выстроились в тонкую линию. Тоньше, наверное, чем знаменитая линия Балаклавы.

На левом фланге построения англичан укрылись в траншее солдаты в иссиня-черных мундирах Ньюкасльских конных стрелков. Красная линия готова была взорваться белыми клубами порохового дыма. Ведь сейчас на нее накатывало настоящее черное море. Не то, что ворочает волнами у далеких крымских берегов, где Альма, и Балаклава, и Севастополь. Нет. Это было совсем другое море. Море тел, черных, как ночь. Море копий, украшенных бунчуками из волос. Море ярко раскрашенных щитов. Море, вопящее «uSuthu!». И от этого боевого клича у многих британцев в тонкой красной линии сжималось сердце.