Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна. Страница 84

— Вэйдалл не знал о моем тайном визите в Индарию, Гален тоже. И не узнали.

— Полагаете, сей жест щедрости невиданной да неслыханной подтверждает вашу лояльность? — усмехнулась я. — Прежде всего вы действовали в интересах ордена, а ордену ни к чему девица настолько ушлая и ловкая, что под ее мелодию плясали охотно и один из собратьев, и очередная ваша марионетка. Аннабел мешала вашим планам, и вы от нее избавились, как избавлялись от других, как избавились от матери и сестры Вэйда. Или, скажете, убийство его родных было совершено исключительно ради его же блага? Да, вы не знали, что Эсмеральде удалось спастись, и вы просчитались с Лестером, не ожидая, что смерть девушки так сильно на него повлияет. И да, все, что произошло с нами из-за Лестера, случилось по вашей вине. Вы запустили этот процесс, вы превратили обычного амбициозного выскочку, жаждущего денег и власти, в отчаявшегося человека, одержимого местью, потерявшего того, кто был дорог ему.

— Эх, молодость, молодость, — Марк с ответной усмешкой посмотрел на меня через плечо. — Дерзкая категоричность юности, наивное деление на правых и неправых по цветовому признаку. Но мир и населяющие его существа далеко не всегда так однозначны, Женевьева, как вам кажется пока.

— М-м-мертвый… восстал, — внезапно заговорил Лестер хриплым каркающим голосом. — Он вернулся из тьмы… тьмы, в которую его погрузили проклятые… и он придет за вами, придет… с-слива… — Лестер закашлялся, обрывая невнятную речь.

— Великолепно, — Марк выпрямился, убрал очки в карман пиджака. — Во времена моей смертной жизни подобный бред обычно излагали какие-нибудь полубезумные кликуши-оборванцы, предвещая скорый конец света. Но уж сколько лет минуло, а мир по-прежнему стоит вопреки всем дурным предзнаменованиям. Вы не возражаете, Женевьева?

— Против чего?

— Думаю, с него довольно. Он бесполезен, и Гален зря держит его в надежде на прояснение рассудка.

— Делайте что хотите, мне все равно, — пожала я плечами.

Лестер не Рейнхарт, способ разбудить Вэйдалла ему в любом случае неизвестен, так на что мне этот полутруп?

— Тогда не могли бы вы… выйти? Гален не одобрит, если узнает, каким испытаниям я подвергаю психику его жены.

Лестер и так почти мертв и хуже, чем есть, ему уже не будет. В какой-то степени это можно назвать милосердием… несколько извращенным, но когда у братства все было нормально, как у большинства разумных существ под этим небом?

Мне-человеку жаль.

Мне-сирене и впрямь все равно.

Я развернулась и покинула подвал, ни разу не оглянувшись.

Глава 17

Пользуясь представившейся возможностью, я забрала сумку из холла, поднялась на второй этаж, собрала еще кое-какие вещи, подозревая справедливо, что вряд ли вернусь сюда в ближайшее время. Да и, говоря откровенно, не больно-то хотелось возвращаться.

Я-человек мечтала лечь рядом с любимым, крепко уснуть и по пробуждению узнать, что все и впрямь было дурацким сном, и только.

Я-сирена желала сделать хоть что-то, лишь бы помочь своему мужчине. А если помочь не удастся, так отомстить.

Лестер меня не волновал. В общем и целом я догадывалась, что с ним произошло, — необратимо поврежденное тело умирало, но яд Галена то ли отсрочил неизбежное, то ли остановил процесс, пусть и, как заметил Марк, не исцелил полностью.

Уже готовившийся отбыть за грань дух оказался заперт в своей физической оболочке: и он не способен ее покинуть, и она явно никогда не восстановится как должно. Пес разберет, что и как ощущал Лестер, каково ему существовать в теле, еле-еле подчиняющем, ставшим фактически чужим. Неудивительно, что несостоявшийся правитель сошел с ума, — эксперименты с возвращением и удержанием души в умирающей оболочке, даже ее собственной, никогда не могли похвастаться сколько-нибудь приличными результатами. Более того, были времена, когда за подобные попытки отправляли прямехонько на костер, да и ныне с некромантией не стоило баловаться открыто, не суть важно, человеческий колдун ты или представитель другой расы.

Дверь в гардеробную я не закрыла и потому легкие шаги услышала, когда Коринн только поднималась по лестнице. Экономка миновала коридор, замерла на пороге комнаты, глядя мне в спину, пока я с повышенным вниманием изучала гардеробную, прикидывая, что еще прихватить.

— У вас ведь есть сестры? — спросила Коринн вдруг.

Я кивнула.

— И если им что-то или кто-то будет угрожать, вы сделаете все ради их безопасности, ради благополучного будущего?

Кивнула снова.

— И я тоже делаю все, что в моих силах, ради Кейли. Она вся моя семья, единственный родной человек, оставшийся у меня на этом свете.

Не то чтобы мне сейчас было интересно слушать про чью-то там сестру…

— Зачем вы мне это говорите? — я обернулась, посмотрела на Коринн, сжавшуюся, словно в ожидании наказания, но при том глядевшую прямо, с вызовом.

— Не хочу, чтобы вы решили, что я тоже что-то скрываю… от ваших мужей. Господин Маркус может думать что хочет, но Галену и Вэйдаллу известна правда, они знают, что почти все заработанные деньги я отправляю сестре.

— В Афаллию?

— В Гаалию, — экономка скривилась, будто при виде неудачно поданного блюда. — Кейли сейчас там… это не настолько большая тайна, просто я не хочу распространяться о ее местонахождении… особенно перед другими членами братства. Галену и Вэйдаллу я верю, если бы они хотели, то уже давно рассказали бы обо всем старшим или избавились сами…

Так, а вот теперь я чего-то не понимаю.

— Зачем ордену ваша сестра?

Коринн огляделась, шагнула ко мне и произнесла, понизив голос до едва слышного шепота:

— Она лунная, понимаете?

Не очень. Одно дело целый храм уничтожить и совсем другое — бегать по половине континента за отдельными лунными девами. Этак братство и о партиях позабудет…

— Она там не… не одна такая, — добавила Коринн.

— А вы?

— Нет, боги миловали. Иначе… иначе все сложилось бы по-другому.

— Наверное, — пожалуй, не буду больше ничего брать. — Благодарю за честность.

— Вы же не расскажете?

— Марку? Нет. Зачем мне это? — как будто меня должны волновать эти безликие лунные, ныне столь же далекие, как и их небесная покровительница.

Я подхватила сумку и вышла из гардеробной.

Марк уже ожидал в холле и по невозмутимому, аккуратному виду старшего трудно предположить, что он только-только кого-то добил. Пожалуй, при иных обстоятельствах факт сей тронул бы меня куда сильнее, но сейчас сирена отбрасывала лишние эмоции вроде жалости, сочувствия и интереса к чужим проблемам.

— Едем в замок? — уточнил Марк. Протянул было руку к сумке, однако я так выразительно посмотрела на старшего, что от дальнейшего осуществления галантного жеста он воздержался.

— Разумеется.

До Гнезда мы практически долетели — более свободные дороги за чертой города позволяли разогнаться до максимума, и даже часть пути через лес не заставила собрата снизить скорость. Поначалу импровизированная эта гонка напрягала, вызывая легкую панику, но вскоре я успокоилась, чуть расслабилась и стала находить некоторое удовольствие в нашей поездке. Да и какая сирена не любит большую скорость? Машину Марк вел уверенно, привычно, хотя иногда и несколько рискованно, словно всю бессмертную жизнь занимался исключительно гонками на пересеченной местности. Не пытался развлекать меня беседами, не мешал наслаждаться возможностью не думать о том, что произошло и что произойдет. Лихо тормознул во дворе перед замком, отчего меня едва не бросило на приборную панель, заглушил мотор и с усмешкой посмотрел в сторону парадного входа, где стоял Гален с видом строгого и крайне недовольного отца, встречающего загулявшую допоздна дочь.

— Совсем рехнулся?! — Гален стремительно приблизился к автомобилю, распахнул дверь с моей стороны. — Ева, ты в порядке?

— Конечно, — накинув лямку сумки на плечо, я вышла, закрыла дверцу. — Почему должна быть не в порядке?