В постели с дьяволом - Марлоу Ванесса. Страница 41

Он схватил мои соски и сжал их так сильно, что я вздрогнула.

— Мы обязательно это исправим, Мэг. Даже не думай спорить.

Он развернулся к выходу, я проводила его до гостиной. Мне вдруг страшно захотелось, чтобы он остался. Я напоминала человека, пережившего пытку и влюбившегося в собственного палача. Ненавидела, когда он бывал дома, держа меня в узде, но без него в квартире становилось так тихо и пусто… Большую часть времени он был моим единственным контактом с окружающим миром, и, как ни прискорбно, я была благодарна ему за эту связь.

Пока он надевал пиджак, я спросила:

— Куда ты направляешься?

— Какая разница?

На самом деле меня не очень-то интересовали его планы, просто хотелось хоть приблизительно знать, когда он вернется, получить хоть малейшее предупреждение, чтобы морально подготовиться к стрессу от его возвращения.

— Что, если мне понадобится с тобой связаться?

— Позвони на сотовый. Если не буду занят, отвечу.

— Чем ты собираешься заниматься?

— Повтыкаю немного.

Не знаю, следовало ли мне понимать его буквально, но времена, когда такое сообщение могло вызвать у меня приступ ревности, давно минули. Меня совершенно не волновало, с кем он видится и чем занимается. Если у него женщины на стороне, то я только рада: они удовлетворяют хоть часть его обширных сексуальных потребностей. Но судя по всему, толку от них в этом вопросе было мало.

— Звучит здорово, — солгала я.

— Будет действительно здорово и я вернусь очень возбужденным, поэтому приготовься трахаться со мной всю ночь.

Раньше его слова меня приятно взволновали бы, заставили трепетать, теперь же такая перспектива не вызывала ничего, кроме усталости.

— Жду с нетерпением.

— Хорошо. И запомни: никуда не ходи.

— Не буду.

— Мэг, я серьезно.

— Я знаю.

Он вошел в лифт, и, когда тот унес его вниз, я наконец-то позволила себе расслабиться. Я никак не могла понять, какая кошка между нами пробежала. Его поведение все реже внушало тревогу, но все время, что мы были вместе, напряжение росло, отношения накалялись, противостояние принимало все более серьезные формы.

Я окинула взглядом навороченный пентхаус. Как такое роскошное место могло превратиться в тюрьму? Я еще немного побродила по комнатам — царящая повсюду тишина выводила меня из себя, — затем я на цыпочках прокралась в его кабинет. Уселась за его стол и повертелась на причудливом кресле. Каждый раз, стоило мне зайти в эту комнату, возникало чувство, что за мной наблюдают, и я часто задавалась вопросом, не установил ли он где-то здесь скрытую камеру.

Может, на самом деле он никогда и не покидал здание. Может, он прятался где-то неподалеку и наблюдал за мной на мониторе? От него можно было ожидать чего угодно.

Я открыла верхний ящик, затем тот, что под ним, и самый нижний. Не знаю, что я рассчитывала там найти. Календарей и фото из газеты больше не было. Я засомневалась, а видела ли я их на самом деле. Может, это было частью какой-то игры, в которую играл Джордан? Может, это была очередная гнусная попытка заставить меня поверить в то, что я сошла с ума? Или я на самом деле свихнулась? Не знаю, от всего этого голова шла кругом. Вещи сначала появлялись, а затем исчезали — даже этого было достаточно, чтобы сделать из меня сумасшедшую.

В самом нижнем ящике оказалась новая папка с моим именем. Конечно, я должна была посмотреть, что там внутри, — как же иначе? Факт, что она оказалась на самом видном месте, наводил на мысль, что он хотел, чтобы она попала ко мне в руки, и специально подстроил все так, чтобы я ее обнаружила.

К моему удивлению, в ней лежал наш с Джорданом брачный договор. На нем были наши подписи, но я никогда прежде не видела этот документ и уж точно его не подписывала, хотя мой почерк был подделан весьма виртуозно.

До нашей свадьбы он ни разу не упомянул о своем состоянии или моих правах на него. Свадьба состоялась слишком скоропалительно, церемония получилась несколько скомканная, и я никогда не задумывалась, что его богатство теперь стало и моим тоже. Чего не скажешь о Джордане — он все предусмотрел. Но почему бы нам еще до супружества не обсудить ситуацию как двум взрослым разумным людям?

Я была отнюдь не глупа. Я понимала, что он богат, что мы вступили в союз, в котором с его стороны было все, а с моей — ничего, что он фактически взял меня без гроша за душой. И если бы он поставил меня перед условием, то я мгновенно согласилась бы, так зачем же все эти уловки?

Моя подпись маячила перед глазами — я провела по ней пальцем. Я понимала, что этим он хотел донести до меня какую-то важную информацию, что здесь была какая-то угроза, которую мне необходимо было разгадать, но я не могла решить эту головоломку в одиночку и не знала, к кому бы обратиться за помощью. Наверное, следовало бы поговорить с адвокатом, но я не была знакома ни с одним.

На первый взгляд, все выглядело довольно-таки прозрачно. В случае развода я получаю довольно скудную материальную помощь размером в десять тысяч долларов. Если же я умру, то мои наследники не получают ничего. Своей подписью (которую я не ставила) я подтверждаю, что мое положение мне понятно, что я нахожусь в здравом уме и твердой памяти и отказываюсь от каких-либо претензий в его адрес.

Мне не нужны его деньги. Стоит мне только набраться мужества и уйти от него, как я с радостью вернусь к тому образу жизни, который вела раньше. У него была куча денег, он купался в роскоши, и это давало ему власть — и все же он не был счастлив. Я разделяла с ним его богатство и все, что можно было на эти средства купить, но при этом я тоже была несчастна. По-моему, ни ему, ни мне эти деньги ничего хорошего не принесли.

Но… зачем тогда ему понадобилось заходить так далеко, чтобы меня к этим деньгам не подпустить?

Наверное, это было еще одно «ненавязчивое» напоминание о том, что он не отпустит меня. Может, он решил, что я целыми днями только и делаю, что сижу и строю коварные планы нашего с ним развода, после которого я стану богатой и свободной, прибрав к рукам его денежки. Возможно, он таким вот образом решил подстраховаться. Либо это было сигналом о надвигающейся беде, а я была слишком глупа, чтобы увернуться от летящей в меня неизвестно откуда пули.

Неожиданно я отчетливо ощутила, как стены начинают на меня давить. Нужно было срочно выбраться из квартиры, поговорить с кем-то, кто меня выслушает. Но кто меня станет слушать?

Я затолкала папку в стол. Наплевав на приказ Джордана оставаться дома, я схватила свитер, солнцезащитные очки, сумочку и поспешила вниз. Я прошла фойе и нерешительно вышла на тротуар, озираясь по сторонам, словно пришелец с другой планеты. Понятия не имела, куда идти, поэтому пошла куда глаза глядят.

Пройдя пару кварталов, остановилась напротив старой усадьбы, которую реставрировали и переоборудовали под офисы. На помпезном крыльце висела скромная золотая табличка: «Поверенные в суде». Я размышляла целую вечность, а затем подумала: почему бы и нет? Почему бы просто туда не войти и не спросить их мнения?

Я никогда прежде не имела дела с адвокатом по каким-либо правовым вопросам, поэтому испытывала некоторую неловкость, но все же поднялась по ступенькам и вошла. Пушистый ковер поглощал звуки: создавалось впечатление, будто я нахожусь в вакууме. На кофейном столике разложены журналы «Форбс» и «Уолл-стрит джорнэл», которые посетители могли листать в ожидании очереди.

В приемной за вычурной регистрационной стойкой находилась красивая безукоризненно одетая секретарша. Напротив стойки стоял большой кожаный диван. Девушка приветливо мне улыбнулась. На мне были очень стильные и дорогие вещи: вид был вполне подходящий для такого шикарного места.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Что нужно сделать, чтобы встретиться с адвокатом?

— Просто записаться на прием.

— А, понятно. — Я помрачнела. — А могу я поговорить с кем-то прямо сейчас?

— Сейчас?

— Да, если кто-нибудь из них сейчас не занят.