Твоя на одну ночь (СИ) - Иконникова Ольга. Страница 6

И вот теперь я смогла. Смогла, не прибегая к каким-то усилиям, непроизвольно. Возможно, когда герцог ударил меня, в моей голове мелькнула мысль о волке – уж слишком его светлость боялся волков.

Сожаление пришло, но я постаралась его отогнать. Я не сделала ничего дурного. Я не желала де Трези смерти. Это были его страхи – страхи, которыми он не мог управлять.

Когда я, наконец, осознала, что никакого волка в комнате нет и не было вовсе, я схватилась за колокольчик, и уже через минуту встревоженная горничная появилась на пороге.

– Вы звали, ваша светлость?

Я всё еще не могла говорить, но этого и не требовалось – служанка и сама увидела на кровати бездыханное тело хозяина.

Остаток ночи мы провели на ногах. Камердинер его светлости привез доктора, но тот только констатировал то, что и так всем было ясно – герцог скончался.

– Судя по всему, у него не выдержало сердце, – доктор бросил в мою сторону смущенный взгляд и покраснел.

Наверняка об этом думали и остальные – что герцога хватил удар, когда он был в постели с молодой женой. Но пусть лучше думают о том, что де Трези переусердствовал в кровати, чем узнают правду.

Конечно, следствие было проведено, но оно лишь подтвердило, что смерть герцога не была насильственной.

Я никого не знала в столице и была слишком молода и неопытна в подобных делах, чтобы принимать решения, и большим подспорьем для меня стали советы поверенного герцога – месье Шампаня. Именно он открыл мне горькую правду о финансовых делах моего скончавшегося супруга.

– Его светлость давно уже жил не по средствам, – месье Шампань сочувственно вздохнул и отхлебнул вина из стоявшего перед ним бокала. – Даже этот дворец в Луизане находится в залоге. Боюсь, после его продажи вам почти ничего не останется. Герцог любил устраивать шикарные приёмы, здесь бывало всё высшее общество Эльзарии.

– Как же он намерен был рассчитываться по своим долгам? – спросила я.

Мы с отцом тоже вынуждены были занимать, но занимали мы на самое необходимое – нам нужно было кормить слуг и что-то есть самим.

– Ему был обещан пост военного министра, – поверенный чуть замялся – должно быть подбирал необидные для меня слова, – при определенных – кхе-кхе – условиях.

Я кивнула. Я знала, что это были за условия. Он должен был повысить уровень своей магии, а самый простой способ сделать это – жениться на магически одаренной женщине.

– Но неужели жалованье – пусть даже и министра – настолько велико, чтобы с помощью него можно было поправить дело? – удивилась я.

Месье Шампань развел руками:

– Ох, ваша светлость, вы слишком наивны! Дело ведь не только в жалованье. Подобная должность открывает очень большие возможности. При дворе сейчас есть много сторонников возобновления войны с Камрией.

– Ох, нет! – выдохнула я.

Я слышала об этом и раньше. Отцу иногда привозили столичные газеты, и он делился со мной мнением о прочитанных новостях. Он всегда осуждал сторонников войны и не жалел для них тех бранных слов, которые могли выдержать мои девичьи уши.

Шампань энергично закивал:

– Да-да, ваша светлость! Кое-кто полагает, что заключенный мирный договор был унизителен для Эльзарии, и долг его величества – собраться с силами и вернуть отданные земли.

Я совсем растерялась:

– Но ведь дочь его величества Лилиан – теперь королева Камрии. Он собирается идти войной на собственного зятя?

Месье Шампань с сожалением посмотрел на опустевший бокал.

– Не пытайтесь понять то, что происходит в большой политике, ваша светлость! Те люди, которые толкают его величество на этот шаг, совсем не думают об интересах Эльзарии.

Я не могла понять, как кто-то мог желать войны. Неужели они уже забыли те ужасы, что принесла она с собой?

– Насколько я понимаю, замок его светлости в герцогстве находится в плачевном состоянии, – поверенный вернул меня к делам хозяйственным. – Вряд ли вы сможете его содержать.

Теперь я и сама уже понимала, чем была вызвана срочность, с которой де Трези повез меня после свадьбы в столицу. Прежде я приписывала ее его желанию вернуться ко двору его величества. Но, может быть, всё объяснялось тем, что он не хотел, чтобы я видела его обветшавший замок.

– К сожалению, его продать вы не сможете, – продолжил Шампань. – Как вы знаете, герцогский титул и замок передаются исключительно по мужской линии.

Да, я это знала. Графский титул моего отца и наше родовое имение тоже должны были достаться не мне, а моему кузену Шарлю – человеку, который проживал в другом конце Эльзарии, и которого мы никогда даже не видели. Еще и поэтому папенька так беспокоился о моем замужестве – не хотел, чтобы я, случись что с ним самим, осталась без крова и средств к существованию.

– Кто наследует титул де Трези? – полюбопытствовала я.

Шампань покачал головой:

– У его светлости не было близких родственников, поэтому на ваш вопрос я не могу ответить однозначно. Претенденты должны сами заявить свои права на наследство, а затем уже королевская геральдическая комиссия, изучив генеалогическое древо де Трези, примет решение о переходе титула. Но такое решение принимается не раньше, чем через год – потому, что герцог был женат и, соответственно, у вас, ваша светлость, еще может в установленный срок появиться прямой наследник титула.

Я покраснела. Я могла бы сказать, что не смогу стать матерью ребенка де Трези, поскольку мы с герцогом так и не стали супругами в полном смысле этого слова, но это был слишком щекотливый вопрос, чтобы его можно было обсуждать с посторонним человеком.

– Вы понимаете, о чём я говорю, ваша светлость? – он особо выделил голосом эти слова и смотрел при этом на меня весьма выразительно.

Даже будучи совершенно неискушенной в этих вопросах, я поняла, что он не просто намекал, а прямо подсказывал мне, как я могла сохранить герцогство. Наверно, я должна была бы быть благодарной ему за столь ценный совет, но он вызвал у меня лишь досаду. Даже если я не испытывала к герцогу теплых чувств, хотя бы его память я должна была почтить. К тому же, любая мысль о близости с мужчиной вызывала сейчас у меня отвращение.

– В любом случае, ваша светлость, – прокашлявшись, снова заговорил Шампань, – в течение этого года вы имеете право распоряжаться любым имуществом в герцогстве, кроме самого замка, того, что в нём находится, и земель герцогства. И я советовал бы вам использовать это право сполна. Поверьте – сейчас со всех сторон набегут кредиторы, и вам нужно будет как-то с ними расплачиваться. А с тех, кто должен был самому герцогу, вы вряд ли что-то сможете быстро получить. Насколько я знаю, в герцогстве есть льняная мануфактура, которая приносит весьма скромный доход. Можно продать оборудование, которое там находится. Сейчас спросом пользуется и лес – люди отстраивают разрушенные в войну дома. А в герцогстве де Трези неплохие леса. Если вам будет угодно, я могу поискать покупателей.

Я кивнула без особых раздумий. Мануфактура так мануфактура. Лес так лес. Мне было всё равно.

Мой отец граф де Броссар приехал в Луизану уже после похорон герцога. Он помог мне уладить дела с банком, и после того, как столичный дворец его светлости был продан, у нас еще остались средства, чтобы расплатиться с самыми нетерпеливыми кредиторами.

Сама я не намерена была оставаться в Луизане – большой город приводил меня в трепет. Я собиралась вернуться домой.

Старшая горничная герцога мадам Селин Ришар подсказала мне, какие из вещей герцога нам не следовало продавать, потому что они являлись фамильными реликвиями и должны быть доставлены в его родовой замок.

– Вот старинный меч де Трези, – подвела она меня к висящему на стене оружию, – он был пожалован прадеду его светлости самим его величеством Сильвестром Доблестным за проявленную в бою храбрость. Это случилось в битве при Шантре. А вот золотой браслет королевы Арабеллы, который она подарила своей фрейлине Тенарин, когда та выходила замуж за деда его светлости. Браслет тоже заложен, но если есть возможность его выкупить…