Акт бунта (ЛП) - Харт Калли. Страница 54

— Не-а-а-а. Так это не работает. Ты не можешь просто взять то, что хочешь.

— Пожалуйста. Боже, пожалуйста.

Парень наклоняется надо мной, его кожа соприкасается с моей, грудь прижимается к моей спине, посылая взрыв тепла по моему телу. Зубами находит мое плечо и впивается в него. Я выгибаюсь навстречу ему, мое дыхание вырывается из груди отчаянными вздохами.

— А-а-а… черт, пожалуйста!

Пакс проводит пальцами по моему позвоночнику, снова раздвигая ягодицы. На этот раз его большой палец прижимается к моему анусу. Мой рот снова открывается. И жду того, что, я знаю, грядет. Его зубы отпускают меня…

— Приготовься.

Ощущение острое и мгновенное. Моя спина изгибается в сторону от стола, но мне некуда деваться. Передняя часть моих бедер кричит, когда я вдавливаюсь в дерево, и Пакс скользит большим пальцем внутрь меня.

Кислород выходит из моих легких, проносясь мимо моих губ. У меня нет другого выбора, кроме как впустить его. И, черт возьми, это потрясающее ощущение.

— Вот так. Хорошо, — шепчет Пакс мне на ухо. — Расслабься, чтобы принять меня. Хорошая девочка. Это только начало.

Я хнычу от обещания в его голосе. Понятия не имею, что он запланировал для меня, но знаю, что не смогу уйти от этого. Каким бы дерьмовым Пакс ни был по отношению ко мне, я не смогу сказать ему «нет». Он — единственное, что сейчас удерживает меня на плаву.

— Черт, Чейз. У тебя самая красивая маленькая киска. — Он наклоняется и лижет меня сзади, и я расслабляюсь еще больше. Его язык скользит и кружит по моему клитору, посылая через меня волну за волной удовольствия. Когда парень начинает медленно вытаскивать большой палец из моей задницы и постепенно вталкивать его обратно, я начинаю разваливаться на части. Он мне чертовски нужен. Пакс мог бы приказать мне сделать все что угодно в этот момент, и я бы сделала это без вопросов. Я его марионетка, а он даже не осознает этого.

— Пакс. О, боже… Черт, это так приятно.

— Знаю, — грохочет он. — Я собираюсь заставить тебя кончить вот так. Я хочу, чтобы твои соки были на моем языке.

— О, боже мой.

— Он не может помочь тебе сейчас. На следующий час ты, блядь, моя.

Пакс использует свободную руку, чтобы поглаживать и перекатывать мой клитор маленькими круговыми движениями, пока скользит языком внутри меня. Комбинация стимуляции всех трех областей между моими ногами — это невероятно. Я не контролирую свое собственное тело, когда парень лижет, сосет и дразнит меня обеими руками.

Когда я кончаю, это не постепенное наращивание. Это словно удар молнии из ниоткуда, бьющая быстро и глубоко. Мои глаза закатываются, и я стону так громко, что могу разбудить мертвого. Однако Пакс не останавливается, чтобы сделать мне выговор. Он продолжает трахать меня своим ртом и пальцами, доводя меня до исступления, поднимая все выше и выше, пока мне не кажется, что я поднимаюсь из своего собственного тела.

— Черт! О, черт, Пакс! О боже, я… я так сильно кончаю.

— Хорошо. — Он вводит пальцы внутрь меня, раскачивая их взад и вперед, поглаживая меня внутри движением типа «иди сюда», и оргазм усиливается.

Как? Блядь… как… он… это делает?

Я не могу дышать. Ноги меня не держат. Я обмякаю, полностью теряю контроль и соскальзываю с края стола. Пакс подхватывает меня на руки как раз перед тем, как я оседаю на пол. Его руки липкие от моих соков. Как и его лицо. Я чувствую свой запах, когда парень несет меня к своей кровати… и бросает на нее.

Смотрит на меня сверху вниз, его лицо — это гроза. Парень выглядит сердитым, да, но в этом нет ничего нового. Я ожидаю, что он будет выглядеть именно так. Серьезность в его глазах, напряженная, яростная сосредоточенность застают меня врасплох. То, как Пакс смотрит на меня, как будто на самом деле не может отвести взгляд, как будто он одержим тем, что видит… Я бы никогда не ожидала увидеть такое.

Его грудь, плечи и живот — это совершенные, вырезанные мышцы, покрытые чернилами. Он настоящий шедевр. Есть причина, по которой ведущие дома моды в мире борются за то, чтобы Пакс стал для них моделью. С его высокими скулами, жестоко очерченной линией подбородка, пронзительными глазами и грубым полным ртом, он одно из самых красивых, диких существ, которых я когда-либо видела. Так почему же тогда он смотрит на меня так, словно я трофей?

Его верхняя губа приподнимается, обнажая стиснутые зубы.

— Теперь моя очередь, Файер.

Четыре маленьких слова. Они посылают во мне прилив адреналина. У меня нет времени подготовиться. Парень набрасывается на меня, как лев, пожирающий свежую добычу. Это именно то, чем я являюсь для него в данный момент: добычей. И я ни капельки не возражаю.

У меня были грандиозные планы, прежде чем я пришла сюда сегодня вечером. Я планировала, что опрокину этого мудака на спину и заберусь на него сверху. Хотела прижать его к кровати и скакать на нем, пока он не кончит, вернув себе еще немного контроля, но в ту секунду когда пытаюсь перевернуться, Пакс хватает меня за лодыжку и тащит к краю кровати.

— Куда, черт возьми, ты собралась? — требует он. — Подними свою задницу. Сейчас же.

С ним невозможно спорить, когда он отдает такой приказ. Ослушаться означало бы вызвать его неудовольствие, а это было бы катастрофой. Я приподнимаю бедра, и в ту же секунду Пакс подкладывает под меня две свои подушки, так что моя задница приподнимается.

— Раздвинь ноги, — командует он.

Какая-то часть меня испытывает стыд из-за того, насколько уязвимой делает меня это положение. Я полностью обнажена перед ним; нет такой части меня, которую он не мог бы увидеть вот так. Но я также чувствую себя раскрепощенной и невероятно возбужденной. У него тяжелые веки, он явно возбужден, когда смотрит вниз на мою киску.

— Черт, Чейз. Черт. — Он проводит пальцами по центру меня, раздвигая складочки, шипя, когда чувствует, какая я влажная. — Хочешь мой член, не так ли? — говорит он.

— Да.

Он кивает.

— Хорошо. Всегда говори мне правду. Ты можешь солгать мне, но я буду знать. Твое тело всегда будет выдавать тебя.

Я дрожу, когда он очень медленно вводит в меня палец; парень наблюдает за моей реакцией, выражение его лица становится грубым, стена между ним и внешним миром, которая обычно так прочно заперта, опускается на самые короткие секунды.

Знает ли он? Понимает ли, насколько чертовски великолепен, когда ослабляет бдительность? Моя грудь сжимается от одного его вида. Его глаза широко раскрыты, щеки пылают, мышцы на шее напрягаются, когда тот смотрит прямо на меня, и я чувствую, что начинаю сползать по опасному склону.

Момент прерывается, когда парень моргает, снова глядя на свое собственное тело. Его эрекция стоит свободно и гордо, чертовски твердая и покачивается у талии. Пакс берет член в руки, и даже он не может сомкнуть руку вокруг своего толстого ствола.

Я загипнотизирована видом того, как парень двигает рукой вверх и вниз по своему члену.

— Тебе нравится смотреть, как я это делаю? — спрашивает он.

Я киваю.

— Да. Боже, да. Это… так чертовски горячо. — И так оно и есть. Я никогда раньше не видела, как парень трогает себя. Может быть, в порно, но не в реальной жизни. Не так, как сейчас. Пакс дразнит себя так же, как дразнил меня своими пальцами — медленно, мучительно, движениями, призванными разжечь безумие.

— Когда я трахну тебя через секунду… — Он обхватывает рукой кончик своего члена, сжимая головку, и на его лице появляется мимолетное ошеломленное выражение. — Я собираюсь сжать твое горло. И буду контролировать, сколько ты сможешь дышать. Я буду тем, кто решит, жить тебе или умереть. И все это время я буду подталкивать тебя все ближе и ближе к краю. Ты хочешь этого, Чейз?

Мои чувства бунтуют. Мое зрение и слух обостряются. Моя кожа наэлектризована. Я чувствую вкус страха и предвкушения на своем языке. Моя голова наполнена его запахом, здесь, в его комнате, на его кровати, где его простыни покрыты им. Это слишком много и недостаточно. Мое сердце — поршень, уносящийся от меня галопом. Потому что то, что он только что сказал мне… это все, чего я хочу и в чем нуждаюсь от него. Не хочу контролировать себя, даже самую малость. Не хочу быть той, кто должен принимать решение, буду ли я продолжать жить или умру. Перспектива переложить эту ответственность на него — такое благословенное облегчение, что я чувствую, что могу разрыдаться в любой момент.