Мой грешный маркиз - Фоули Гэлен. Страница 18

На крыше между черными витыми шпилями выделялся стеклянный купол обсерватории. А по фасаду незваных гостей отпугивал забор из остроконечных пик и заросли колючего кустарника.

Когда ветер дул с реки, покоробленные ставни и дранка кровли скрипели на все лады, словно толпа завывающих призраков, но дьявольским Данте-Хаус выглядел только снаружи.

То, что внешнему миру представлялось домом с привидениями, на самом деле было хорошо замаскированной компактной крепостью.

Такой парадокс Максу нравился.

В то время как порочные члены совета прометеанцев старались представить себя столпами европейского общества, Орден счел разумным прикрыться маской разврата. Так было легче вести тайную войну.

Макс выбрался из экипажа и велел кучеру возвращаться домой. Не было никакого смысла заставлять несчастного ожидать до самого рассвета. Теперь, когда наконец в город вернулись его друзья, Макс не знал, как долго они могут засидеться. Этой ночью их ждет праздник. Они не виделись больше двух лет, и во время войны не раз случалось, что Макс опасался больше никогда не увидеть друзей.

Он вошел в ворота Данте-Хауса, закрыл их за собой и направился к видневшемуся впереди портику.

Ручка входной двери была сделана в виде головы средневекового ученого, чье лицо скрывал капюшон. Это воспринималось как некая извращенная дань поэту, в честь которого был назван дом.

Над дверью висела табличка с обращением к посетителям, подражание надписи над воротами в ад Данте: «Оставь надежду всяк...»

Члены клуба «Инферно» были известны своим неуважением ко всем и всему, и поэтому тот, кто делал надпись на табличке, даже не удосужился закончить цитату. Впрочем, это было не важно, потому что здесь бывали лишь очень немногие. Вход был строго ограничен.

Периодические шумные пирушки устраивались здесь для того, чтобы поддерживать репутацию злачного места, но все они были самым тщательным образом спланированы и проходили под надзором лично Вирджила.

Правила безопасности соблюдались неукоснительно, и принимались все возможные меры, чтобы дамы полусвета, которых доставляли для участия в вечеринках, не поняли, куда попали и что в действительности происходит.

Дверь распахнулась с пронзительным скрипом. На пороге, как обычно, стоял мистер Грей, с незапамятных времен служивший в Данте-Хаусе дворецким.

Высокий сухопарый дворецкий, выглядевший, как извлеченный из могилы скелет, обладал воистину сверхъестественным чутьем. Отступив в сторону, он поклонился.

— Добрый вечер, маркиз.

— Добрый вечер, Грей. — Макс вошел в холл. — Насколько я понял, сегодня у нас есть повод для праздника.

— Несомненно, сэр. — Грей закрыл дверь за Максом, к которому подбежали, чтобы поприветствовать, собаки — церберы Ордена.

Огромные черные с коричневыми пятнами псы родом из Германии, прирученные демоны — мощные клыки, молниеносные движения, поджарые тела — прыгали вокруг Макса, энергично размахивая хвостами, совершенно позабыв о своей грозной внешности и ошейниках с острыми шипами.

— Сидеть! — приказал Макс, утомленный шумным приветствием. Сторожевые собаки моментально выполнили команду. Самый молодой пес, еще проходящий обучение, нервно облизнулся и заскулил. — Хороший мальчик, — сказал Макс и почесал щенка-подростка за ухом. В этот момент к ним присоединился Вирджил.

Макс по сей день не знал, как на самом деле зовут его старого наставника.

Могучий шотландец всегда вызывал у Макса почтение, граничащее с благоговением, с тех самых пор, как он впервые появился в полуразвалившемся загородном доме Ротерстоунов. Тогда он был Искателем.

Впервые Макс с ним встретился, когда был еще совсем мальчишкой. На шотландце был килт и плед цветов клана. В городе Вирджил носил обычную одежду, но все равно выглядел как сильный шотландский лэрд. В свои пятьдесят с небольшим он имел изрядно тронутую сединой золотисто-рыжую шевелюру. Ярко-рыжие усы — предмет лютой зависти Макса в детстве — тоже поседели. Но он все еще оставался грозным воином, а многочисленные шрамы свидетельствовали о его вечной преданности Ордену.

Годы, казалось, не смягчили, а лишь закалили шотландца. После тридцати пяти лет беззаветного служения Ордену и борьбы с прометеанцами — это было больше, чем Макс жил на свете — Вирджил стал главой его лондонского отделения.

У шотландца были руководители из правительства, но их имен Макс не знал.

Но будучи связником в своей группе, он знал о существовании других отделений Ордена в крупных городах на континенте, где слишком большое влияние приобрели прометеанцы.

Совет прометеанцев запустил свои щупальца во все европейские дворы. Они строили планы не на годы, а на десятилетия, на века, подгоняемые безудержной жаждой беспредельной власти над человечеством. Время от времени они восставали — и тогда становились серьезной угрозой, но еще никогда в истории они не были так близки к своей цели, как в последние двадцать лет, проникнув во все органы власти империи, построенной Наполеоном.

Они были как настоящие паразиты — незаметно пробирались повсюду, постепенно завоевывали доверие властей предержащих, расширяли свое влияние, прикрываясь личинами доверенных советников, бравых генералов, старых друзей. Терпеливо, спокойно, тихо они несли гниение и упадок.

На этот раз они могли победить. Но когда Наполеон три месяца назад был разбит при Ватерлоо, честолюбивым мечтам прометеанцев тоже пришел конец.

Если бы Наполеон одержал верх, размышлял Макс, мир стал бы другим. Но Бонапарт потерпел поражение, и теперь народы земли получили передышку примерно на пятьдесят лет — приблизительно столько времени потребуется прометеанцам, чтобы возродиться в каком-нибудь новом обличье.

Конечно, совет прометеанцев сумел нанести прощальный беспощадный удар.

Их шпион привез в Лондон дезинформацию относительно исхода сражения при Ватерлоо. Ранним утром кто-то распространил сведения, что герцог Веллингтон проиграл. Наполеон якобы разбил английскую армию в Бельгии, и «корсиканское чудовище» вот-вот высадится на берегах туманного Альбиона.

Ужасные слухи распространились по Лондону со скоростью лесного пожара и вызвали панику на биржах. Акции рухнули, и прометеанцы начали скупать английские компании за бесценок.

Все владельцы ценных бумаг в Лондоне спешили от них избавиться, поскольку считали, что им понадобятся наличные деньги, чтобы выжить. Возможно, из Англии придется бежать, чтобы спасти семьи от армии Наполеона. Паника нарастала. В отчаянии люди отдавали акции почти даром, довольные, если удавалось выручить хоть что-то. Все их скупали специальные компании, созданные для этой цели прометеанцами.

Гигантские компании за одну ночь переходили из рук в руки. Множество торговцев с безупречной репутацией в одночасье были разорены, накопления тысяч людей растаяли, как дым, и никто, даже Орден, ничего не мог сделать.

Активы Макса тоже пострадали, но, к счастью, он в основном вкладывал средства в землю. Паника на рынке улеглась, когда стала известна правда о блестящей победе Веллингтона при Ватерлоо, но к этому времени уже был нанесен весьма значительный ущерб.

Прометеанцы получили многомиллионные прибыли. Несомненно, эти средства пойдут на подготовку их следующей попытки навязать миру свою тиранию. Поэтому новые поколения воинов Ордена святого Михаила уже тренировались в том самом далеком шотландском замке, куда в свое время привезли и Макса.

— Прекрасно. Значит, ты получил мою записку, — заметил Вирджил, встретив Макса в холле.

— А где же «ублюдки»? — с усмешкой поинтересовался Макс, крепко пожав протянутую ему руку. Ладонь Вирджила когда-то казалась ему большой и сильной, как медвежья лапа.

Теперь его собственные руки стали такими же. Что касается гигантского, как представлялось маленькому Максу, роста шотландца, они и в этом сравнялись.

— Внизу, — ответил Вирджил. — Заканчивают выгружать вещи.

Господи, как же ему не хватало этих парней.

— Вирджил! — Макс с легким беспокойством заглянул в его пронзительные синие глаза. — С ними все в порядке? — И он сразу увидел то, что и ожидал получить в ответ, — раздраженную гримасу.