Становление Хранителя (СИ) - Широков Даниил. Страница 22

— Дядя Том! — выкрикнул Ю, выбежав вперёд.

Старый вояка ждал нас у входа, и на рассказ о скором отъезде Розалии лишь тяжело вздохнул, махнув рукой. Присев за один из множества свободных столиков, мы обсудили дальнейшие планы. Томас объяснил, что нужный экипаж ждёт нас прямо за пробитой стеной, возле дороги. Его охраняют, но едва мы отъедем от стены, стража вернётся на свои посты. На эти слова я понимающе кивнул — люди нужны здесь, а не для охраны какой-то парочки странных ребят.

Ю некоторое время сопел, вслушиваясь в наш разговор, улавливая знакомые слова и выражения, но ему быстро стало скучно. Я сжалился, отпустив парнишку в номер. Пускай развлекается, последние часы в нормальном помещении, в конце концов. Путь до столицы займёт пару дней, и это хорошо. Чем дольше я тяну со своим появлением, тем напряжённей может стать война. Например, технократы опять направят в какой-нибудь случайный город отряд варваров. Вместе с Немезидой нам будет проще скооперироваться, найти оптимальное решение и в первую очередь разобраться с проблемами изнутри королевства.

Официантка принесла нам выпивку, немного мяса и салат. Прервав обсуждение, мы с Томасом принялись за еду. Покончив с ней, ещё немного посидели, думая каждый о своём. Существо из тьмы не спешило появляться в моей голове, так что даже диалога в мыслях не возникло. Окончанием позднего завтрака(учитывая время нашей общей пробудки) стали пожатые руки и краткое прощание. На мгновение старый вояка засомневался, но потом всё-таки наградил меня отеческим объятьем. Быстрым, но достаточно крепким.

Ю довольно быстро спустился из номера, уже собранный и готовый. Я решил не снимать плащ — всё-таки удобная вещь, а Розалия не простит меня, если выкину купленную ею вещь. В третий раз путь до ворот прошёл довольно быстро, и мы со зверьком вновь не проронили толком ни слова. Он старался этого не показывать, но я видел, сколь тяжело ему даётся ожидание. Он хочет увидеть семью, даже спасти их, защитить, но природным умом понимает, что в одиночку у него это не выйдет, как ни старайся. И всё равно — мы направляемся в противоположную от войны сторону. В столицу. Ему не может не быть хреново, и я это понимал.

Где-то внутри каждый взрослый — ребёнок. Примером вам послужит та же Немезида, даже образ использующая прежний, как и много лет назад — маленькую девочку. Но что, если правило работает и наоборот? Что, если внутри некоторых детей можно обнаружить взрослое не по годам сердце и душу? Вот здесь я не смогу привести пример, уж простите. Подумайте сами.

В конце концов, для этого мы все и живём.

Город покинули уже в абсолютной тьме. Ю спокойно различал, куда ехать, а лошади верно слушались сильную руку паренька-оборотня. Мне же и смотреть-то особо не нужно было. Магический сканер засекал любую деятельность на много метров вокруг, а уж эмпатически жажду убийства или подобного ему деяния я и вовсе учуял бы за километр. Да и сама интуиция, которой я доверял все одиннадцать тысяч лет, молчала. Никакой опасности нас не поджидало, и это радовало. Хоть какое-то время внук Ликана побудет в спокойном состоянии, не нервничая от постоянного напряжения.

Ритмично цокали копыта, тихий ветеро дул в лицо, и всё вокруг намекало на атмосферу спокойствия. У меня получилось даже задремать, попросив Ю дёрнуть меня, если что-то выбьется из обычного порядка вещей. Тот сосредоточенно кивнул, не отвлекаясь от дороги.

Так прошло несколько часов. Интересно, что бы подумали случайные путники, услышав экипаж, постепенно двигающийся без единого источника света? Наверно, что мы какие-то сумасшедшие. Карета, кстати говоря, нам попалась крепкая, не скрипящая и стойко выдерживающая долгий путь. Видимо, Томас не врал в трактире, как-то проговорившись, что экипаж этот — его собственный, дворянский. С него просто сняли крышу и опознавательные символы.

По дороге нам попадались деревеньки, в полной темноте их жители решили не останавливать и так явно спешащих лошадей. Вскоре забрезжил рассвет, и мы остановились в одном из поселений, дабы дать лошадям отдохнуть. Да и Ю, едва понял, что мы тут задержимся, сразу же свернулся калачиком, подложив дорожную сумку под голову.

Прочные деревянные хаты да поля кругом — вот и вся деревенька в Асцаин. Выделялся, разве что, дом старейшины, богато украшенный различными щитами и флагами. Последние, кстати говоря, включали флаг королевства и флаг региона, как и на КПП при въезде в город. Встававшие рано работяги не обращали на нас особого внимания, видимо, мимо них по тракту часто проезжали всадники.

Я отпустил лошадей пощипать травку в сторонке, а сам прогулялся до колодца на другом конце поселения, наполнив походный бурдюк водой. Еда и некоторые мелкие, но полезные вещи нашлись в небольшом сундуке под скамьёй внутри экипажа. Вместе с ними шла и неплохая сумма, которой можно было вполне покрыть всю карету с лошадьми.

Вернулся, поглядел на мерно сопевшего Ю, отхлебнул ледяной воды. Ухнул, слегка закашлялся, закупорил бурдюк и сложил тот обратно в сумку.

Эх, наверно, стоило оставить парня у Томаса, как и планировал. Но я отбросил эту затею прочь, вновь всё хорошенько обдумав в трактире. Он же тут с ума сойдёт, ожидая новостей. А нереализованная энергия весьма опасна, это и так понятно. Да и кажется мне, что Ю будет рад увидеть своих родичей, находясь в первых рядах, а не потом, после того, как всё закончится. Его гордость, чем-то схожая с аристократической у старого вояки, этого просто не переживёт. Он дал самому себе слово добраться до семьи самостоятельно, и самостоятельно же убедиться, что с ними всё в порядке.

Совесть мне не позволила бросить, по сути говоря, зверька. Защитить — защищу, за мной не заржавеет. Я Палач или кто, в конце-то концов?

Накинув капюшон, я продолжил спокойно ждать, прислонившись к борту экипажа. Наверно, именно поэтому вдруг выпрыгнувший из своего дома старейшина решил начать разговор нагло и излишне самоуверенно. Дедок, опираясь на посох, дохромал до кареты, и затем заговорил.

— Энто чего ты тут забыл, путник? — с буквально угадывающимся сквозь тон и маниакальный блеск глаз старческим маразмом спросил он. — Каретка-то явно краденная, да и ты выглядишь, словно содрал последнюю одежду с какого-то бедолаги. Богатого бедолаги!

— Хочешь обвинить меня в краже экипажа? — выгнул я бровь. — Валяй. Только сначала тебе придётся доказать это.

— Ты думаешь, воров у нас судят? — захихикал дед. — Наглец! Ты сам только что признался, что являешься нарушителем! А по законам военного времени, каждый преступник должен быть повешен!!!

— Успокойся и не ори, — не сдержал я вздох. — Эту карету мне подарили. В городе, из которого я держу путь, произошло вторжение варваров, я помог страже. Экипаж и лошади — благодарность. Доволен?

— Ложь! Наглая ложь! — не унимался староста, не выдержав и начав размахивать посохом в такт своим словам. — В моей деревне карается любая ложь и любое преступление!

На его крики стали собираться люди, пока что удивлённо слушавшие речь, в которой старикан нагло обвинял меня едва ли не во всех смертных грехах. Что ни день, то приключение. Жители деревеньки не спешили подходить ближе, но по изумлению на их лицах я понял, что с дедком это в первый раз. Повторяйся такое от путника к путнику, аудитории бы не было от слова совсем. Даже сонные ребятишки, только-только высунувшиеся из домов, с интересов стали смотреть на балаган, творившейся на улице.

— Прошу тебя успокоится. Я повторяю, я не вор и экипаж принадлежит мне вместе с лошадьми. Хватит разводить сюр! — возмущённым тоном закончил я.

— Ох, ты что ж делается-то, братья-сёстры, — залепетал он в сторону собравшихся. — Воры ходят, лжецы, люд нехороший, прямо по земле нашей, родненько-о-ой…

Со стариком что-то не так. И я не про маразм, вдруг активизировавшийся вскоре после вашего с Ю появления. Тут что-то другое. Пока не могу сказать, что.

А я тебе скажу! Просто у меня жизнь такая — на задницу обязательно что-нибудь находить. И если у старика, поехавшего на фоне войны, съехала крыша, то она съехала прямо тогда, когда я здесь появился. Закон подлости или судьба — плевать. Я устал раздражаться из-за мелких, но болючих неприятностей.