Не говори, что любишь... (СИ) - Фад Диана. Страница 4

— В сторону отъедешь? — спросил, поймал тяжелый вздох. Тронулась с места, съехала с эстакады в карман, все молча, молодец. Снова повернулась ко мне, полыхнув синим взглядом.

— Так что? Скажешь?

— Что сказать?

— Хотя бы имя свое, мое тебя не интересует?

— Нет, — сижу, мило улыбаюсь. — Нисколько.

Та будто задохнулась, набрала воздуха и с шумом выпустила. Выпрямилась, положила руки на руль.

— Пошел вон, — произнесла тихо. Я пожал плечами и вылез из машины. Мотор взревел и «майбах» стартанул, за секунду скрывшись за поворотом. Ну вот и познакомились, славно. Поправил на плече сумку, оглядываясь, пытаясь понять, где нахожусь. Все-таки Сочи я пока знал плохо и направился вдоль эстакады, куда-нибудь да выйду. Посмотрел на часы, времени в обрез. До тренировки всего полтора часа, а еще домой надо заскочить. Взял покрепче сумку и устроил себе пробежку, мягко отталкиваясь ногами под палящим солнцем.

Домой успел только забежать и отдать матери сумку с покупками, как за мной уже заехал мой друг, Денис. Когда я перебрался в Сочи, первым делом позвонил ему. Он нашел нам с матерью жилье, да и вообще скрасил первые дни пребывания. Тоска по дому и все такое. Мы с ним когда-то учились в одном классе и были крутыми друзьями. Он даже пытался заниматься боксом, но травмировал плечо, и больше его родители не пустили в спортивную школу. Когда нам было лет по пятнадцать, они переехали в Сочи, а я остался в Мурманске. Все эти годы мы с другом не теряли связи и, приехав сюда, первым делом написал ему. Денис нас встретил, разместил и навязался показать мне город, но пока с этим было глухо, у меня просто не было времени.

— Сегодня во сколько заканчиваешь? — спросил после приветствия Денис, когда я сел в его черную «тойоту».

— Пока не знаю, ты не жди, сам доберусь, — ответил я, наслаждаясь вниманием друга.

— Как универ? Как встретили?

— Да нормально, я там был десять минут, — отмахнулся я.

— Вечером что собираешься делать? — не отставал друг.

— Ты же знаешь, у меня режим, в десять отбой.

— Когда это ты, Ник, стал таким режимным? — засмеялся Денис. — До десяти я верну тебя домой, так и быть.

— Что за необходимость? — нахмурился я, что-то я нарасхват сегодня.

— С девушкой своей хочу познакомить, мнение твое услышать, — хитро прищурился друг.

— Если с девушкой, валяй, знакомь, — согласился я. — В восемь должен быть свободен.

Денис кивнул, выруливая на стоянку рядом со школой бокса. Я вылез из машины, пообещав другу вечером быть дома и ждать его. Затем, когда Денис уехал, направился внутрь, миновав стеклянные двери и направляясь в раздевалку. Охрана на посту уже не спрашивала пропуск, зная, кто я такой, просто кинув приветствие, я прошел мимо, дальше по коридору. Распахнув дверь, вдохнул радостно знакомый запах пота и мокрой одежды.

— А вот и наш будущий чемпион, — послышался голос еще одного друга, который, улыбаясь, приветствовал меня.

— Ринат, привет, брат, — улыбался я в ответ, радуясь встрече. Девица с золотистыми волосами мгновенно была мною забыта. Я был дома, в своей атмосфере, в своем мире.

Глава 5. Василина

Парень стоял на остановке, даже не посмотрел в мою сторону, когда я резко затормозила. Остановила машину, нисколько не подумав, где и как. Видела только его, высокую фигуру, на которую оглядывались все, кто проходил мимо. Он заметно выделялся из толпы своей спортивной осанкой и могучим телом. От него шла такая мощная энергия, что это было заметно не только мне. Значит, со мной все в порядке, не одна я так на него реагирую.

— Залезай, подвезу, — распахнула пассажирскую дверь и замерла в ожидании: сядет или не сядет?

— Езжай, — спокойно так сказал, не глядя, будто отмахнулся от назойливой мухи. Да что с ним не так?! Быстро посмотрела на себя в зеркало, да не изменилась я с утра! Красивая, сексуальная девчонка. Почему он не хочет знакомиться со мной?

— Садись, — сказала уже тверже. Сзади раздались гудки автобуса. Только сейчас поняла, что встала посреди остановки. Ну, и пусть, плевать, посмотрим, чья возьмет. Хитро улыбнулась ему и принялась ждать. Народ на остановке стал возмущаться, водитель автобуса давил на сигнал, не переставая, а этот стоял и даже не смотрел в мою сторону. Ну-ну, осел упертый. Не выдержал, сел, посмотрел сердито, а у меня от радости улыбка до ушей и не сходит никак с лица. Пытаюсь убрать ее, а она снова расползается.

Едем, молчим. Даже знакомиться не обирается, а у меня руки трясутся. Чувствую его каждой клеткой, как рядом сидит, посматривает на меня. От каждого взгляда, словно кусочек кожи загорается, пылает все, огнем горит. Дыхание слышу, запах его — все мои мысли напрочь сносит. Что я пену для бритья до этого не нюхала, или она у него особая какая? Может, феромонами напичкана. Заговорить с ним пытаюсь, огрызается, будто бесит его все. Будто неприятна я ему своим вниманием, раздражаю.

Не выдержала, психанула, встала посреди эстакады, когтями в лицо вцепиться хотела. Дальше не помню ничего, очнулась, чувствуя, как кровь кипит, в глазах темнеет. Руки с руля чуть не убрала, пришлось съехать с трассы. Голову на руль положила и разрыдалась. Как малолетка какая. Обида горьким комом в горле застряла. Даже имя свое не назвал и мое не спросил, плевать ему. Ненормальный какой-то, дикий.

Достала косметичку, салфеткой тушь стерла, глаза красные, заплаканные. Вышла из машины, умылась минералкой из бутылки. Стало легче. И что я так привязалась к нему, ну, не хочет знакомиться, не надо. Придурок. Мускулы одни вместо мозгов. Еще за парнем я не бегала. Это они за мной с первого класса школы табунами ходили, а этот, видимо, ненормальный какой-то.

Почти убедила себя, что не нужен мне такой, села в машину уже спокойно, музыку свою любимую включила. Плавно выехала на дорогу. Куда ехать? Домой не хочу, там мать сейчас начнет доставать со своими расспросами. Где Артур, почему не со мной, почему с ним не поехала? И что им всем так этот Артур нужен? Представляю, что за жизнь у нас с ним семейная будет. Он же трахает все, что шевелиться. А я? Я буду дома сидеть, детей из гимназии встречать, мужа только на курортах буду видеть, рубашки с чужой помадой выкидывать. Сколько их уже было этих Наташ, Марин и Свет? Со счета сбилась. И сколько будет?

Все-таки к дому приехала, ворота открылись, плавно загнала машину во двор. Сижу, смотрю на окна дома. Особняк, мать ее. Охраной напичканный, слугами упакованный, как у царей каких. Ненавижу! Вышла из машины, сумку свою подхватила, на крыльцо мраморное с белыми колоннами поднялась. Тяжелая дубовая дверь открылась. Витек, охранник, стоит, улыбается, служит. Так и хочется сказать: «Танцуй!». И ведь закрутится, лапки у груди сложит и поскуливать начнет.

— Добрый день, Василина Дмитриевна, — услужливо в глазки смотрит, улыбается. Знаю, что мать мою трахает втихаря, а кто ее не имеет в этом городе? Отец на все глаза закрывает. Главное, чтобы в газетах не светилась, сплетнями не занавесилась.

— Дочь, — вышла мать, встречает. Невысокая, стройная, грудь силиконом налитая, губы ботоксом прокачанные. «Красиво сделанная», так я ее называю. — Ты что-то рано? Артур звонил, сказал, в ресторан едете, вы разминулись?

— Нет, мама, — кидаю сумку в прихожей и поднимаюсь по широкой лестнице в свою комнату, пытаясь закрыть дверь перед ее носом.

— А что случилось? — глядит встревоженно, ресницами машет, ветер поднимает. — Вы поссорились с ним?

— Какое тебе дело, мама. Поссорились, поругались, разбежались. Проблема в чем-то? — огрызаюсь, но не могу сдержать себя.

— Что значит, какое мне дело? — восклицает мать, руки заламывает, сейчас слезу пустит. А, нет, прокатило. Макияж, видимо, свежий. — Ты наша единственная дочь, конечно, я за тебя переживаю.

Все ясно, сразу с козырей зашла. Торопится, что ли, куда?

— Не переживай, морщины будут, — валюсь на кровать, в потолок смотрю. Мать рядом садиться, по голове гладит. Волосы перебирает. Противно, терпеть не могу, когда она так делает. Неужели запомнить нельзя? Знает, что не перевариваю.